Фацетии - Генрих Бебель Страница 41

Когда-то я хлопотал за одного монаха в Ульме у их начальника (они сами называют его прелатом), чтобы он разрешил этому монаху поступить в какой-нибудь университет, где бы он мог попотеть над науками, к которым был весьма привержен. Прелат ответил мне, что он и без того довольно учен, говоря, что образованность в монахе опасна, так как она делает его заносчивым и строптивым. Думая, что надо опровергнуть это мнение, я сказал: «Не для этого учреждались монастыри, не таково мнение древних отцов, которые прославились ученостью не менее, чем святостью. Это можно увидеть по их старинным библиотекам и по книгам, которые они издали». Но, не добившись ничего своими словами, я умолк, вспомнив о книжниках и фарисеях, которые, будучи достаточно богаты, оставили попечение о добрых нравах и в храме, во время молений и служб, предавались только внешним обрядам, только корыстолюбию, и погубили вместе с собою всю Иудею.

Пришел также мне на память прекрасный диспут между одним дворянином и монахом, когда мы кутили как-то в Тюбингене. От Вакха мы повеселели и разговорились больше, чем обычно. Дворянин открыто сказал монаху, что теперь их святость, образованность и воздержанность превратились в настоящую спесь, корыстолюбие и распутство. Он сказал: «Поэтому не удивляйся, благой отче, если миряне, князья и дворяне ненавидят духовенство, ведь под их капюшоны вместо добродетелей прокрались злые пороки. Теперь для них важно не жить праведно, а только лишь стать побогаче». И так как когда-то монахи жили честно и хорошо, то князья и дворяне в то время учреждали и основывали монастыри и щедро одаривали их своим добром и владениями. Теперь же у них на уме монастыри разрушить, а огромные богатства их забрать и использовать, так как у одних только монахов есть богатство, а живут они, имея его, неправедно. Это так и должно быть: излишество ведь редко порождает благоразумие и умеренность. Для князей непереносимо, что живущие добром Христовым и добром бедняков должны быть для других образцом умеренности. Монах на это открыто и смело ответил[249]: «Я не отрицаю, что в прежние, лучшие времена монахи были честнее и что князья в тот век, преклоняясь перед их добродетелью и благочестием, щедро их одаривали. Но ведь в то время и князья и дворяне были гораздо более привержены к религии и более честны, чем сейчас. Поэтому верно, что в наше время уже в конце века монахи стали гораздо хуже, чем в старину. Однако это общий порок всех сословий и состояний, потому что никто, будь то богатый или бедный, священник или мирянин, не придерживается прежней строгости нравов. Поэтому и вы, дворяне, и ваше сословие не должны обвинять нас, не можете вы первые бросать в другого камень. А то, что ты обвиняешь нас в богатстве — вообще неразумно: мы ведем свои дела бережливо, вы же, промотав все в игре, распутстве и кутежах, хотите воспользоваться нашим добром. Кто же из нас лучше?»

134. ШУТКА КОРАБЕЛЬЩИКА НАД ПЬЯНЫМ

Один пьяный вместе со многими другими ехал по Боденскому или Алеманскому озеру. Сидя на носу корабля, он задремал и упал в озеро. Товарищи стали кричать, чтобы корабельщик остановил корабль, потому что в озеро свалился пьяный, но корабельщик притворился, что не слышит, и продолжал плыть как глухой. Когда же, наконец, все зашумели и потребовали, чтоб он остановился и дал вытащить пьяного, он забавно ответил: «Какие вы все дураки! Вы думаете, что этот человек утонет в воде?» Все кричали, что это непременно случится, если он тотчас же не придет ему на помощь. Он сказал: «Вы глупей всех глупцов: тот, кто утонул в вине, не пропустит воду ни в какую часть своего тела!»

135. РАССКАЗ ИЕРОНИМА ЭМСЕРА[250] — СЕКРЕТАРЯ ГЕОРГА, КНЯЗЯ САКСОНСКОГО

О тех, кто ест только мясо, а овощами брезгует, у нас есть поговорка: «Ешь-ка ты и овощи!»[251]

Вот каково ее происхождение.

Однажды мать спросила у дочери, как с ней обращается зять, какими супружескими ласками он ее радует по ночам. Дочь ответила: «Никакими! Трогает меня, и все!»[252] Тогда мать сказала: «Если он тебя опять станет так трогать, ты кричи „Myon“ (этот звук издают кошки). Когда он спросит: „Чего тебе, кошечка?“, ты скажи: „ein flaischlin in main tetzlin“ (мне нужно мясца в мою лапку)[253]. Тогда он поймет, чего ты хочешь». На следующую ночь, когда супруг обошелся с нею так, как всегда, она последовала совету матери. Когда он понял, чего ей хочется, он приступил к выполнению своего долга и оказался молодцом. В конце концов муж обессилел и устал от непомерных желаний жены и стал сдавать в этих баталиях, а она все чаще кричала «мяу». Так как она чаще частого, сверх всякой меры твердила «мяу», то муж купил пучок овощей и положил их тайком под кровать. Когда жена по своему обыкновению замяукала, он вытащил их, говоря: «Fris ouch kraut mitunder», т. е. «Ешь-ка ты порой и овощи!» (Показав, что он не мог все время кормить ее мясом).

Писано в Лейпциге в июне пятого дня 1508 года.

136. О ТОМ, КТО НЕ ХОТЕЛ ПРИЗНАТЬ РЕБЕНКА СВОИМ

Один человек, когда его жена родила ребенка на тринадцатой неделе после замужества, отказался сперва признать его своим. Наконец, священник и пономарь уговорили его, что надо считать также и ночи, тогда все прекрасно совпадет с необходимым сроком. Когда же его мать с упреками потребовала, чтобы он отдал ребенка настоящему отцу, он ответил: «Не поверить нашему священнику, человеку беспорочному?! Он сказал, что, по мнению ученых, при беременности ночи тоже надо считать, так что я теперь уже не сомневаюсь. Особенно сейчас, в зимнее время, когда ночи гораздо длиннее, чем дни! И, наконец, слушай, мать, какой я умный: по длине ночей я заключил, что сверх положенного еще остается время — так что исключается какой бы то ни было обман».

137. О ЛЖИ ОДНОГО БРАТА-ПРОПОВЕДНИКА

В другом месте я уже писал, что невежество некоторых проповедников не очень-то полезно для церкви, а напротив, ей вредит. Несмотря на то, что у них есть надежное Священное писание, они прибегают к бабьим сказкам, которые называют «примерами». Ими они вызывают немалое смущение у простых людей, потому что своими «примерами» они именем божиим утверждают лживое и невероятное, а люди этого не заслужили при всем своем великом невежестве и суетности. Поэтому я и расскажу вот что:

Я прекрасно знаю одного нищенствующего монаха, который так проповедовал неученому люду: «Верные христиане, чтоб вы смогли понять неисчерпаемую радость вечного