Письма - Екатерина Сиенская Страница 69

Сиенской, подобно разбойникам и мошенникам) — побуждает к принятию срочных мер по исправлению ситуации. На первый план выдвигаются две задачи: возвращение Пап в Рим и преодоление наиболее вопиющих пороков клира: сребролюбия, властолюбия, гордыни, суетности. Весьма характерен в этом отношении пафос ученого доминиканца Якопо Пассаванти (1300—1357), преподававшего богословие и философию в Пизе, Сиене и Риме, а затем ставшего приором церкви Санта-Мария-Новелла во Флоренции. Большой популярностью пользовался его трактат «Зерцало истинного покаяния», сочиненный на основе проповедей, прочитанных им во время Великого поста 1354 года. Центральная тема, обозначенная в заглавии, — покаяние, сердечное сокрушение, очищение сердца. При этом, в отличие от других мистиков, у Пассаванти покаяние не воспринимается как первая ступень в восхождении к божественной любви, а как нечто самодовлеющее, оно вызывает не радость (о чем говорил Коломбини), а подавленность и едва ли не отчаяние. Теоретические рассуждения о покаянии, отличающиеся строгой концептуальностью и обнаруживающие знание автором средневековой схоластики, подкрепляются яркими, живыми примерами, способными внушить читателю настоящий ужас. Очевидно, что Пассаванти хотел поразить нерадивых, погрязших в грехе современников, заставить их измениться и ради этого прибегал к сильным средствам. Подобные трактаты не были редкостью. Так, старший собрат Пассаванти по ордену Доменико Кавалька (ок. 1270—1342), более известный как блестящий переводчик и компилятор религиозных текстов, является автором сочинений «Зерцало грехов» («Specchio de’ peccati») и «Чистота сердца» («Mondizia del cuore»).

Вся вышеописанная социальная и культурная атмосфера и подготовила феномен «социальной мистики», иначе именуемый «активным мистицизмом» (Getto 1939: 17; Mancini 1951: 73), о котором принято говорить в связи с Екатериной Сиенской. Можно спорить об уместности такого обозначения, однако оно передает очень важную реальность: то, что до тех пор всегда было скрыто и являлось достоянием отдельной личности, ее сокровенных связей с Богом, теперь вышло на поверхность, открылось для окружающих и стало активно влиять на их жизнь. Кроме того, мистический опыт Екатерины вписывается в характерное для этой эпохи явление, которое позже стали называть «женской мистикой»[650] (вспомним Ядвигу Антверпенскую, Мехтильду Магдебургскую, Анджелу да Фолиньо, Бригитту Шведскую и многих других женщин-мистиков).

* * *

О жизни Екатерины Сиенской известно немало, но подавляющее большинство сведений исходит из ее непосредственного окружения, от многочисленных последователей, учеников, почитателей и духовных руководителей, то есть имеет прежде всего агиографический, а не исторический, характер. Удивительным образом личность, игравшая столь важную роль в жизни своего времени, так или иначе связанная с ключевыми событиями и проблемами эпохи, оказалась обойденной вниманием историков и хронистов. Имя Екатерины упоминается лишь в хронике (кон. 1370-х — нач. 1380-х годов) флорентийца Маркьоне ди Коппо Стефани (1336—?), а о ее смерти сообщает Донато ди Нери (нач. 1300-х годов — ок. 1372), подробно описывающий историю Сиены этого периода в своих хрониках («Chronache senesi»).

