Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Исландские саги. Ирландский эпос Страница 38

Хёскульд ответил:

— Брат превосходит меня.

Мёрд сказал:

— Много придется тебе выделить брату, ведь она у мевя единственная наследница.

— Я не стану тянуть дело, — говорит Хёскульд. — Хрут получит от меня Гребеночный Мыс и Хрутов Двор вплоть до Трандова Оврага. Кроме того, ему принадлежит торговый корабль, что теперь в плавании.

Тут к Мёрду обратился Хрут:

— Ты, конечно, понимаешь, хозяин, что брат мой из любви ко мне расхвалил меня сверх всякой меры. Если, однако, ты находишь дело стоящим, то я бы хотел, чтобы ты сказал свои условия.

Мёрд ответил:

— Я обдумал эти условия. Она должна получить приданого шестьсот локтей сукна, а в твоем доме состояние ее должно увеличиться на одну треть; если же у вас будут наследники, то все имущество будет принадлежать вам обоим поровну.

— Согласен, — сказал Хрут. — Теперь можно позвать свидетелей.

После этого все поднялись с мест, подали руки друг другу, и Мёрд объявил свою дочь Уни невестой Хрута. Свадьба должна была состояться спустя полмесяца после середины лета[145] в доме Мёрда. Затем все уехали с тинга домой.

Когда по пути на запад братья проезжали мимо Камней Халльбьёрна, навстречу им попался Тьостольв, сын Бьёрна Золотоноши из Долины Дымов. Тьостольв сообщил им, что в устье Белой Реки пришел корабль и что с этим кораблем приехал дядя Хрута Эцур, который хочет, чтобы Хрут как можно скорее встретился с ним. Услышав это, Хрут попросил Хёскульда поехать с ним к кораблю. Хёскульд поехал с ним, и, когда они приехали к кораблю, Хрут учтиво и радушно приветствовал своего родичи Эцура. Эцур пригласил их в свою землянку выпить браги. Затем была снята кладь с лошадей, и Хрут и Хёскульд вошли в землянку и сели пить. Хрут сказал Эцуру:

— Ты должен теперь, родич, поехать ко мне, на запад, и провести у меня зиму.

— Не придется, племянник. Я привез тебе весть о смерти твоего брата Эйвинда. Он завещал тебе наследство на Гулатинге[146], и твои недруги завладеют им, если ты не поедешь.

— Не знаю, как мне быть, брат, — говорит Хрут, — ведь я уже распорядился насчет моей свадьбы.

Хёскульд сказал:

— Ты должен поехать на юг и увидеться с Мёрдом. Попроси его отложить свадьбу и оставить сговор в силе на три года. А я поеду домой и доставлю твои товары на корабль.

Хрут сказал:

— Я хочу, чтобы ты взял себе муки, лесу и чего ты еще пожелаешь из товаров, привезенных Эцуром.

Хрут велел привести лошадей и отправился на юг, а Хёскульд поехал к себе домой, на запад.

Хрут приехал на Равнину Кривой Реки к Мёрду, и его там хорошо приняли. Хрут рассказал Мёрду обо всем случившемся и попросил совета. Мёрд говорит:

— А велико ли наследство?

Хрут ответил, что оно составит двести марок, если достанется ему целиком. Мёрд сказал:

— Это много больше того, что я могу оставить тебе в наследство. Ты должен непременно поехать, если ты только хочешь.

Затем они договорились, чтобы Унн ждала его три года. Хрут вернулся к кораблю и пробыл там лето, пока корабль не снарядили в путь. Хёскульд привез на корабль все товары Хрута, а Хрут поручил ему смотреть за добром, пока его не будет в Исландии. Затем Хёскульд уехал к себе домой. Вскоре подул попутный ветер, и они вышли в море. Через три недели они подошли к островам Хернар и оттуда направились дальше на восток, в Вик.

Норвегией правил в то время Харальд Серый Плащ, сын Эйрика Кровавая Секира, внук Харальда Прекрасноволосого. Мать его звали Гуннхильд. Она была дочь Эцура Тоти. Они жили в это время на востоке, в Конунгахелле. Там стало известно о том, что в Вик пришел корабль. Услышав об этом, Гуннхильд стала расспрашивать, кто из исландцев приехал с кораблем. Ей сказали, что один из них Хрут, племянник Эцура.

— Я знаю, — сказала Гуннхильд. — Он хочет получить свое наследство, которое сейчас в руках человека по имени Соти.

Затем она позвала своего слугу, которого звали Эгмунд:

— Я хочу послать тебя в Вик к Эцуру и Хруту. Скажи, что я приглашаю обоих к себе на зиму, и передай, что они найдут во мне друга. И если Хрут будет следовать моим советам, то я помогу ему получить наследство, а также и в других его делах. Я буду также его заступницей перед конунгом.

