Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. - Автор Неизвестен Страница 24

29 Предводитель шел, и дружина за ним, от приморских песков по знакомой дороге, прочь от берега, — светоч небесный, солнце с полдня тропу озаряло. Ускоряя шаг, поспешала рать ко дворцу, где сидел юный конунг, хранитель державы, щедросердый вождь, победитель Онгентеова. [115] Прежде них добежала 1970 весть до Хигелака о пришествии Беовульфа: он вернулся живой, невредимый с бранных игрищ, — уже приближается ко дворцу друг щита, к дому отчему! Тотчас было владыкой поведено во дворце чертог приготовить для странников, и воссели там родич с родичем, вождь с героем, из похода вернувшимся, и, как должно, хозяина доброго витязь приветствовал. Обходили стол 1980 чаши с брагою: честных ратников медом потчевала, мореходов, дочь Хереда; [116] тут же Хигелак, в зале пиршественном, их расспрашивал, ибо знать желал, что морская рать, что дружина гаутская на чужбине изведала: «Ты покинул нас, родич Беовульф, обуянный желанием испытать себя за солеными хлябями битвой в Хеороте, — что же было потом? Спас ли Хродгара ты, 1990 досточтимого конунга, от напасти всеземноизвестной? Я не верил в успех, сокрушался в душе и, страшась твоих дерзких замыслов, друг возлюбленный, умолял не искать встречи с чудищем, [117] но понудить самих южных данов соперничать с Гренделем. Слава Господу, что хранил тебя и вернул в живых!» Молвил Беовульф, отпрыск Эггтеова: «То известно вождь мой Хигелак 2000 многим людям, нам повстречавшимся, как я с Гренделем переведался в том чертоге, в ночной хоромине, в доме Скильдинга, где бесчинствовал адский выходец, — так воздал я ему, что соотчичи Гренделя, твари гнусные, искони прозябающие в прахе, проклятые, никогда не похвалятся этой битвой и воплем заутренним! Гостем Хродгара я вошел во дворец, в зал для пиршеств, 2010 где сын Хальфдана, как услышал мое прозвание, удостоил меня местом возле престолонаследника. Ликовала дружина — в жизни я не видал большей радости в бражном застолье; там хозяйка державная, миротворица, не воссев еще за веселый стол, высылала в зал юным дружинникам, им на радость, витое золото; подносила воителям дочь Хродгара 2020 чаши с медом, и я услышал имя — Фреавару; [118] так ее называли, пряху мира, герои, одаренные кубком дивноукрашенным. Златоубранная эта дева обещана сыну Фроды [119], счастливцу: за благо счел мудрый Скильдинг, хранитель державы, избежать войны, выдав деву замуж за недруга. Только редко где после гибели кольцедробителя опускаются копья, смерть несущие, — 2030 и невесте желанной не упрочить согласия, ибо вождь хадобардов не возрадуется, ни дружина, ни его сородичи, когда он войдет с молодой женой в отчий дом — и увидит гордых данов посланников, а на них златокованую сбрую древнюю, достояние хадобардское, родовое оружие, им служившее до поры, пока в мечевой игре не похищено было вместе с воинами. 2040 30 Там, за чашей медовой, седой боец, не забывший убитых своих соратников, он, печальный, глядя сумрачно на знакомый клинок, станет сердце юного витязя бередить да испытывать, разжигая в нем пламя кровоотмщения: «Узнаешь ли ты, друг, меч прославленный, твоего отца драгоценный клинок, послуживший ему в том сражении, где он пал, шлемоносец-воитель, 2050 в сече с данами, где, разбив нашу рать, — без отмщенья [120]погибшую, — беспощадные Скильдинги одержали верх? А теперь в этом зале сын убийцы сидит, той добычей кичащийся, окровавленным лезвием, тем наследьем, что по праву тебе причитается!» И такими речами распаляет он воина, подстрекает, покуда за дела отца сын не поплатится, не падет окровавленный под ударами лезвия дан-пришелец, 2060 слуга Фреавару; хадобард же спасется, ибо знает он все дороги в краю отеческом. И пойдет разлад: клятвы нарушатся, вспыхнет ярость в сердце Ингельда, пыл воинственный, а любовь к жене охладеет [121]в нем. Хадобардам я не верил бы — ни в их верность, ни в дружбу с данами, ни в согласье бессрочное! А теперь пора, [122] о даритель сокровищ, рассказать и о Гренделе; 2070 я поведаю, как сошлись мы с ним врукопашную: чуть запал за пригорки самоцвет небес, к нам ворвалось злое чудище, лютый недруг, в дружинный зал, где мы стражу держали; первым Хандскио пал от рук его, муж, Судьбою-владычицей обреченный на смерть, — и, припав к нему мечезубым ртом, Грендель мерзостный соплеменника нашего разодрал в куски и насытился человечиной; 2080 но прожорливый из чертога дружинного не спешил бежать сыроядец, вор без поживы, с пустой котомкой, — и ко мне протянул он руку грозную, лапу острокогтистую; на груди у него пребольшой висел крепко сшитый мешок, хитроумно сработанный адской тварью, кошель необъятный из драконьих кож, — и вот в ту мошну он наморился затолкать и меня, безоружного, 2090 как и прочих, — да попятился, ибо в ярости я встал на ноги! Долго сказывать, как я сквитывался с людоедом, — но этой битвой преумножил я, о народоправитель, славу нашего племени! Враг успел бежать — но не долго жить оставалось ему, ибо в Хеороте он утратил плечо с предплечьем, — обессиленный в омут кинулся адский выходец. 2100 Нас на радости Скильдинг державный наградил золотыми пластинами и несметной казной, и воссели мы поутру за веселый пир — пело воинство, ликовала рать; сам же Скильдинг седой, многоопытный нам поведывал о былых временах — и словам его арфа вторила, сладкозвучное дерево, — то он пел нам [123] песни безрадостные, то предания сказывал чудо-истинные, властитель милостивый, 2110 то с тоской вспоминал годы минувшие, силу юности, сокрушенную временем, — сердце старца печалью полнилось, горькой скорбью по невозвратимому. Так с утра пировали мы, пили брагу до вечера, а когда над хороминой тьма распростерлась, матерь Гренделя вознамерилась кровью выместить смерть единственного сына, павшего в схватке с гаутами; и средь ночи 2120 это женочудовище погубило героя неповинного — жизнь покинул старейшина ратный, старый Эскхере, — и не было поутру тело мужа пламени предано, и, оплакав сородича, даны горестные не могли на костер возложить его, ибо жертву свою в горный водоворот утащила врагиня кроваворукая. То для Хродгара, о народе пекущегося, было скорбью, 2130 горем великим; стал он жизнью твоей заклинать меня вновь подвигнуться на деяние воинское: и для славы, и ради награды в хлябях ратовать. Там, на дне морском, отыскал я злоизвестную вод владычицу, и схватились мы с ней один на один: океан окровавился, как в подводном чертоге снес я чудо-мечом голову чудищную, избежал я когтей остролезвых — 2140 знать, иная мне смерть начертана! — и воздал мне вождь, сын Хальфдана, щедрой платой, дарами несметными!