Сигрид Унсет - Сага о Вигдис и Вига-Льоте Страница 15

Они немного поговорили об этом, и Гест ушел от Осбранда. И старик еще побродил в одиночестве и подумал о разговоре, и под конец он испугался, что Одд все испортит, и решил он пойти к землянке Льота и решить с ним это дело мирно. Так он и сделал.

В землянке у Льота все только что встали, а сам Льот с Ветерлиде и другими родичами сидел за столом и ел. Гудрун и Лейкни тоже были там. Тогда Осбранд испугался и решил уйти, но Льот крикнул ему:

— Куда же делись твои помощники, Осбранд, или Одд уже отказался от ведения твоего дела?

Осбранд стоял, молчал и дрожал, а потом спросил, не может ли он поговорить о своем деле наедине с Льотом и уладить его мирным путем. После этого он заплакал.

Льот тогда ответил:

— Хотя Хальстейн все время досаждал мне, и никого не удивит, что разозлил он меня, я все равно жалею, что убил его, потому что известно мне, что Хальстейн был твоим единственным помощником, а ты уже стар и беден. Поэтому я решил предложить тебе виру за мальчика как за взрослого мужчину. И если ты тут же примешь мое предложение, я не отступлю от него. Но если решишь ты посоветоваться с Оддом, то не думаю я, что выиграешь ты от этого. Потому что с ним я иметь дела не буду и не уступлю ему. Если же ты примешь мое предложение, то я помогу тебе людьми и всем, что тебе и твоим детям потребуется. И не будете вы ни в чем знать нужды. Делай, как сочтешь нужным, но помни, что никому еще не платил я виры до тебя.

Осбранд тут же принял его предложение, а Ветерлиде отдал ему серебро за Льота. На прощание Ветерлиде подарил старику серебряный пояс, и Осбранд отправился к себе довольный. Но Одд страшно разозлился, когда услышал об этом, и принялся осыпать Осбранда бранью.

Люди много говорили об этом деле и считали, что Льот стал сговорчивым в последнее время. Но Лейкни очень хвалила своего мужа и всем, кто был готов слушать ее, рассказывала, как добр и справедлив Льот и что он согласился выплатить виру старику, который сам не мог постоять за себя. Но люди насмехались над ней и говорили, что Льот может быть своенравным или добрым, как ему самому того захочется, но жена его всегда будет им довольна.

XXXII

После тинга Льот и Лейкни отправились погостить в Холтар. Однажды Льот поехал на пастбище в горы посмотреть на табун коней Ветерлиде и по дороге встретил Одда Бейнессона и его дружинников. Одд поздоровался с Льотом и сказал:

— Если уж едем мы в одну сторону, то почему бы не поехать нам вместе, ведь теперь ты помирился с Осбрандом-старикашкой. И значит, мы с тобой можем теперь стать друзьями.

Льот же отвечал, что если Одду так хочется, он может поехать вместе с ним. Одд спросил, как идут дела в Холтаре и как себя чувствует Лейкни. Льот отвечал, что все хорошо.

Они нашли табун и посмотрели на лошадей. А потом отправились в обратный путь в долину. Одд много говорил, и очень дружелюбно. Льот почти не отвечал ему. Наконец, они остановили лошадей и спешились, чтобы перекусить. И когда они ели, Одд сказал:

— Удивительно мне то, Льот, что случилось между тобой и Хальстейном. Ведь ты так силен и великодушен. Но поговаривают, что речь зашла о старом деле, о котором тебе не очень приятно вспоминать, — о твоей неудавшейся женитьбе, Льот.

— Если ты так хочешь моей дружбы, — отвечал Льот, — как это стараешься показать мне, то для тебя же будет лучше не заговаривать со мной о том старом деле. Или, быть может, это ты сам распускаешь обо мне слухи?

— Нет, это не я, а люди, что были в Нидаросе, когда ты ходил там и грустил об одной девушке, а вот ее приданое получил бедный Осбранд.

Льот вскочил и схватился за меч. Одд тоже встал и постарался прикрыться щитом и выставил копье.

— Да, твоим родичам мало что достанется, — сказал Льот и перерубил одним ударом древко копья. — Но тебя я немного поразвлекаю, если уж ты так добивался этого.

И с этими словами он размахнулся и ударил по щиту Одда. Щит разлетелся на две половинки, а меч вошел в плечо сына Бейне и нанес ему смертельную рану.

Дружинник Одда был еще очень молод. Он испугался и убежал. Льот вернулся в Холтар и рассказал, что случилось. Ветерлиде спросил, что Льот теперь будет делать.

— Ничего, — отвечал Льот, — но не получит радости и удовлетворения от этого дела тот, кто возьмется за него, — добавил он.

Через некоторое время Ветерлиде вышел из дома. Льот остался наедине с Лейкни, если не считать двух мальчиков — Атле и Лютинга, которые играли на скамье. Льот лег на кровать, на которой они спали, а Лейкни стала прибирать в доме. Она задавала ему вопросы о том, что произошло, но Льот лишь коротко отвечал на них.