Слуга поехал к Эцуру и Хруту. Те оказали ему достойный прием, узнав, что он слуга Гуннхильд. Эгмунд рассказал им тайно о своем поручении. Они посовещались между собой, и Эцур сказал Хруту:

— Сдается мне, племянник, что решать нам нечего, потому что мне известен нрав Гуннхильд: если мы не захотим поехать к ней, то она немедленно изгонит нас из страны и отнимет у нас все наше добро, если же мы поедем к ней, то она примет нас, как обещала.

Эгмунд вернулся домой и сообщил Гуннхильд о том, как он исполнил ее поручение, и сказал, что они приедут. Гуннхильд сказала:

— Этого и следовало ожидать, так как Хрут слывет умным и достойным человеком. А теперь смотри не пропусти, когда они станут приближаться ко двору, и скажи мне.

Хрут с Эцуром выехали на восток, в Конунгахеллу. Когда они приехали туда, к ним вышли родичи и друзья и радушно приветствовали их. Они спросили, здесь ли конунг. Им ответили, что конунг здесь.

Потом они встретили Эгмунда. Он передал им привет от Гуннхильд и добавил, что во избежание пересудов она пригласит их только после того, как их примет конунг. Он продолжал:

— Она сказала: «А то подумают, что я их ждала. Но я сделаю все по-своему. Пусть Хрут смело обратится к конунгу и попросится к нему в дружинники». А вот и придворные одежды, которые она прислала тебе, Хрут. Ты должен в них предстать перед конунгом.

После этого он ушел. На другой день Хрут сказал:

— Пойдем предстанем перед конунгом.

— Пожалуй, — сказал Эцур.

Они пошли вместе с родичами и друзьями, и их было двенадцать человек. Они вошли в палату, когда конунг пировал. Хрут подошел первым и приветствовал конунга. Конунг внимательно поглядел на пришельца, который был хорошо одет, и спросил, как его зовут. Тот назвал себя.

— Ты исландец? — спросил конунг.

Тот ответил, что исландец.

— Что побудило тебя явиться к нам?

— Я хотел видеть ваше величество, государь! А еще мне надо получить здесь в стране большое наследство. Я буду обязан вам, если получу его.

Конунг говорит:

— Всякий найдет поддержку в моих законах в этой стране. Есть ли у тебя еще дела к нам?

— Государь, — сказал Хрут, — я хочу просить вас принять меня в свою дружину и сделать вашим дружинником.

Конунг молчал.

Гуннхильд сказала:

— Сдается мне, что этот человек оказывает вам большую честь. Было бы очень хорошо, если бы в вашей дружине было много таких людей.

— Умный он человек? — спросил конунг.

— И умный и отважный, — ответила она.

— Моя мать, видно, хочет, чтобы ты добился того звания, о котором ты просишь. Но величие наше и обычаи страны требуют, чтобы ты явился ко мне снова через полмесяца. Тогда ты станешь моим дружинником. А до тех пор ты будешь жить у моей матери.

Гуннхильд сказала Эгмунду:

— Веди их в мой дом и устрой им пир.

Эгмунд вышел с ними и повел их в каменную палату. Она была украшена прекраснейшим пологом. Там же стоял и престол Гуннхильд. Эгмунд сказал:

— Теперь оправдается все, что я говорил вам прежде о Гуннхильд. Вот ее престол, садись на него и можешь сидеть на нем, даже если она сама придет.

Затем он устроил им нир. Недолго пришлось им сидеть, как явилась Гуннхильд. Хрут было вскочил, чтобы приветствовать ее.

— Сиди, — сказала она, — ты будешь сидеть на этом месте, пока гостишь у меня.

Затем она села подле Хрута и стала пить вместе с ним. А вечером она сказала:

— Ты будешь этой ночью спать у меня в горнице.

— Как вам будет угодно, — сказал Хрут.

Затем они пошли спать, и она тотчас же заперла горницу изнутри. Они провели там ночь вдвоем, а утром принялись пировать. И все те полмесяца они спали одни в ее горнице. А людям, бывшим при ней, Гуннхильд сказала:

— Вы поплатитесь жизнью, если хоть слово пророните о том, как повелось у нас с Хрутом.

Хрут подарил ей сто двадцать локтей сукна и двенадцать овчин. Гуннхильд поблагодарила его за подарки. Поцеловав и поблагодарив ее, Хрут стал прощаться. Она пожелала ему счастливого пути. На другой день он явился к конунгу с тремя десятками людей и приветствовал его.

Конунг сказал:

— Видно, ты хочешь, Хрут, чтобы я сдержал обещание.

И Хрут сделался дружинником конунга.

Хрут спросил:

— Где же мне теперь сидеть?

— Пусть моя мать распорядится этим, — сказал конунг.

И она отвела ему самое почетное место, и он пробыл там при конунге всю зиму в большой чести.

Весной Хрут узнал, что Соти отплыл на юг, в Данию, и увез с собой все наследство. Тогда Хрут пошел к Гуннхильд и рассказал ей об этом.