Тайги и тундры сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки Страница 22

— Куда это ты идёшь, малыш?

— Я иду на север, — отвечает оленёнок.

— А почему ты один идёшь? — снова спрашивает волк.

— Была пурга, и я отстал от своих родителей, от братьев и сестёр. Теперь их догоняю, — отвечает оленёнок.

«Какой глупый оленёнок, — подумал волк, — сейчас его и есть-то не стоит, уж больно мал и худ. Мне такой на один зуб только. Пойду-ка я с ним, он меня приведёт туда, где других оленят полно».

А вслух говорит:

— Плохо в тундре одному. Одинокого всякий может обидеть. Я тоже иду на север. Хочешь, пойдём вместе. Я тебя буду защищать, да и идти вдвоём веселее.

Согласился маленький оленёнок:

— Конечно, пойдём вместе!

Сколько времени они так шли, кто знает — может, день, может, два, а может, и ещё дольше.

Каждый раз на привале смотрел волк на спящего оленёнка и раздумывал: «Можно бы его и сейчас съесть. Да не знаю, где других оленей искать. Нет уж, лучше подождать».

Однажды проснулся оленёнок, поднял голову, смотрит, блестит что-то впереди. Вскочил он на ножки: да это ж большая река! По воде льдины плывут, а далеко на другом берегу маленькие чёрные точки виднеются. Вгляделся оленёнок хорошенько — да это же олени! Нашёл он своих родителей!

Обрадовался оленёнок, побежал к реке, вскочил на льдину, с неё на другую перепрыгнул. С льдины на льдину, вот он и на другом берегу.

Увидел волк, что добыча уходит, бросился вслед за оленёнком. Подбежал к берегу реки, кричит:

— Куда же ты? Не оставляй меня одного.

— А ты делай, как я, — отвечает оленёнок. — Прыгай с льдины на льдину.

Прыгнул волк на первую попавшуюся льдину. А она под его тяжестью перевернулась, и пошёл волк ко дну.

Так и спасся оленёнок от волка.

А когда прибежал он к оленям, те окружили его, обрадовались, что вернулся живым и невредимым.

И опять оленёнок стал бегать и играть со своими братьями и сёстрами — оленятами, но больше никогда от них далеко не убегал.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сынок-куличок

Летом в тундре так-то хорошо, так-то славно! Мать с отцом не нарадуются: быстро растёт их сынок-куличок. И то сказать — всем пригож куличок. Одно только — упрям очень.

Вот как-то раз летал сынок-куличок по тундре. Взлетел на вершинку тонкой берёзки, по сторонам поглядывает. Посмотрел вниз, а там девушка-мышка у своего земляного чума разгуливает. Одёжка у неё красивым узором вышита, в косах у неё медные украшения позвякивают, голову назад оттягивают. Загляделся куличок на мышку, глаз отвести не может.

А когда вернулся домой сынок-куличок, вошёл в свой чум, сел, крылышки сложил, голову опустил — горюет.

Спрашивает его мать:

— Что с тобой? Уж не заболел ли ты?

Отвечает сынок-куличок:

— Видел я девушку-мышку. Хочу жениться на ней.

Удивилась мать, встревожилась:

— Что такое ты говоришь? Ведь мы, кулики, на зиму в тёплые края улетаем. А мыши здесь остаются. В земляном чуме всю зиму живут, света не видят.

— И я на зиму в тундре останусь, — заупрямился сынок-куличок.

— Что ты, что ты, — испугалась мать, — зимой в тундре лютые морозы трещат. Выйдешь из чума, у тебя хвост к сугробу примёрзнет: ведь у мышей дверь их чума вся в снегу бывает. Нет, нельзя куликам в тундре зимовать.

Но сынок-куличок и слушать ничего не желает, своё твердит:

— Останусь да останусь, — говорит.

Вечером вернулся с охоты отец. Мать всё ему рассказала.

Думали-думали отец и мать, как образумить своего сына, отговаривали, отговаривали — да разве переговоришь упрямца? Видят — придётся им своего сына на мышке женить.

— Ладно, — вздохнула мать, — пойду сватать.

И отправилась к земляному чуму под тонкой берёзкой, где мыши жили. Старуха мышка увидела нежданную гостью, удивилась и спрашивает:

— Или случилось у тебя что?

А мать куличка так сказала:

— У тебя дочка-красавица. А у меня сынок. Вот я и пришла.

— Дочка-то у меня есть, — отвечает старуха мышка, — но ведь лето скоро пройдёт, и вы, кулики, в тёплые страны отправитесь. А дочка моя летать не умеет, по земле ходит. Как же доберётся она с твоим сыном за широкие моря, в дальние тёплые страны?

Мать куличка спросила:

— А если сынок мой останется у вас на год?

— Ну что ж, — согласилась старуха мышка, — если так, то я выдам свою дочь замуж за твоего сына.

Полетела мать куличка к своему чуму, отец-кулик спрашивает:

— О чём говорили? Что решили?

А она отвечает:

— Согласилась старуха мышка отдать свою дочь за нашего сына, если мы оставим его здесь на зиму.

Понурился от этих слов отец-кулик, да делать нечего.

— Что ж, — говорит, — пусть так и будет.

Прошёл день-другой и ещё немного — большую свадьбу устроили. Гостей со всей тундры назвали! Всякие-всякие зверушки прибежали. Разные-разные птицы прилетели. Весёлая свадьба получилась.

Только отец и мать куличка сидели печальные. Потому что небо уже осенним стало, пора в путь собираться, с любимым сыночком прощаться. Как тут не загрустить?

Отец сказал куличку:

— Милый сынок мой, остаёшься ты здесь на зиму, себя береги, из чума не выходи. А весной, чуть только появятся проталины, жди нас.

И поднялись ввысь отец и мать куличка. Вместе с другими птицами улетели.

А сынок-куличок в земляном чуме у мышей поселился.

Зима в тундре долгая. Солнце на небе и не показывается. Лишь иногда северное сияние разноцветными огнями заполыхает, но тут же ледяной ветер завоет, злая пурга завьюжит, разбушуется.

Живёт куличок в мышином чуме месяц. Живёт другой. Темно. Дымно. Ни вздохнуть, ни взлететь.

Он и говорит мышке:

— Открой дверь, дым выпусти. Да и я на белый свет хочу посмотреть.

Она отвечает:

— Там холодно. И солнца нет. Потерпи немного.

Куличок снова:

— Открой. Пройдусь я. Полетаю.

Мышка уговаривает:

— Потерпи. Не ходи. Отец и мать, когда улетали, просили тебя из чума не выходить, а то хвост к снегу примёрзнет.

Но куличку говори не говори, всё бестолку. Заладил одно — открой да открой.

Открыла мышка дверь. Вылез куличок наружу и