Калевала - Автор Неизвестен Страница 21

Руна двенадцатая

Кюлликки забывает свою клятву и отправляется в деревню, что приводит в гнев Лемминкяйнена, решающего немедленно бросить ее и отправиться свататься к девице Похъёлы (1–128). — Мать пытается всячески удержать сына и предсказывает ему погибель; Лемминкяйнен, расчесывавший волосы, злобно бросает щетку и говорит, что когда из него потечет кровь, то кровь потечет и из этой щетки (129–212). — Он снаряжается, отправляется в путь, прибывает в Похъёлу и пением вызывает всех мужчин Похъёлы из жилищ; только одного злого пастуха он оставил без песни (213–504)

Ахти, юный Лемминкяйнен, Молодец тот, Кауколайнен, Все живёт да поживает Вместе с юною девицей. 5На войну не ходит Ахти, Кюлликки нейдет в селенье. Вот случилося однажды, Рано в утреннее время Вышел Ахти Лемминкяйнен 10В те места, где рыбы мечут, И под вечер не вернулся. Тут, когда уж смерклось, ночью Кюлликки пошла в селенье, Где все девушки плясали. 15Кто расскажет это дело, Принесёт о том известье? Айникки [63], его сестрица, Рассказала это дело, Принесла о том известье: 20«Ахти! милый ты мой братец, Кюлликки пошла в селенье, На село к чужим калиткам, Где играют молодицы, Где красавицы танцуют». 25Ахти, матери сыночек, Тот веселый Лемминкяйнен, Омрачился, обозлился; Зол был Ахти всю неделю И сказал слова такие: 30«Мать, старушка дорогая, Постирай скорей рубашку В яде чёрных змей ужасных, Высуши её скорее, Чтоб я мог пойти сражаться 35В Похъёлу с её сынами, На поля сынов лапландских. Кюлликки ушла в селенье, На село к чужим калиткам, Где играют молодицы, 40Где красавицы танцуют». Кюлликки ему сказала, Быстро вымолвила слово: «О возлюбленный мой Ахти, На войну не отправляйся! 45Только я вчера заснула, Увидала сны такие: Шёл огонь, как из горнила, Выбивалось сильно пламя Под окошками у дома, 50По краям стены высокой; Ворвалось затем в покои, Зашумело водопадом, В потолок от пола билось, От окошка до окошка». 55Тут веселый Лемминкяйнен Говорит слова такие: Женским снам совсем не верю, Как не верю женским клятвам. Мать, ведь ты меня носила! 60Дай военную рубашку, Дай кафтан мне для сраженья: Страсть влечет меня на битву, Пиво битвы буду пить я, Мед отведаю сраженья». 65Мать ему сказала слово: «Милый Ахти, мой сыночек, На войну не отправляйся! Пиво есть у нас и дома, Пиво есть в еловых бочках, 70За дубовой втулкой бродит. Для тебя все это пиво, Пей его с утра до ночи». Отвечает Лемминкяйнен: «Не хочу я пива дома! 75Лучше буду пить я воду, Пить её веслом смоленым: Слаще этот мне напиток, Чем вся брага в этом доме. Дай военную рубашку, 80Принеси кафтан для битвы! В села Похъёлы пойду я, На поля сынов лапландских, Чтобы золото забрать там, Серебро принесть оттуда». 85Говорит мать Каукомъели: «Милый Ахти, мой сыночек! Золота и дома много, Серебро лежит в запасе. Вот что здесь вчера случилось: 90Рано в утреннее время Раб пахал гадючье поле, Запахал змеиный угол; Сошником он поднял крышку, В сундучке нашел монеты; 95Были собраны там сотни, Тысячи под крышкой были. Внес находку в кладовую И поставил под стропила». Отвечает Лемминкяйнен: 100«Не нужна мне кладовая. Серебро, что взято с бою, Несравненно мне дороже, Чем все золото, что дома, Серебро, что взяли плугом. 