Фритьоф Смелый - Эсайас Тегнер Страница 51

«Здесь была тревога у мачты,

когда море обрушилось на корабль;

я должен был работать на нем за восьмерых.

Веселее было носить завтрак в девичий терем,

нежели вычерпывать воду из Эллиды на крутой волне».

«Ты не низко ценишь свою помощь», — сказал Фритьоф и улыбнулся. — Однако ж ты уподобляешься рабскому племени, желая заняться приготовлением кушанья». Тут ветер снова так усилился, что волны, которые со всех сторон рвались на корабль, казались бывшим на нем похожими на утесы и скалы. Тогда запел Фритьоф:

«Сидел я на перине в Бальдерсхагене,

как мог, перед дочерью конунга;

теперь неизбежно взойду я на ложе Ран,

и другой — на ложе Ингеборг».

Бьёрн сказал: «Горький раздается плач, побратим, и уныние слышится в твоих словах; жаль такого доброго молодца». Фритьоф сказал: «Это не уныние и не плач, хоть я и пою о наших любовных поездках; но может статься, об них говорено более, чем следовало. Однако ж большей части людей смерть казалась бы вернее жизни, если б с ними случилось то, что с нами; но я тебе еще что-то скажу». И запел:

«Искупил я ту мою поездку:

ко мне, а не к тебе,

с восемью прислужницами выходила беседовать Ингеборг;

мы с нею в Бальдерсхаге поменялись

испытанными в огне кольцами,

недалече был тогда

страж земель Хальвдана»[44].

Бьёрн сказал: «Будем, побратим, довольны тем, что случилось». Вдруг вал обрушился на корабль с такой силой, что клампы и оба галса были оторваны и за борт выброшены четыре человека, которые все и потонули. Тогда Фритьоф запел:

«Оба галса порвались при великом волнении моря;

погрузились четыре товарища в пучину бездонную.

«Теперь похоже на то, — сказал Фритьоф, — что некоторые из наших людей отправляются к Ран. Но наше появление не покажется приличным, если мы придем туда, не снарядившись как подобает храбрым. Мне сдается, что каждому из мужей следовало бы иметь при себе несколько золота». И он разрубил на части кольцо Ингеборг и роздал куски своим людям, и запел песню:

«Червленое кольцо, некогда принадлежавшее

богатому родителю Хальвдана,

надо разрубить,

прежде нежели нас погубит Эгир.

Пусть на гостях у видят золото,

— это прилично могучим воителям,

если нам нужно будет

угощение в палатах Ран».

Бьёрн сказал: «Это еще не верно, хотя и вероятно». Тогда Фритьоф и люди его заметили, что корабль унесло далеко вперед; но они не знали куда, ибо их отовсюду окружала мгла, так что ничего не было видно между кормой и носом за волнением и бурей, туманом и снегом и страшной стужей. Вот Фритьоф взлез на мачту и сказал своим товарищам, когда спустился: «Я видел чудное зрелище: огромный кит лег кольцом вокруг корабля; догадываюсь, что мы приблизились к какой-то земле и что он хочет помешать нам пристать; мне сдается, что конунг Хельге поступает с нами не дружески и посылает нам что-то недоброе. Вижу двух женщин на хребте кита, и они-то, конечно, вызвали эту грозную бурю своими злыми чарами и заклинаниями. Теперь мы испытаем, что сильнее — наше счастье или их колдовство; вы правьте прямо на них, а я острогами задам этим чудовищам». И пропел песню:

«Вижу двух колдуний на волне;

их прислал сюда Хельге,

им спину разрежет пополам Эллида,

прежде нежели уйдет с моря».

Говорят, что заклинаниями была придана Эллиде чудесная способность понимать человеческую речь. Вот Бьёрн сказал: «Теперь мы увидим, каково расположение к нам братьев», — и он бросился к рулю, Фритьоф же схватил рогатину и побежал к носу корабля и пропел песню:

«Добро, Эллида

Беги по волнам!

Разбей колдуньям зубы и лоб,

скулы и челюсти злым бабам;

переломи ногу или обе этим чудовищам».

Тут он пустил рогатиной в одну из колдуний-оборотней; передний же конец Эллиды попал в спину другой, и у обеих переломан был хребет; кит же пошел поспешно ко дну, и его более не видали. Тогда ветер стал утихать, но корабль был уже полон воды. Фритьоф кликнул своих людей и велел им отливать корабль. Бьёрн заметил, что это бесполезный труд. «Берегитесь отчаиваться, побратим! — сказал Фритьоф. — Прежде водилось у храбрых людей помогать, пока есть силы, что, бы потом ни случилось». Фритьоф пропел песню:

«Нечего, храбрые мужи, опасаться смерти.

Будьте веселы, дружинники мои!

Мне сны предвещают,

что Ингеборг будет моею».

Между тем они отлили корабль и подошли близко к берегу, но вдруг против них опять поднялась буря. Тогда Фритьоф схватил два весла в передней части судна и стал грести ими во всю мочь.

Вот погода прояснилась, и они увидели, что прибыли к Эфьесунду, и причалили. Спутники страшно устали; но Фритьоф был так бодр, что перенес на берег восемь человек, а Бьёрн двоих, Асмунд одного. Тогда запел Фритьоф:

«Я перенес к огню

изнуренных непогодой

восьмерых храбрых мужей;

я сложил парус на песок,

не легко бороться с морскою силою».

ГЛАВА VII

Фритьоф у Ангантира

Ангантир был в Эфье, когда Фритьоф и его люди пристали к берегу. У Ангантира был обычай, что пока он пировал с друзьями, у окна пиршественного зала должен был сидеть один из мужей его — наблюдать погоду и быть на страже. Он должен был пить из звериного рога, и наполняли ему другой, как только один бывал выпит. Хальваром звали мужа, бывшего на страже, когда прибыл Фритьоф. Хальвар увидел прибытие Фритьофа и людей его и запел песню:

«Вижу, как в бурю мужи на Эллиде черпают воду;

их шестеро, а семеро гребут;

тот, который у штевня наваливается на весла,

похож на смелого Фритьофа».

И осушив рог, он бросил его в палату через окно и сказал женщине, наливавшей ему