Сага об исландцах - Стурла Тордарсон Страница 58

На Овечьей Горе было тогда отличное убранство; вся горница была завешена тканями, а поверх ткани висели щиты. Доспехи же висели перед кроватями женщин. Сольвейг, хозяйка дома, незадолго перед этим родила дитя. Она только что поднялась с ложа и продолжала лежать в покоях вместе со своей дочерью Турид, своей матерью Валльгерд и многими другими людьми.

Вот Люди из Озерного Фьорда подступили к хутору снизу, со стороны Могильной Ограды. Они изначально замыслили идти на приступ, сколько бы народу Стурла ни держал на хуторе, и взять хутор с оружием в руках, а если не получится, то при помощи огня. Весь отряд был настроен столь отчаянно, что каждый призывал товарища не отставать, и никто не убеждал погодить. Когда они ступили на дорожку (hlaðit) перед домом, раздался сильный грохот.

На двор к отхожему месту выходила женщина по имени Арнгерд дочь Торви, она воспитывала Гудню дочь Стурлы. Услышав, что пришли враги, Арнгерд затушила огни в горнице и бросилась к постели, где лежала девочка. Она взяла одеяло и натянула на себя, а девочку положила возле себя у столба, закрыв ее своим телом; она осенила ее крестным знамением и просила Бога сберечь ее.

Те ворвались через двери, Торд сын Торвальда с двенадцатью людьми через главную дверь, а Снорри с сыновьями Хьяльма и всего пятнадцатью людьми через пожарную дверь.

По пять человек осталось у каждого выхода, а один, Торд Дутый, взобрался на крышу.

Четверо людей стояли в дверях, ведущих из жилища в церковь. Вот они входят в горницу, сыпля ударами и руганью и разрубая на своем пути все, что попадется. Они разрубили каморку с засовом с обеих сторон, и никто из мужчин не смог оказать им никакого сопротивления оружием.

Лишь одну кровать миновали удары — ту, где лежала маленькая Гудню.

Те, кто стояли дальше, высекли огонь в кухне (eldhús), и внесли его в горницу. А Бард Башка привез огонь с собой, со Скал, и факел, который он зажег, первым осветил горницу.

Было жалостно слушать стенания женщин и раненых.

Торд и его люди подступили к каморке с засовом и рассекли ее. Они просили Фрейра из Долин[521] больше не прятаться по углам. А когда створка открылась, Торд зашел в каморку и ударил по кровати. Тут он понял, что кровать пуста. И он сам рассказывал впоследствии, когда об этом заходила речь, сколь радостным для него был миг, когда он подступил к кровати, надеясь застать Стурлу, и сколь нерадостным миг, когда того на месте не оказалось. Затем он вышел наружу.

Ближе всего к каморке лежал священник Свейн сын Торвальда. Он взял деревяшку и стал отбиваться ею, когда они начали бить его копьями и мечами. Они подумали, что это явно один из провожатых Стурлы, раз он защищается столь мужественно.

Тот, кто лежал рядом со Свейном, чуть дальше от каморки, звался Снорри Грязный. Он произнес такие слова:

— Бейте нас, людей неученых, и оставьте священника в покое.

Тогда напали на Снорри, и он был изранен до полусмерти.

Сольвейг, хозяйка дома, и Валльгерд, ее мать, проснулись в покоях и стали спрашивать друг друга, слышат ли они шум ветра снаружи, или же на хутор пришли враги. Они выслали вперед человека по имени Тормод Франк. Как только он показался в проходе, ему нанесли удар в грудь и поранили до полусмерти. После того, как Тормод не вернулся, Валльгерд послала служанку, и та рассказала, что пришли враги.

А когда братья Торд и Снорри вполне убедились, что Стурлы в горнице нет, они прошли в покои с зажженными факелами и обыскали все покои с чуланами. Они подступили к постели Сольвейг с занесенным оружием, залитым кровью, и трясли им над ней, говоря, что этим самым оружием они окрасили локоны нашему Фрейру из Долин. И от всего вместе, потрясения, и ее нездоровья, она несколько изменилась в лице.

Валльгерд, мать Сольвейг, сказала:

— Вам не нужно искать здесь Стурлу за пологом или протыкать стены, и есть у меня предчувствие, что в вашей с ним распре будет о чем рассказать, кроме того, что вы здесь натворили, ранив женщин с работниками.

Они сказали, что не остановятся, пока не возьмут его голову.

Она сказала, что в этот раз судьба распорядилась так, что еще неясно, суждено ли им встать над трупом нашего Стурлы.

А после того, как они, обыскав покои, убедились, что Стурлы нет и там, они принялись рыскать по всему хутору. Тут-то и обнаружилось, сколько всего произошло в горнице. Многие люди страдали от ран, а кое-кто — от побоев. Затем весь народ согнали в покои и заперли там. Были разрублены сундуки и разграблено все, что в них было. Сундук с оружием Стурлы они не могли открыть до тех пор, пока не раскололи дно. Оттуда они умыкнули секиры Теслицу Небес и Жгучку и два золоченых копья. Награбленное из этого сундука тянуло на семьдесят сотен. Они также взломали сундук с драгоценностями Сольвейг.

В этот миг подошел норвежец Эйвинд Крутой. Он увидел, что наверху стоит завернутый золотой ларец, в котором лежали кольца дочери с матерью. Эйвинд снял его и дал в руки Криструн Бродяжке. Тут же к ней подбежал человек и хотел отнять ларец. Она просила его отстать, пока он цел, и сказала, что раненым людям и без того тяжко, даже если ей дадут отнести им повязки и мази. Она сказала также, что женщине, у которой отрублены обе груди, тяжко невмоготу, даже если смазать ее раны теми мазями, которые есть в наличии. Тогда он убрал руки и прикинулся, что не понимает ее слов. Криструн же зашла в покои и передала ларец Валльгерд.

Они разграбили все, до чего дошли их руки, связали щиты вместе, сделав из них вьюки, и забрали всех лошадей, которых смогли достать. Когда они собрались в дорогу, уже почти рассвело.

Тут Торд зашел в покои. Он произнес такие слова:

— Две вещи случились не так, как я рассчитывал: то, что я не застал Стурлу, а еще то, что ты остаешься здесь, Сольвейг, и было бы не так, если б я мог с тобой столковаться.

Затем Торд вышел вон, и дружеских слов на