Тогда Лейкни сказала:

— Сдается мне, что мог бы ты рассказать мне о том, что привело к убийству.

— Мы ничего особенного не говорили, — отвечал Льот. — Просто Одд хотел сразиться со мной с тех пор, как увидел меня на игрищах.

— Думаю, что говорили вы не обо мне, — сухо заметила Лейкни.

— Нет, не о тебе, — ответил ей Льот, — но кажется мне, что во время нашего разговора Одд думал прежде всего о тебе.

Лейкни подошла к кровати, села на край, посмотрела на Льота и сказала:

— Не верю, что ты сделал это, Льот.

Льот приподнялся и хотел было ответить Лейкни, но она положила руку ему на грудь и проговорила:

— Известно мне, что не по моей вине ты был так грустен и молчалив после возвращения своего из Норвегии, и не обо мне ты думал денно и нощно. Но не знаю я ничего о твоей печали или о том, что произошло между тобой и Оддом.

Льот ответил:

— Хотелось бы мне, Лейкни, чтобы была ты довольна своим замужеством. И всегда я старался удовлетворять твои желания. Но если уж и скрываю я что от всех, то значит, тяжело мне, и не стоит тебе расспрашивать меня больше.

Она хотела что-то сказать, но тут увидела в изножье кровати плащ, который Вигдис подарила Ветерлиде, схватила его и бросила на пол. И крикнула:

— В десять раз больше думаешь ты о той норвежской девушке, которая, как говорят, отвергла тебя, чем обо мне. Хотя всегда я старалась угодить тебе во всем.

Льот вскочил с постели и хотел поднять плащ, но Лейкни оказалась проворнее и успела первой схватить плащ и подбежала к очагу, чтобы бросить его в огонь. Льот захотел отобрать плащ, но Лейкни вцепилась в него обеими руками и не отпускала. Тогда он стиснул ей запястья с такой силой, что Лейкни вскрикнула, но плащ не выпустила, и Льоту пришлось стукнуть ее кулаком по рукам. Тогда Лейкни разжала пальцы, села на пол и заплакала. А Льот схватил плащ и отошел.

Лейкни вышла во двор и села на порог. Она все плакала, закрыв лицо руками, и даже не заметила, как к ней подошла мать.

Гудрун спросила, что с ней случилось, но Лейкни отвечала, что ничего. Но Атле вышел из дома и сказал:

— Она плачет, потому что ее муж сильно ударил ее — около очага.

— Это неправда, — быстро проговорила Лейкни, но Гудрун не послушала ее и пошла в дом. На полу в доме сидел Лютинг и плакал, потому что его отец слишком жестоко обошелся с его матерью. Гудрун пришла в ярость и крикнула Льоту:

— Мой первый муж, Эгиль, знал, что нельзя меня бить, потому что когда он ударил меня, я сбежала, а сам он умер, когда отказался вернуть мне мою усадьбу. И с тех пор ни Лютинг, ни Ветерлиде не поднимали на меня руку.

— Успокойся, мама, — стала успокаивать ее Лейкни, — и не бил меня вовсе Льот, а просто толкнул на пол, и сама я начала эту ссору.

Тут к ней вышел Льот — он не обращал внимания на Гудрун, но наклонился к жене и сказала:

— Плохо я с тобой обошелся, моя Лейкни, и права ты, когда говорила, что всегда старалась угодить мне во всем.

Лейкни вновь заплакала, закрыла лицо платком и убежала в дом.

Льот пошел за ней, и недолго они пробыли в доме, но когда вышли, Лейкни больше не плакала, а шла рядом с Льотом и выглядела счастливой.

На следующий день они уехали домой. Предполагалось, что они останутся подольше, и Гудрун хотела, чтобы дочь ее осталась на все лето, до самых родов, и было бы лучше — по многим причинам — Льоту сейчас побыть одному, без жены и сына. Но они оба — и Лейкни, и Льот — решили отправиться домой в Скомедал. Ветерлиде и Гудрун предложили взять на воспитание Лютинга, чтобы рос он вместе с их Атле, который был всего лишь на год старше. Льот и Лейкни согласились.

И они уехали домой.

И все по дороге было хорошо, но в последний день пути они спускались по склону горы. Работники ехали впереди, а Льот спешился и вел на поводу лошадь Лейкни. Его конь шел за ними следом. Была ненастная погода, и вскоре пошел снег, а ветер дул прямо в лицо. Лейкни сказала Льоту:

— Я думала все это время о том, что сказал ты мне в Холтаре. И если правда то, что больше всего тебя удручает отказ, который получил ты в тот раз, то должен ты утешиться тем, что мы сами предложили тебе взять меня в жены и что была эта удачная женитьба и люди много говорили об этом.

— Не удручает меня это, — ответил Льот, — но ты должна понять, что не нравится мне, когда сыновья Бейне и их люди напоминают мне о том случае.