Петр Сицилийский - Полезная история Страница 7

XVI. До него [Мани. — Р. Б. ] был и другой учитель подобного зла по имени Заранее, который был его единомышленником. У антихриста Мани было двенадцать учеников, его преемник Сисиний, Фома, составивший манихейское евангелие, носящее его имя, Буддас, Гермас, Адант и Адимант, которого послал [Мани ] в разные страны проповедником заблуждения. Толкователями и записывающими [его учения] были Гиеракс, Гераклид и Афтоний. Остальные три ученика его были: составитель Семисловия Агапий, Заруас и Габриабий. Пусть никто не читает евангелие от Фомы» ибо оно [принадлежит] не одному из двенадцати апостолов, а одному из двенадцати грешных учеников антихриста Мани, равно как [не читает] и Семисловие Агапия, сборник посланий и вообще не прочтет ни одной книги, написанной этими нечестивцами на вред многим и на погибель собственной души. Наша святая православная и апостольская церковь предала анафеме все их книги, как содержащие нечестивые учения и как полные всякой хулы; все так называемые у них молитвы, а в действительности колдовства, вместе с изложившими их, как изобретателями великих бедствий и вождями погибели. Она предала анафеме также их учеников.

XVII. Поэтому пусть никто не общается, к своему несчастию, с душепагубными манихеями, которые [расхлебывая] похлебку из шелухи, притворяются, будто соблюдают страшный пост; клевещут [на бога — творца] пищи, будучи прожорливыми; которые проповедуют, что вырывающий какое-нибудь растение превращается в него. Но если вырывающий <339> растение или какую-нибудь зелень превращается в него, во сколько [растений] должны превращаться земледельцы и садовники? Мы видим, на сколько таких [растений] поднял свой серп садовник, и любопытно, во что он превратился? Поистине, эти учения смешны, предосудительны, полны всяческого позора. Один и тот же человек, будучи пастухом овец, и пожертвовал овцу, и убил волка. В кого же этот [человек] превратился? Манихеи — это порождение праздности, не работающие, но съедающие работающих; с улыбкой на лице они получают пищу от приносящих ее им, но вместо благословения дают им взамен проклятия. Когда какой-нибудь безумный приносит им что-нибудь, [манихей] говорит ему: «Постой немного снаружи, а я благословлю тебя». Потом, как признались раскаивавшиеся из них, манихей, взяв в руки хлеб, говорит ему: «Я не пек тебя» и проклинает единственного всевышнего бога и проклинает пекшего его, и после этого ест приготовленный [хлеб]. Если ты ненавидишь пищу, почему с улыбающимся лицом обратил свои взоры к принесшему [ее ]? Если благодарен принесшему, почему богохульствуешь против бога, создавшего и сотворившего [пищу]? [Манихей] продолжает, [обращаясь к хлебу]: «Я не посеял тебя, да будет посеян посеявший тебя. Я не пожинал тебя, да будет пожинавший тебя пожат серпами. Я не пек тебя в огне, да будет испечен пекший тебя». Хорошее воздаяние, нечего сказать.

XVIII. Все это конечно очень плохо, но никакого сравнения с остальными. Не осмелюсь при женщинах и мужчинах рассказывать о их бане. Не осмелюсь сказать во что они обмакивают смокву, давая ее несчастным, скажу лишь иносказательно. . . [77] . Но, действительно, мы мараем язык, говоря подобные вещи. Неужели язычники гнуснее их? Неужели евреи нечестивее их? Неужели блудники грязнее их? Занимавшийся блудом сделал это на час, ради желания, но потом, замечая худое в поступке, он как запятнанный, знает, что нуждается в бане, знает гнусность поступка. А манихей по своему обычаю все это делает в середине алтаря и оскверняет и язык и уста. Скажи мне, ты принял бы из таких устучение? Вообще, встречая его, поцеловал бы? Не говоря об остальном нечестии, не избегал бы ты [этих] зараженных, наихудших из всех распущенных, самых гнусных по сравнению с прежними еретиками? Итак, это завещает церковь; она учит и прикасается к нечистотам, чтобы ты не пачкался, получает ранения, чтобы ты не поранился. Тебе достаточно знать [об этом], а испытывать — воздержись. Гремит бог, мы все дрожим, а они хулят; мечет бог молнию, мы все наклоняемся, а они обращают свои хулящие языки к небу. Нам господь и бог Иисус говорит про своего отца: «Он повелевает, солнцу своему восходить над злыми и добрыми, посылает дождь на праведных и неправедных»[78] , а они говорят, что [дождь ] происходит от любовного безумия. Они дерзают говорить, что на небе находится красивая девушка вместе с красивым юношей, и во время [случки ] верблюдов или волков к ним приходит постыдное желание. Зимой этот [юноша ] бешено преследует девушку, которая бежит от него, а он, бегая за ней, потеет. И вот, от его пота происходит дождь. Это написано в манихейских книгах. Это мы прочли, не веря разговорам. Ради вашей безопасности мы занимались [изучением] их пагубной [ереси]. Да спасет нас господь от такового заблуждения.

