Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис Страница 43

IX 80Коль ты не будешь, сын, гнушаться мздой, Надменен станешь и не в меру горд, Порокам волю дашь и в грех впадешь, Начнешь у сирот отбирать феод И вымогать последний грош у вдов,— 85Короны не судил тебе господь. Навек забудь, Людовик, про нее». Смутился отрок, к алтарю нейдет. Бароны плачут, глядя на него. Приходит император в гнев большой. 90«Как, — говорит, — я  обманулся  в  нем! На славу нашу он кладет пятно. Кем этот жалкий трус на свет рожден? Вовеки не сравнится он со мной. Сажать такого на престол грешно. 95Ему мы лучше темя острижем [223], Его назначим в этот храм святой Пономарем служить за кров и корм, Чтоб по миру с сумою не пошел». Встал Эрнеис тут перед королем. 100Был этот орлеанец горд и зол. Повел он речь искусно и хитро: «Вам, государь, я дам совет такой. Пятнадцать лет Людовику всего. Он для короны не созрел еще. 105Доверьте мне блюсти три года трон, А там и ваш наследник подрастет. Коль он окрепнет телом и умом, Ему охотно я верну престол, Умножу достояние его». 110Ответил император: «Решено». «Благодарим, сеньер наш и король»,— Воскликнул Эрнеис со всей родней. Добился бы сквернавец своего, Не подоспей с охоты граф Гильом. 115С коня племянник слезть ему помог. Граф задает вопрос: «Бертран, отколь?» «Иду из храма этого, сеньер. Дурное дело там совершено: Народ и Карла Эрнеис обвел — 120Отдать ему хотят французы трон». Гильом ответил: «Плох его расчет!» Не сняв оружья, в божий храм вошел И видит, растолкав народ честной, Что Эрнеис приять венец готов. 125Он зарубить лжеца решил мечом, Да вспомнил вдруг, что заповедал бог: Убийство — смертный грех перед творцом [224]. Поглубже в ножны сунул граф клинок, Поддернул рукава, шагнул вперед. 130Он за волосы Эрнеиса сгреб, По шее двинул правым кулаком, Сломал злодею горловую кость. Предатель рухнул и, как пес, издох, А граф Гильом сказал ему в укор: 135«Пусть бог воздаст тебе, подлец, за все! Как смел чинить ты государю зло, Когда любить сеньера всей душой, Его владенья умножать — наш долг? Хитрить ты перестанешь с этих пор. 140Хоть я лишь дать тебе желал урок, Ты — мертв, и я тебя не ставлю в грош». Тут граф Гильом вперил в корону взор, Снял с алтаря ее своей рукой И возложил ребенку на чело: 145«Прими во имя господа ее, И сил тебе всевышний ниспошлет!» За сына счастлив был король седой: «Вам, граф Гильом, спасибо и поклон За то, что возвеличили мой род». X 150«Людовик,   милый  сын, — промолвил  Карл, — Прими над нашим королевством власть И на таких условиях им правь: Не отнимать у сирот их добра, У вдов последний грош не вымогать, 155Святую церковь охранять всегда, Чтоб видел сатана в тебе врага, И рыцарей своих не утеснять. За это будут чтить они тебя, Полюбит и прославит вся страна». XI 160Когда Людовик восприял венец, Король изволил распустить совет. Разъехались бароны — всяк к себе. Но прожил Карл потом всего пять лет. Явился он однажды во дворец 165И к сыну обратил такую речь: ХII «Людовик, милый сын, отца послушай. Ты скоро вступишь на престол французский, А мне отдать придется богу душу. Кто недруг мне, тот им тебе пребудет; 170Тебя мой ненавистник не возлюбит. Бог видит: с теми, кто со мной враждует. За выкуп я не шел на мировую, А воевал, пока их не изрубят. XIII Не скрою от тебя, наследник мой: 175Бог над народом короля вознес Не для того, чтоб тот презрел закон, Грешил распутством, поощрял порок, Или у сирот отнимал феод, Иль вымогал последний грош у вдов. 180Нет, государь карать обязан зло И втаптывать его во прах пятой. Пусть видят бедняки в тебе оплот. Внять жалобам их будь всегда охоч, Советом им стремись помочь во всем, 185За их права во имя божье стой. А с тем, кто нравом непомерно горд, Будь сам, как лютый леопард, жесток. Начнет войну он из-за пустяков — Клич рыцарям французским тотчас брось, 190И тридцать с лишним тысяч их сберешь. Ударь туда, где враг тебя не ждет, Займи и разори страну его. А коль он угодит к тебе в полон, Обидчика не милуй ни за что — 195Пускай в куски изрублен будет он, Утоплен иль отправлен на костер. Ведь коль французов недруг разобьет, Нормандцы скажут, сын, тебе в укор: [225] «Что нам за польза в короле таком? 200Не дорожит своею головой Тот, кто вторично с ним в поход пойдет Иль ко двору его прибудет вновь. Мы обойдемся без его щедрот». Скажу тебе, мой сын, еще одно, 205В чем будет для тебя немалый прок: В советники тебе виллан не гож, Сын стражника не гож и сын прево [226] (Всегда за грош тебя предаст холоп); Им должен стать Гильом, лихой барон, 210Чьим был нарбоннец Эмери отцом, Кому Бернар Бребанский — брат родной. Коль он престол оберегать готов, Ты можешь положиться на него». «Клянусь душой, вы правы», — отрок рек, 215Пошел к Гильому, наземь пал лицом. Граф поднял гостя, задает вопрос: «Что вам угодно, юный мой сеньер?» «Чтоб сжалились вы, рыцарь, надо мной. Отец сказал: вы — первый из бойцов, 220Не равен под луною вам никто. Хочу я наши земли и престол Отдать вам под охрану до тех пор, Пока не научусь владеть мечом». Ответил граф: «Согласен  всей душой»,— 225И клятву дал пред образами он, Что по миру скорей пойдет с сумой, Чем нерадиво выполнит свой долг. Предстал пред Карлом граф Гильом потом, Челом ему, склонив колени, бьет: 230«Прошусь в отъезд я, император мой. Дозвольте в Рим отбыть на малый срок, Пасть там во прах перед святым Петром [227]. Такой обет я дал давным-давно, Но выполнить пятнадцать лет не мог, 235И медлить с этим долее грешно». Карл помрачнел, но согласился все ж, Велел, чтоб граф взял шестьдесят бойцов, Навьючил тридцать лошадей казной. Гильом обнялся с ним — и был таков. 240Назад вернуться графу удалось Не скоро и с весьма большим трудом. Когда он прибыл, Карл уже был мертв И сын его воссел на отчий трон. Но прежде чем Гильом поспел домой 245И дать сумел изменникам отпор, Людовик чуть не потерял престол. Проститься мог бы он и с головой, Промедли граф в пути хоть день еще.