105Дай военную рубашку, Принеси кафтан для битвы! В Похъёлу теперь пойду я Избивать сынов лапландских Мне пришло одно желанье, 110Я одну задумал думу: И хочу там сам услышать И своим увидеть глазом, Есть ли в Похъёле девица, Дева в Пиментоле темной, 115Чтобы мужа не хотела, Жениха не пожелала». Говорит мать Каукомъели: «Милый Ахти, мой сыночек! Кюлликки твоя тут лучше, 120Всех жена твоя прекрасней. Ведь чудно́ двух жен увидеть На одной постели мужа». Отвечает Лемминкяйнен: «Кюлликки в селенье ходит; 125Пусть она, там поигравши, По чужим домам ночует, С молодежью веселится И с красавицами пляшет!» Удержать его мать хочет, 130Остеречь его, старушка: Не ходи ты, мой сыночек, В села Похъёлы далекой, Не ходи без чародейства, Без премудрости могучей 135К избам Похъёлы суровой, На поля детей лапландских. Запоет тебя лапландец, Заклянет тебя турьянец [64], По уста положит в угли, 140В пламя голову и плечи, В жаркую золу всю руку, На каменьях раскаленных». Отвечает Лемминкяйнен: «Чаровали чародеи, 145Заклинали эти змеи. Три лапландца собралися На меня средь летней ночи; Голы были на утесе, Без одежд, без подпоясок, 150Неприкрытые нисколько. От меня они там взяли, От меня там получили, Что топор берет от камня Что на льду каблук стирает, 155Что буран берет с утеса И что смерть в пустом жилище. А в другой раз было лучше: Дело шло тогда иначе. Мне грозили заклинанья, 160Мне грозили их заклятья, Что завязну я в болоте; В том болоте, где бродил я, Я попал уж было в тину, По колено был в трясине 165И по бороду в грязи был; Но я — муж других не хуже — И тогда не пал я духом. Стал я тотчас чародеем, Сам я начал заклинанья. 170Я запел — и чародеи, Те стрелки с своим оружьем, Те волшебники с ножами, Те певцы с своею сталью, Обратились водопадом, 175Ужасающей пучиной, Самым злым водоворотом. Пусть они себе там дремлют, Колдуны пусть почивают; Прорастут весною травы 180Через головы и шапки, Через плечи чародеев, Через мясо на боках их, Чародеев крепко спящих И дремотою заклятых». 185Все ж старушка запрещает Каукомъели отправляться, Сыну мать не позволяет, Женщина героя просит: «Не ходи отсюда, милый, 190В те голодные селенья, В Похъёлу, в страну тумана! Там опасность угрожает, Мужу бедному там страшно; Там живет несчастье, Ахти; 195Хоть ты будешь стоязычным, Что несбыточно вовеки, Все же ты не бросишь пеньем Похъёлы сынов в пучину: Языков их ты не знаешь — 200Ни лапландцев, ни турьянцев». Приоделся Лемминкяйнен, Развеселый Каукомъели, Волосы свои он чешет, Щеткой их усердно гладит. 205Щетку он к стене бросает, К косяку бросает, к печке, Говорит слова такие И такие речи молвит: «Лишь тогда несчастье злое 210Лемминкяйнена постигнет, Если кровь из щетки брызнет, Если красная польётся». И пошел веселый Ахти В Похъёлу, в страну тумана, 215Мать свою он не послушал, Как она ни запрещала. Снарядился, взял он пояс И железную рубашку, Он надел из стали пояс, 220Говорит слова такие: «Крепче будет муж в кольчуге, Лучше в панцире железном, В пояске стальном сильнее Против этих чародеев; 225В них ему не страшен худший И сильнейший не опасен». Он за меч тогда схватился; Как огонь, тот меч рубился, Был отточен он у Хийси, 230У богов был отшлифован; Меч себе повесил сбоку, Спрятал в кожаные ножны. Где же Ахти притаился, Где герой укрылся смелый? 