XIX. А Сократ Схоластик, писавший Церковную Историю, коротко излагая [историю ] о Скифиане и Теребинте, переименовавшем себя в Буддаса, и о Мани, полностью соглашается с великим отцом нашим Кириллом. Но я все священное и божественное писание сильно порицает их ересь. Поэтому их преемники (т. е. павликиане. — Р. Б.), не в силах переносить порицания, но вместе с тем, желая прикрыть зло, замышляют лукавый способ. Они отвергают вышеупомянутые безбожные манихейские книги, <340> а заключающуюся в них одну только цель передают от поколения в поколение устно. Они устанавливают и следующее: нельзя читать других книг, кроме одного Евангелия и святой книги Апостола. Это они делают с той целью, чтобы из-за отсутствия манихейских книг и находящихся у нас древних книг неоднократным чтением Евангелия и апостолической книги они смогли бы иметь очевидный повод осуждать истину и обманом [внушать ] невежественным и простым людям, будто от Христа и от проповеди проповедника прославленной веры апостола Павла получили они подобную отвратительнейшую ересь. Кроме того, они стараются благоухающим и чтимым именем Христа прикрыть наихудший обман, как волка овечьей шкурой. Читая одни только эти книги, они могут повернуть по собственному желанию толкование их, но никоим образом — остальных божественных писаний. Итак, они отбрасывают ветхозаветные книги, как я сказал, из-за порицаний, как и [книги ] наших боговдохновенных отцов [церкви], чтобы корень их (павликиан. — Р. Б.) зла не был побежден помощью этих [книг] и все они избегают их, как огня. Но мы, желая, чтобы корень этот был окончательно побежден, приведем свидетельство и другой книги и поставим его здесь для вящего убеждения читателей.

XX. Наш великий и чудотворный отец Епифаний Кипрский, упоминая о том, как порицали Мани, и о смертной казни, назначенной ему персидским царем по божьему правосудию, пишет следующее. В девятом году царствования римских императов Валериана [79] и Галлиена [80] отправился Мани из Персии, убежав из тюрьмы [куда он был заключен] за убийство сына персидского царя. Вступив в спор с епископом Кархаров Месопотамии Архелаем, но без успеха, [Мани] тайком убежал оттуда. Войдя в селение Диодорис Кархарского округа, он спорил с неким Трифоном, святейшим пресвитером и вконец был им опозорен. А Архелай, узнав, что [Мани] пришел к Трифону и спорит с ним, быстро настиг его и, тотчас же поспорив с ним, вконец опозорил его. Народ собирался сейчас же умертвить [Мани], но, спасенный епископом Архелаем, он вернулся в Персию. Персидский царь, узнав его, приказал содрать с него кожу. Таким образом кончил свою жизнь Мани.

XXI. Некоторые из его учеников дошли до Самосаты в Армении [81] и, посеяв там плевелы коварства, обманули многих тамошних армян. Спустя некоторое время, корень злейшего посева, разрастаясь, принес многим смертоносные плоды повсюду вплоть до Фанарии [82] . Ибо некая женщина из Самосаты по имени Каллиника имела двух сыновей Павла и Иоанна, этих двух змей. Воспитав и обучив гнуснейшей ереси, [она] породившая их ехидна, послала их из Самосаты проповедывать заблуждение. Они перешли в одно селение прихода Фанарии и, найдя жителей его невежственными и не устойчивыми [в вере], посеяли там яд коварства и горькие плевелы дьявола. Поэтому до сих пор это селение называется Эписпарис [83] , а ересь получила название от имени проповедовавших, ибо с тех пор они начали называться вместо манихеев павликианами [84] . Чтобы эта зараза, распространяясь, не заразила многих из нас, наши благочестивейшие и православные цари, побуждаемые божьим рвением, время от времени убивают манихеев, находящихся на территории Ромейского государства, [делая это] согласно сказанному господом в Евангелиях: «Не желающих, чтобы я царствовал над ними, приведите ко мне и избейте их»[85] .

XXII. Много было врагов у божьей церкви, но всегда у нее бывает гораздо больше побед с его (т. е. Христа. — Р. Б.) помощью. Ненавистник добра, изобретатель козней дьявол, как некий весьма страшный и жестокий враг, без пользы опустошая свой колчан в прежних ересях, <341> свою самую смертельную стрелу против человечества пустил в последние времена, ибо, согласно боговдохновенному и святейшему писанию, [дьяволу] разрешено будет богом всего [сущего ] действовать в конце веков не скрыто, а открыто. Там говорится, что антихрист под воздействием коварного совершит чудеса, «что бы прельстить, если возможно, и избранных»[86]. Итак, выражая свою дерзость во всех ересях, он высказал свое высокомерие в гнусной ереси манихеев, называемых и павликианами. Он даже убедил получающих ранения людей, не объявлять о них и выпивать яд, как сладкое вино. Теперь все издеваются и смеются над ними и над его последователями, как над смешными и глупыми. Его злость была открыта в дни наших благочестивых, православных и великих царей Василия, Константина и Льва. Ведь злейший яд раньше был скрытым, и почти никто не знал о гнусных павликианах, но теперь их открывают с помощью бессонных молитв и неустанных забот, приятной богу бдительностью и искусным управлением миротворцев и православных великих царей наших. Скрытое коварство этой гнусной ереси осталось неизвестным всем царствовавший! до них [87] , но оно стало ясным нашим миросоздателям святым и великим царям. Ибо пришла пора восторжествовать над этой ложью. И да будут навеки памятны ровная царственнейшая основа [88] и прямая царствующая стезя, воистину благая и любимая за все ее почетные и славные деяния, а также — ее благочестивые сыны и наши великие цари — Константин и Лев, вечные августы. Числом равная святой, блаженной, животворящей и божественной троице, троица наших святых царей, блещущая бессмертным светом, посылает вселенной лучи богосознания и не прекращает многообразно благодетельствовать ей. Величину ее благодеяния чувствуют даже иноязычные и дикие народы. Но об этом достаточно.