Галантные дамы - Пьер де Бурдей Брантом Страница 5

же и старики эти, в силу почтенного возраста и былых проказ, много чего могут вспомнить, ибо немало повидали на своем веку. Осуждения достойны те из них, что, не будучи в силах ублажить жену, вступили в брак. Да и женщины хороши: зачем выходят за стариков? Особливо юные да пригожие – не след им венчаться со старцами, польстясь на богатство и ежечасно ожидая смерти мужа, дабы пуститься во все тяжкие, а покамест услаждая себя с молодыми дружками, в коих иногда влюбляются без памяти.

Слыхивал я об одной даме, чей старый муж, заставши ее с любовником, подмешал затем в пищу яду, отчего она целый год хворала и высохла как щепка; муженек часто навещал ее, ликуя и радуясь при виде недомогающей жены и злорадно приговаривая, что она вполне заслужила свою участь.

Другую женщину муж запер в ее спальне, посадив на хлеб и воду; чуть ли не каждодневно он приказывал ей раздеться догола и порол кнутом до крови, не жалея прекрасной белой плоти ее и даже не испытывая притом вожделения. Поистине дальше некуда: эдакий муж, сам лишенный любовного пыла и холодный, как каменная статуя, не знает жалости к женской красоте и вымещает бессильную свою ярость на бедной мученице, тогда как, будь он помоложе, уж наверное, соблазнился бы столь прекрасным обнаженным телом и не удержался от объятий, как я уже рассказывал о том выше.

Вот затем-то и не следует выходить замуж за выживших из ума стариков: даром что они становятся с возрастом подслеповаты, а все еще подглядывают да шпионят за молодыми женами, силясь поймать их на измене.

Одна знатная дама при мне говаривала так: «Нет субботы без солнышка, нет женщины без любовных шашней, нет стариков без ревности, что рождается от упадка сил».

Вот почему один знакомый мне принц сказал, что хотел бы походить на льва, который к старости не седеет; на обезьяну, которая, чем больше е…, тем больше хочет; на пса, у которого с возрастом член крепнет; и на оленя, чья любовная сила возрастает со зрелостью, так что лани предпочитают старых самцов молодым.

Итак, давайте же спросим прямо и без обиняков, как это и делал один уважаемый мною человек: по какой причине или праву муж почитает себя столь могущественным, что может убить свою жену, не имея на то дозволения ни Господа нашего, ни святого Евангелия, ни закона? Не должен ли он всего лишь отвергнуть ее? Говорится ли в Евангелии и в законоуложении о смерти, о крови и убийстве, о мучениях и темницах, об ядах и издевательствах над неверною женой? И разве Господь наш Иисус Христос не осудил все эти злодейства и убийства, когда привели к Нему несчастную женщину, уличенную в прелюбодеянии, дабы он назначил ей кару; разве не написал Он перстом на земле изречение: «Пускай тот, кто без греха, первым бросит в нее камень»? И ведь никто не осмелился на сие наказание, ибо всех поразил и устыдил мудрый и кроткий упрек Его!

Создатель наш учил людей не осуждать с такою легкостью виновных и не обрекать их смерти даже за измену, ибо знал слабость натуры человеческой и склонность ее к грехам: этот казнил жену, а сам изменял ей куда чаще, чем она ему; тот умертвил невиновную супругу затем, чтобы жениться на другой, и таких случаев не счесть! Святой Августин говорил, что неверный муж подлежит наказанию в той же мере, что и неверная жена.

Слышал я об одном весьма знатном вельможе, который, заподозрив жену свою в любовной связи с неким галантным кавалером, повелел убить его, когда тот выходил из дворца, а вслед за ним и супругу: незадолго до этого, на придворном турнире, она, не спуская глаз со своего друга, который на диво умело правил конем и храбро сражался, воскликнула: «Ах, как метко он целится!» На что муж отвечал: «Верно, только не слишком ли высоко?» Слова эти удивили даму; малое время спустя она умерла, отравленная то ли ядовитыми духами, то ли пищею.

Знавал я одного высокородного сеньора, который убил жену, красивую и благородную женщину, отравив ее незаметно безвкусным и безуханным ядом, дабы жениться на знатной даме, бывшей до того замужем за принцем; кончилось тем, что за злодеяние это он угодил в тюрьму, осужденный и покинутый друзьями; дама же обманула его, и вместо женитьбы выпали на его долю позор, несчастье, а также презрение всех, кто его знал.

Мне известны многие уважаемые люди, гневно осуждавшие былых наших королей, к примеру Людовика Сварливого и Карла Красивого, за убийство их жен – Маргариты, дочери Робера, герцога Бургундского, и Бланки, дочери Отелена, графа Бургундского: обе они были обвинены в супружеской измене и преданы жестокой смерти в темнице Шато-Гайяр; так же поступил и граф де Фуа с Жанной д’Артуа. Притом женщины эти не совершили тех преступлений или проступков, кои вменялись им в вину: просто-напросто мужья возненавидели жен своих и, обвинив в любовных шашнях, умертвили, а сами женились на других.

Вот так же недавно и король Английский Генрих казнил и обезглавил супругу свою Анну Болейн, порешив жениться на другой; король этот был люто кровожаден и любил менять жен. Так не лучше ли было ему, как завещал Господь, отвергать их, нежели предавать жестокой казни? Но, увы, эти господа охочи до свежатинки и желают лакомиться ею самолично, ни с кем не делясь: проев приданое первой жены, они заводят себе следующую, которая также приносит немалое богатство, и никогда не насыщаются вполне. Вот таким был и второй царь Иерусалимский Бодуэн, который, обвинив свою первую жену в распутстве, отринул и прогнал ее, дабы сочетаться браком с дочерью герцога Малитерна, ибо за нею давали богатейшее приданое, а он нуждался в деньгах. Об этом рассказано в «Истории Святой земли». Подобным мужьям ничего не стоит нарушить Божьи законы и установить свои собственные, кои позволяют им предавать смерти злосчастных своих супруг.

А вот Людовик Молодой не стал губить жену свою, герцогиню Элеонору Аквитанскую, когда, вернувшись из похода в Сирию, заподозрил ее в измене, вполне возможно, что и напрасно; он лишь развелся с нею, не пожелав действовать по закону ревнивых мужей, ими самими установленному противу всякого права и разума; оттого-то и прославился он среди прочих королей своею добротою, а тех запомнили как жестоких и коварных тиранов: сие есть свидетельство совестливой души и поистине христианского его смирения. Даже римские язычники в большинстве своем поступали в подобных случаях более