235Он тихонько притаился, Спрятался герой без шума Под стропилами у двери, Притаился у порога, На дворе, у переулка, 240У калиточки последней. Там укрылся осторожно, Быстро спрятался от женщин. Но такая осторожность Помогла герою плохо: 245Должен он укрыться дальше От толпы мужей могучих На развилине дороги, На спине холодной камня, На болотной зыбкой почве, 250У текущего потока, У каменьев водопада, При изгибе вод шумящих. Тут веселый Лемминкяйнен Говорит слова такие: 255«Выходите вы с мечами, Вечные земли герои, Вы из глуби, меченосцы, Лучники, из рек глубоких! Лес, и ты иди с мужами, 260Ты с своей толпою, чаща; Старец гор — с своею силой, Водяной ужасный Хийси, Мать воды с своею мощью, Старец вод с своей толпою; 265Вы, из всех долин русалки, Опененные потоком, На защиту станьте мужа, Как товарищи героя, Чтобы стрелы чародеев 270Острием мне не вредили, Ни железные ножи их, Ни стрелков оружье злое. Если ж этого все мало, Знаю я другое средство: 275Обращусь, вздыхая, кверху, К старцу вышнему на небо, Где он правит туч грозою, Облаками управляет. О ты, Укко, бог верховный, 280Ты, отец небесный древний, Что беседуешь сквозь тучи, Открываешься сквозь воздух! Дай мне меч, огнем горящий, В огненных горящий ножнах, 285Чтоб опасность отвратил я, Помешал бы я несчастью, Победил бы чародеев Из земли, из вод шумящих, Тех, что станут предо мною, 290Что останутся за мною И с боков, и надо мною, И вокруг здесь соберутся, — Чтоб заклял я чародеев, Чтоб с их стрелами, с ножами, 295С их блестящими мечами, Я заклял мужей негодных». И веселый Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели, Тут позвал коня из леса, 300Златогривого с поляны; Жеребенка запрягает, Ставит рыжего в оглобли И тогда садится в сани; Поместившись на сиденье, 305Он коня кнутом ударил, Узловатым лошадь хлопнул. Быстро конь бежит оттуда, Сани мчат, скрипят полозья, И гудит песок сребристый 310И равнина золотая. Едет день, другой день едет, Также едет он и третий, Наконец, уже на третий, На деревню он наехал. 315Скачет быстро Лемминкяйнен Скачет быстро по дороге, Нижней улицею едет, Едет к нижнему строенью. У столба остановился 320И с порога так спросил он: «Не найдется ль кто в избушке, Кто бы мог гужи ослабить, Опустил бы мне оглобли И хомут стащил с лошадки?» 325На полу сидел малютка; Так с порога мальчик молвил: «Никого здесь нет в избушке, Кто бы мог гужи ослабить, Отпустить твои оглобли 330И хомут стащить с лошадки». Не горюет Лемминкяйнен, Он коня кнутом ударил, Хлопнул он жгутом жемчужным, Быстро мчится по дороге, 335Едет улицею средней, Едет к среднему строенью; Стал под самым там навесом И с порога так спросил он: «Не найдется ль кто в избушке, 340Кто мои подержит вожжи, Кто б сумел с груди и с шеи Отвязать ремни искусно?» С печки старая болтунья, Со скамейки закричала: 345«Да, найдется в этом доме, Кто твои подержит вожжи И гужи твои развяжет, Спустит на землю оглобли; Здесь найдешь мужей десяток, 350Сотню целую, коль хочешь, Что тебя отсель спровадят, На проезд дадут лошадок Да домой плута отправят, В край родной плута дрянного, 355На отцовскую скамейку, В материнское жилище, К самой братниной калитке, К сестрам на пол, и доставят Раньше, чем наступит вечер, 360Раньше, чем здесь сядет солнце». Не горюет Лемминкяйнен, Говорит слова такие: «Застрелить старуху нужно б, Застрелить болтунью эту». 365На коне спешит оттуда, Гонит быстро по дороге, Едет улицею верхней, Едет к верхнему строенью. Вот веселый Лемминкяйнен 370Ко двору тому подъехал И сказал слова такие И такие речи молвил: Хийси! ты зашей собаке, Ты зашей ей, Лемпо, морду, 375Удержи ей пасть от лая, Ты сожми собаке зубы, Чтобы лай не раздавался, Если муж пройдет здесь мимо!» Вот во двор туда вошел он, 380По земле кнутом ударил: Из земли туман поднялся, И в тумане — человечек. Он лошадку рассупонил, Опустил затем оглобли. 