Рамон Льюль - Книга о рыцарском ордене Страница 6

Если власть твоя в рыцарском ордене столь велика, что ты способен принять в него тех, кто его не достоин, очевидно, что ты столь же способен отторгнуть от него тех, кто, будучи дворянами, вполне достойны быть рыцарями. Если же достоинство рыцарства столь велико, что ты не властен ни над ним, ни над теми, кто, будучи дворянами, вполне могут быть рыцарями, то ты не можешь посвятить в рыцари человека низкого происхождения.

По своей земной природе деревья и животные ничем не уступают человеку, однако душа, присущая лишь человеку, как разумному существу, придает его природе достоинство, недоступное природе животного. Поэтому устав рыцарского ордена позволяет принимать в рыцари человека и не древнего рода, в том случае, если он по своему нраву и своим поступкам того заслуживает и если за него поручится какой-нибудь достойный вельможа. В противном случае получалось бы, что рыцарственность заключается в земной природе, а не в достоинствах души; ибо присущее рыцарству душевное благородство к душе имеет куда большее отношение, чем к телу.

Принимая оруженосца в рыцари, надлежит справляться о его нравах и обычаях; ибо если за худые нравы недостойных рыцарей изгоняют из рыцарского ордена, то тем более не стоит дурного оруженосца принимать в рыцари, чтобы потом его за недостойные поступки и подлый нрав изгонять.

Если честь столь неразрывно связана с рыцарством, то оно должно изгонять из своих рядов всех запятнавших себя позором; если бы рыцарство не пополнялось теми, кто безупречен в отношении чести, кто дорожит ею и о ней печется, то оно бы погрязло в пороках и не смогло бы заново воссиять во славе. Однако раз это не так, то ты, рыцарь, подвергающий оруженосца испытанию, должен прежде всего искать в нем благородство и достоинство.

Надлежит выяснить, с какой целью оруженосец хочет стать рыцарем; ибо если он добивается рыцарства, дабы разбогатеть, получить владение или же прославиться, а не затем, чтобы принести славу рыцарству или же славным рыцарям, покрывающим ее славою, то в стремлении к рыцарству он стремится его ославить, и его бесславное стремление к тому, чтобы рыцарство принесло ему богатство, благополучие и славу, недостойно. Подобно тому как разоблачаются клирики, купившие столь желанные для них места прелатов, разоблачаются и оруженосцы, вознамерившиеся стать рыцарями вопреки установлениям рыцарства. И как клирик, корыстолюбивый по самой природе своей, чужд законам монастырской жизни, так и подобный оруженосец чужд природе рыцарства, даже если ему и удалось стать рыцарем.

Оруженосец, алчущий рыцарства, должен знать о грузе ответственности, с рыцарством сопряженном, и о тех опасностях, которым подвергаются вознамерившиеся стать рыцарями и выполнять рыцарский долг. Ибо не столько смерти должен бояться рыцарь, сколько позора, и не столько голод, жажда, жара, холод или любые иные тяготы и мучения должны страшить его, сколько бесчестье. И поэтому обо всех этих опасностях оруженосец должен знать до того, как он вступит в рыцарский орден.

Не бывает рыцарей без доспехов, отличает рыцарей достойное поведение, и связаны с рыцарством большие расходы. Поэтому не может быть рыцарем безоружный оруженосец, не располагающий определенными средствами, ибо из-за нехватки денег он не сможет приобрести доспехов, а из-за недостатка доспехов и средств он станет грабителем, изменником, вором, лжецом, лицемером, и ничего в нем не будет от рыцарства.

Горбун, толстяк, равно как и тот, кто имеет какой-либо иной телесный изъян,[21] не должен вступать в рыцарский орден, ибо было бы большой ошибкой принимать в рыцарский орден хилых, худосочных и непригодных к ратному делу. Столь высоко призвание рыцарства и столь громкой славой оно окружено, что увечному оруженосцу не помогут ни богатство, ни душевное благородство.

Следует выяснить, не совершил ли оруженосец какого-нибудь низкого поступка, противоречащего установлениям рыцарства, ибо не исключено, что он его совершил, а в таком случае он недостоин вступить в рыцарский орден и быть одним из тех, кто печется о славе рыцарства.

Если оруженосец тщеславен, вряд ли он может быть членом рыцарского ордена, ибо тщеславие принадлежит к числу тех грехов, которые подрывают даруемые рыцарством заслуги и преимущества. Подобострастному оруженосцу также не следует быть рыцарем, ибо под подобострастием скрываются низкие цели, которые сводят на нет благие намерения и сердечные порывы рыцаря.

