Томас Роллестон - Мифы, легенды и предания кельтов Страница 14

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

После очерка древней истории кельтов и факторов, повлиявших на нее, данного в этой и предшествующей главах, мы перейдем к обзору кельтских мифов и легенд, в которых и до сих пор живет душа, их создавшая. Мы не станем здесь касаться литератур никаких других народов. Мы не будем говорить об обработках кельтских по происхождению легенд, например о преданиях о короле Артуре, ибо никто уже не скажет, что в них от кельтов, а что — нет. Кроме того, в таких случаях главную ценность обычно представляет последний вариант.

Итак, все, что мы приводим, мы приводим без добавлений и без изменений. Конечно, часто приходится объединять разные версии, но все, что в них содержится, пришло непосредственно из духа кельтской нации, и эти легенды существуют и по сей день на гэльском или валлийском языке.

Глава 3

ИРЛАНДСКИЕ МИФЫ О ЗАВОЕВАНИЯХ

КОСМОГОНИЯ КЕЛЬТОВ

А существовало ли у кельтов вообще какое-либо подобие космогонии, какое-либо повествование о происхождении мира и человека, помимо тайных учений «о природе вещей», которые, как сообщает Цезарь, друиды не позволяли записывать? Разумеется. Было бы поистине странно, если бы у кельтов, у единственного народа на земле, не было мифов о происхождении мира. Зрелище Вселенной, с ее бескрайними просторами, во всем бесконечном многообразии явлений небесных и земных, всегда сперва будило воображение, а потом давало пищу ищущему разуму любого народа, мало-мальски способного к тому или другому. У кельтов и воображения, и ума было в достатке, однако, кроме единственной фразы о «неразрушимости» мира, дошедшей до нас благодаря Страбону, мы ничего не знаем о первых их представлениях и умозаключениях по данному поводу. Корпус ирландских преданий весьма обширен. Конечно, дошедшие до нас тексты составлены уже в христианский период, однако в них осталось столько неоспоримо языческого, что предполагать, будто христиане — редакторы и переписчики убрали все намеки на чуждую их религии концепцию возникновения мира, было бы поистине странно. Тем не менее, они вообще ничего о ней не сообщили: в древнейшем корпусе сказаний ирландских гэлов — старейших сохранившихся текстах — нет ничего, что бы соответствовало вавилонской победе над силами хаоса, или безыскусному северному мифу о сотворении Митгарда из тела Имира, или египетскому преданию о создании вселенной Тотом, божественным Словом, из первичных вод, или даже примитивным представлениям, имеющимся почти у любого племени дикарей. Несомненно, у друидов было некое учение о данном предмете. Но они передавали его лишь посвященным и не допускали профанов к рассуждениям на эту тему, тем самым возведя непроходимую преграду на пути естественного стремления людей к мифотворчеству в плане космогонии, и добились того, что учение их, каким бы оно ни было, сгинуло вместе с ними.

И потому мы видим, что в первых ирландских повестях о начале времен речь идет не о начале Мира в целом, а о заселении их собственной страны, Ирландии. В имеющихся текстах сообщения о первых вторжениях и заселении земли обычно предварялись библейским преданием о сотворении мира и человека, следовательно, составители сознавали необходимость чего-то подобного; но что занимало место этого рассказа в дохристианские времена, мы не знаем и, вероятнее всего, не узнаем никогда.

ЦИКЛЫ ИРЛАНДСКИХ ПОВЕСТЕЙ

Ирландские мифы и предания в их древнейшей форме часто делят на четыре главные группы, и, рассказывая о дошедших до нас произведениях, мы будем следовать данному делению. Назовем эти группы в хронологическом порядке: мифологический цикл, уладский цикл, цикл Финна или Оссиана и множество разрозненных сказаний и повестей, которые сложно подвести под единое историческое обрамление.

МИФОЛОГИЧЕСКИЙ ЦИКЛ

Мифологический цикл включает в себя следующие подгруппы:

1. Прибытие в Ирландию Партолона.

2. Прибытие в Ирландию Немеда.

3. Прибытие в Ирландию народа Фир Болг.

4. Вторжение Туата Де Дананн, или Племен богини Дану.

5. Вторжение Сыновей Миля, пришельцев из Испании, и поражение Племен богини Дану.

С появлением Сыновей Миля начинается нечто отдаленно напоминающее историю — в ирландской традиции они принадлежат кельтской расе и от них якобы происходят правящие рода Ирландии. Племена богини Дану, очевидно, боги. Предшествующие завоеватели выглядят как некие могучие призрачные фигуры, смутно мерцающие сквозь дымку предания и не обладающие четкими характеристиками. Повествования о них многочисленны и зачастую противоречивы, и потому здесь мы будем говорить лишь о наиболее ранних текстах.

