Славянская хроника - Гельмольд Страница 43

смертельным недугом, ибо там постиг его паралич, которым он, видимо, страдал до самого конца своей жизни. Когда болезнь несколько затихла, его перевезли в повозке в Фальдеру, но долгое время недуг не давал ему возможности заниматься делами церкви. Ибо к бремени возраста еще прибавилась болезнь. И когда господь дал ему силы, от отправился в Бремен посоветоваться с архиепископом и духовенством относительно того предложения, которое сделал ему герцог. И они все вместе единодушно стали выражать свое недовольство, говоря: «Мы знаем, о достопочтенный епископ, что вашей святости лучше известно, как следует вам поступить в отношении такого предложения. Но если вы пришли к нам, чтобы услышать наш совет, то мы вам кратко ответим, как мы это понимаем. Первое, что надо принять во внимание, — это, что инвеститура епископов предоставлена только императору, который единственно всех превосходит и после, бога среди сынов человеческих самый выдающийся. Чести этой они [императоры] не без великих жертв добились. И самые достойные из императоров не так легко достигли того, чтобы их называли господами над епископами, но заплатили за этот проступок громаднейшими государственными богатствами, которыми церковь самым щедрым образом одарили, самым приличествующим образом украсили, так что она не считает презренным подчиняться в малом и не считает постыдным склоняться перед одним, благодаря чему может господствовать над многими. Ибо где есть такой герцог или маркграф, или правитель государства сколь угодно великий, который не предложил бы епископам руки своей и, отвергнутый, не навязывал бы себя снова, кстати это или некстати? Они наперерыв стараются стать вассалами церкви, стать участниками ее владений. И вы погубите эту честь и нарушите эти права, созданные великими авторитетами? И вы протянете руку вашу этому герцогу, чтобы, следуя вашему примеру, те, кто были господами над государями, стали слугами государей? Не приличествует вашему возрасту, достаточно зрелому для украшения такой почестью, чтобы из-за вас печали происходить злоупотребления в доме господнем. Да минует вас такое решение. Ибо если необузданный гнев государя обрушится на вас, то разве не лучше будет пожертвовать состоянием, чем честью? Пусть отнимут, если захотят, десятины, пусть, если угодно, закроют вам доступ в ваш диоцез, такую неприятность еще можно перенести. У вас есть во всяком случае церковь в Фальдере, вы можете оставаться в этом безопасном месте и спокойно ожидать спасения от господа».

Такими и подобными речами они удержали его от того, чтобы он выполнил желание герцога. И, конечно, такое решение породило многочисленные помехи для нового рассадника веры, ибо когда бы ни пошел наш епископ к герцогу, желая спросить что-либо по делам церкви, тот отвечал, что готов на все, чего требует польза, если прежде ему будет оказана надлежащая честь, в противном же случае напрасно идти против течения реки. И смиренный епископ легко бы склонился к тому, чтобы ради блага церкви выполнить желание герцога, жаждущего светских почестей, если бы архиепископ и остальное бременское духовенство не противились этому. Ибо они сами, будучи тщеславны, пресыщенные богатствами своей достаточно окрепшей церкви, считали, что этим поступком было бы задето их достоинство, и заботились не столько о доходах, сколько о количестве суфраганных кафедр. Это особенно заметно было и в том, что архиепископ чинил нашему епископу большие обиды во владениях Фальдерской церкви, отнимая некоторые из них, не давая ему спокойно оставаться в том месте, которое сам ему выделил. И вот ты видишь мужа, некогда обладавшего великим именем и свободой и вполне владевшего собой, а после того, как он принял звание епископа, как будто связанного какими-то узами, смиренно просящего у всех. Ибо человек, от которого зависело спокойствие его и на которого он возлагал все надежды [архиепископ], совратил его с пути разума и мира, чтобы он не приблизился к тем, благодаря которым доходы церкви могли разрастись. И он делал то, что позволяло ему положение того времени, посещал церкви своего диоцеза, возвещая народам спасение и доставляя им по обязанности своей службы дары духовные, хотя сам, однако, не пожинал у них даров временных, так как граф отнял у него право на десятины.

В то время был им освящен храм в Кузалине, по-другому Гагересторп называемой. И церковь в Борнговеде была тогда же освящена. И пришел он в новый город, что Любеком называется, чтобы укрепить живущих там, и освятил здесь алтарь во имя господа. Возвращаясь оттуда, он посетил Альденбург, где некогда находилась кафедра епископа, и был принят язычниками, жителями этой земли. Богом их был Прове. Имя же жреца, который возглавлял их суеверия, было Мике. Князя же этой земли звали Рохель и был он из рода Крута, великий идолопоклонник и злодей. И начал епископ господень наставлять язычников на путь истины, каким является христианство, убеждая их, чтобы, оставив своих идолов, они поспешили к купели возрождения. Но лишь немногие из славян обратились к вере, ибо еще велика была их слабость и сердца государей не были еще расположены к тому, чтобы обуздать сердца разбойников. И дал епископ деньги дровосекам на расходы по храму и начали строить церковь у вала древнего города, куда по воскресеньям жители всей земли имели обыкновение собираться на рынок.

70. О ГРАФЕ АДОЛЬФЕ

В те дни герцог собрал войско, намереваясь отправиться в Баварию к потребовать герцогство, которое занимал отчим его, Генрих, брат короля Конрада[545]. И тогда пришел к нему в Люнебург наш епископ и стал просить, как всегда имел обыкновение, об обеспечении для своего епископства. Герцог же сказал ему: «Я сделаю, как вы просите, если вы согласитесь оказать мне честь». На что епископ ответил: «Ради того, кто для нас унизился, я готов самого себя отдать в собственность любому из ваших вассалов, а тем более вам самим, кому господь даровал самую высокую власть среди государей по причине как вашего происхождения, так и вашего могущества». И после этих слов он поступил так, как того потребовала необходимость, и через посредство посоха принял епископство из рук герцога. Успокоенный герцог сказал: «Поскольку мы видим, что вы повиновались воле нашей, то и нам надлежит оказать вам честь, достойную вашей святости, и отнестись к вашей просьбе более благосклонно. Но так как теперь мы готовимся в путь, а устройство вашего дела требует длительного времени, то пока мы жалуем вам деревню Бузу, которую вы просили, с принадлежащей к ней Дулзаницей, чтобы вы выстроили себе дом посреди земли вашей и могли там ожидать нашего возвращения. И тогда, если господь будет милостив, мы