Оруженосец, обуреваемый гордыней, необразованный, речи которого столь же грязны, как и его одежды, пьяница, чревоугодник и клятвопреступник, жестокосердый, корыстолюбивый, лживый, вероломный, ленивый, вспыльчивый и сластолюбивый или погрязший в иных пороках, не должен быть рыцарем. В противном же случае, если бы в рыцарский орден вступали те, кто ему чужд, получалось бы, что нет разницы между хаосом и гармонией. Отсюда следует, что, поскольку рыцарство – это приведенная в гармонию отвага, каждый оруженосец, прежде чем быть принятым в рыцарство, должен быть подвергнут испытанию.

Часть 4

Об обряде посвящения оруженосца в рыцари

До своего вступления в рыцарский орден оруженосец прежде всего должен покаяться в своих грехах против Бога, ради служения которому он и вступает в рыцарский орден, или, если ему не в чем каяться, должен причаститься Телу Христову, как подобает истинному христианину.

Желательно, чтобы обряд посвящения в рыцари совершался в один из праздничных дней, когда по случаю праздника соберется много народа в том самом месте, где будет происходить обряд посвящения в рыцари и где все обратятся к Господу, моля его одарить оруженосца своей милостью и своим благоволением, дабы не запятнал он чести рыцарского ордена.

В честь того святого, праздник которого приближается, оруженосец должен накануне соблюдать пост. И надлежит ему также посетить церковь вечером накануне того дня, когда должно состояться посвящение его в рыцари, и молиться там Господу, и надлежит ему провести ночь в молитве и созерцании, и внимать словам Господа и наставлениям рыцарского ордена. Внимая же песням жогларов, воспевающих грех и блуд,[22] он немедленно проникся бы пренебрежением и презрением к рыцарскому ордену.

Утром следующего дня должна быть торжественная месса; оруженосец должен подойти к алтарю и склониться перед священником, представляющим Господа, и посвятить себя рыцарскому ордену, дабы служить Господу; и надлежит ему также поклясться отдать всего себя без остатка во славу рыцарского ордена. Желательно, чтобы в этот день читалась проповедь, в которой бы объяснялись все четырнадцать догматов веры, и все десять ее заповедей, и все семь ее таинств, равно как и многое другое, касающееся веры. И накрепко должен оруженосец все это запомнить, дабы не было для него различия между обязанностями рыцарства и целями святой католической веры.

Четырнадцать догматов веры таковы. Верить в Господа – первый догмат. Верить в Отца, Сына и Духа Святого – это еще три догмата. Надлежит также верить, что Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой суть едины и что Господь был всегда и всегда пребудет. Верить в то, что Господь является творцом всего сущего – это пятый догмат. Шестой заключается в том, чтобы верить в то, что Господь сотворил нас заново, ибо искупил род человеческий от первородного греха, совершенного Адамом и Евой. Седьмой заключается в том, чтобы верить, что Господь одарит славой тех, кто войдет в Рай. Эти семь догматов относятся к божественной природе Господа. Еще семь относятся к человеческой природе Сына Божьего, которой он обязан Святой Деве Марии; эти семь догматов таковы. Beрить, что Иисус Христос был зачат благодаря Духу Святому в момент Благовещения Деве Марии Архангелом Гавриилом, – это первый догмат. Второй заключается в том, чтобы верить, что Христос родился. Третий – в том, что он был распят и что он принял смерть, дабы спасти нас. Четвертый – в том, что он сошел в ад, дабы вызволить оттуда Адама, Авраама и других пророков, которые при жизни уверовали в его грядущее пришествие. Пятый состоит в том, чтобы верить, что Иисус Христос воскрес: из мертвых. Шестой – в том, чтобы верить, что он вознесся на небо в день Воскресения. Седьмой – в том, чтобы верить во второе пришествие Христа, дабы воздать праведникам и грешникам в День Страшного суда, когда все мы воскреснем. Все мы обязаны верить в эти четырнадцать догматов, которые суть свидетельства бытия Бога и его творения, и, не уверовав в эти догматы, ни один человек не может спастись.

Десять заповедей, полученные Моисеем от Господа на горе Синай, суть следующие. Люби одного лишь Господа и ему одному лишь служи. Не произноси напрасно имени Господа. Соблюдай субботу и почитай отца своего и мать свою. Не убий. Не прелюбодействуй. Не укради. Не лжесвидетельствуй. Не желай жены ближнего своего. Не желай добра ближнего своего. Каждый рыцарь должен их знать, дабы, войдя в орден, не нарушать заповедей, которые даны нам Богом.