385Сам веселый Лемминкяйнен Слушать начал осторожно, Чтоб никто его не видел И никто бы не приметил. С улицы он слышит песни 390И слова сквозь конопатку, Слышит музыку сквозь стенку, Он сквозь доски слышит пенье. Заглянул он внутрь тихонько, Посмотрел тихонько в избу: 395Колдунов полны покои. С музыкой у стен сидели, Громко пели чародеи, Прорицатели — у двери, Знахари же — на скамейках, 400Заклинатели — на печке, Множество лапландских песен, Мудрые творенья Хийси. Сам веселый Лемминкяйнен Изменить свой облик хочет, 405Изменяется в объеме, Проникает он сквозь угол; Он проходит внутрь строенья, Говорит слова такие: «Лучше пенье с окончаньем, 410Покороче песнь приятней; Лучше мудрость всю запомнить, Чем порвать на половинки». Тотчас Похъёлы хозяйка Всполошилась, взволновалась, 415На средину пола стала, Говорит слова такие: «Прежде пес, бывало, лаял; Этот пес, железный цветом, Мясо, кости пожирает, 420Свежей кровью запивает. Из каких мужей ты будешь, Из числа каких героев, Что ты в горницу проходишь, Проникаешь ты в жилище 425Так, что пес тебя не слышал И брехун не мог учуять?» Отвечает Лемминкяйнен: «Знай, что я сюда к вам прибыл Не без знанья и искусства, 430Не без мудрости и силы, Не без отческих заклятий, Не без дедовских познаний, Чтоб собаки не кусались, Брехуны меня не рвали. 435Мать моя меня купала, Как я слабым был малюткой, Летней ночью по три раза, Девять раз осенней ночью, Чтоб на каждой я дороге 440Оградить себя мог пеньем, Чтоб могуче пел я дома, Колдуном был на чужбине». Тут веселый Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели, 445Начал грозные заклятья, Заклинательные песни. Полилось из шубы пламя И из глаз огонь струился, Как запел тут Лемминкяйнен, 450Как он начал заклинанья. Он запел — и кто был лучшим, Стал певцом совсем негодным; Он набил им в рот каменьев, В глотки им он вдвинул скалы, 455Тем певцам, повсюду славным, Знаменитым чародеям. Он заклял мужей тех гордых, По местам раскинул разным: На поляны без растений, 460На невспаханное поле, На безрыбные озера, Где и окунь жить не может, В водопад ужасный Рутьи [65], В ту горящую пучину, 465В тот поток, покрытый пеной, Как каменья, их поставил, Чтоб они огнем горели, Чтоб, как искры, там трещали. И веселый Лемминкяйнен 470Тех мужей заклял с мечами, Тех героев с их оружьем, Стариков, а также юных, Вместе с ними возраст средний; Одного лишь не заклял он, 475Только пастуха дрянного, Только старого, слепого. Этот старый, в мокрой шапке, Говорит слова такие: «О веселый Лемминкяйнен, 480Всех заклял ты старых, юных, Вместе с ними возраст средний, Отчего ж мне дал пощаду?» Отвечает Лемминкяйнен: «Оттого я дал пощаду, 485Что тебя и видеть жалко, Скверен ты и без заклятий. Ты, когда еще был молод, Пастухом был самым злобным; Деток матери ты портил, 490И сестер родных срамил ты, Лошадей всех перепортил, Жеребят всех искалечил По полям и по болотам, По колеблющимся топям». 495Но пастух тот в мокрой шапке Был в обиде очень злобен; Вышел из дверей наружу, Через двор он вышел в поле, К водам Туонелы помчался, 500К бездне той реки священной. Поджидал там Каукомъели, Лемминкяйнена там ждал он, Как из Похъёлы обратно, В дом родной к себе поедет.