ПРИБЫТИЕ ПАРТОЛОНА

Кельты, как мы знаем от Цезаря, полагали, что они ведут свой род от бога подземного мира, бога мертвых. Партолон пришел в Ирландию с запада, где за бесконечными просторами Атлантического океана, чьи воды не мог пересечь ни один корабль, лежала сказочная страна ирландцев — Остров Живых, то есть Остров Счастливых Мертвых. Отца Партолона звали Сера (возможно, Запад). С ним приплыли его королева Делгнайд и множество спутников обоих полов. Ирландия — штрих, который должен был свидетельствовать о невероятной древности происходящего, — выглядела тогда совершенно не так, как теперь. В то время в Ирландии было только три озера, девять рек и одна равнина. Другие постепенно возникали в те времена, когда на острове жил народ Партолона. Одно из них, озеро Рудрайге, разверзлось на месте могилы, вырытой для Рудрайге, сына Партолона.

ФОМОРЫ

Известно, что народ Партолона воевал со странными существами, которых называли фоморами и о которых мы еще многое услышим в дальнейшем. Это было племя великанов, уродливых и жестоких, символизировавшее, как можно предположить, силы зла. Одного из них звали Кенхос, что значит Безногий, таким образом он, очевидно, связан родственными узами с Вритрой, злым божеством в ведической мифологии, лишенным рук и ног. Партолон сражался с этими демонами за власть над Ирландией и изгнал их за северные моря, откуда в дни последующих правителей они периодически приходили опустошать страну.

В конце концов среди народа Партолона началось поветрие, они собрались вместе на Старой Равнине (Сенмаг), чтобы удобнее было хоронить мертвецов, и все погибли там; и опустевшая Ирландия вновь стала ждать заселения.

СКАЗАНИЕ О ТУАНЕ МАК КАЙРИЛЕ

Тогда кто же рассказал эту историю? Теперь мы должны упомянуть об одной из тех любопытных повестей, в составе которых до нас дошли предания мифологического цикла. Она записана в так называемой «Книге Бурой Коровы», рукописи, относящейся примерно к 1100 г. н. э., и озаглавлена «О Туане Мак Кайриле».

Рассказывают, что однажды святой Финнен, ирландский аббат, живший в VI в., искал гостеприимства у одного человека по имени Туан Мак Кайрил, дом которого находился неподалеку от монастыря Финнена, в Мувиле, графство Донегал. Туан отказался впустить его. Тогда святой сел у порога и постился целое воскресенье, после чего суровый воин-язычник наконец отворил ему двери. Они подружились.

«Туан — прекрасный человек, — сказал святой, возвратившись к своим монахам, — вскоре он придет и развлечет вас: он расскажет старые предания».

Заметим, что искренний интерес клириков к древним мифам и легендам столь же типичен для Ирландии, как и их любовь к собственной раннехристианской литературе.

Туан действительно вскоре явился с ответным визитом и пригласил святого с учениками к себе в крепость. Они спросили, как его зовут и кто он родом, и получили удивительный ответ. «Я — воин Ульстера, — сказал он. — Зовут меня Туан, сын Кайрила. Но когда-то меня звали Туан, сын Старна, сына Серы, и мой отец, Старн, был братом Партолона».

Тогда Финнен попросил: «Поведай же нам историю Ирландии», и Туан начал. Партолон, сказал он, был первым, кто поселился в Ирландии. Во время ужасного поветрия, о котором мы уже упоминали, в живых остался только Туан, «ибо не бывает таких кровопролитий и казней, которых бы не пережил хотя бы один человек, чтобы рассказать повесть о них». Он был один и скитался от одной пустующей крепости к другой, от скалы к скале, отыскивая убежище, недоступное для волков. Так он прожил двадцать два года среди пустошей, пока окончательно не одряхлел.

«В то время Ирландией завладел Немед, сын Агномана. Он[62] был братом моего отца. Я видел его со скал и бежал от него. Я зарос волосами и не стриг ногтей, я был дряхл, наг, сед, изможден и жалок. Однажды вечером я уснул, а с утра проснулся в облике оленя. Я снова был молод и весел сердцем. И тогда я запел о приходе Немеда и его народа и о собственном моем преображении… Я стал другим, я оделся в толстую серую кожу. Победа и радость стали легки мне; а ведь еще недавно я был слаб и беззащитен».