Первое собрание заметок о Екатерине, появившееся еще при ее жизни, принадлежит флорентийскому анониму, знавшему ее лично; по первому слову оно называется «Miracoli» («Чудеса»)[651]. Существовал также ныне утраченный латинский текст «Чудес» — «Miracula», составленный Томмазо делле Фонти и Бартоломео Доминичи, монахами монастыря Св. Доминика-ин-Кампореджи в Сиене; на него ссылается другой биограф Екатерины, Томмазо Каффарини. Основное официальное житие, подготовленное духовником Екатерины последних лет Раймондо да Капуа, имело целью изложить факты ее жизни для канонизации. Эта «Большая легенда» («Leggenda maggiore»), составленная в промежуток между 1385 и 1395 годами, отличается масштабностью замысла и не очень удачным исполнением[652]. Она многословна и не вполне однородна: помимо сведений о жизни Екатерины она включает в себя главы о так называемом третьем ордене доминиканцев, а также отрывок из сочинений святой. Кроме того, автор озабочен освещением собственной роли не в меньшей степени, чем значимости своей подопечной. Это житие большого успеха не имело, как, впрочем, и его краткое изложение — «Малая легенда» («Leggenda minore») доминиканца Томмазо Каффарини, составленная в 1412—1417 годах (см. критическое изд.: Franceschini 1942). Его же перу принадлежит латинское «Добавление» («Libellus de supplemento») к «Большой легенде» (см.: Caffarini 1974), написанное приблизительно в то же время, что и «Малая легенда». Расхождения между житиями, написанными Раймондо да Капуа и Томмазо Каффарини, объясняются различными установками их авторов: первый составлял официальный документ и стремился подогнать факты жизни Екатерины под определенные каноны; второй хотел запечатлеть еще живой в памяти образ святой, изобразить ее такой, какой она была, хотя порой этот автор и уступает влиянию житийного канона. Еще одну группу документов о жизни Екатерины составляют акты венецианского процесса (1411—1416 гг.)[653], содержащие свидетельства знавших ее современников и ближайших сподвижников (Стефано Макони, Бартоломео Доминичи, Франческо деи Малавольти и других). В целом все эти документы достаточно подробно и непротиворечиво освещают жизненный путь сиенской святой.

Екатерина Сиенская родилась в семье красильщика Якопо Бенинказа, жившего в квартале Фонтебранда. В документах коммуны дети Якопо отнесены к popolo parvo (букв.: «меньшому народу»), то есть они не входили в состав больших цехов. Вместе с тем «Miracoli» сообщают, что во время городского восстания братья Екатерины Сиенской скрывались в госпитале Санта-Мария, а затем должны были уплатить сто золотых флоринов штрафа, то есть семью нельзя назвать бедной. Сохранилось также упоминание — может быть, более позднее — о том, что Якопо «не богохульствовал» («non bestemmiava»), как многие сиенцы. Мать Екатерины, донна Лапа, была дочерью сиенского поэта Пуччо ди Пьяченте. Известно, что она дожила до 89 лет и имела двадцать пять детей. Екатерина родилась предпоследней. Брак с Якопо Бенинказа был для Лапы вторым, до этого она была замужем за неким Франческо; сын от этого брака, Бартоломео, женился на Лизе, племяннице известного в те времена сиенского мистика и религиозного деятеля Джованни Коломбини. Погруженная в заботы о своем обширном семействе, Лапа жила, похоже, сугубо материальными заботами и интересами и не разделяла религиозных устремлений дочери, не понимала ее и на первых порах препятствовала осуществлению ее планов. Лишь значительно позже, когда Екатерина уже приобрела некоторое влияние, мать согласилась с ее выбором.

Годом рождения Екатерины принято считать 1347-й. По мнению некоторых исследователей, эта дата может вызывать сомнения (см.: Fawtier, Canet 1948: гл. 1). Если же принять ее за подлинную, то Екатерина прожила тридцать три года — возраст Христа и весьма почитаемой доминиканцами Марии Магдалины. Не исключено, что составители житий воспользовались этим сходством, реальным или искусственно созданным, для подтверждения ее святости, что было достаточно распространенным приемом. В некоторых, впрочем, не абсолютно достоверных, документах говорится, что Екатерина вступила в орден в 1352 году, то есть в пять лет, что маловероятно. Как бы то ни было, именно эта дата — 1347