Нарты. Адыгский эпос - Автор Неизвестен Страница 27

Сестра поняла брата:

— Угощение давно готово, но как я могла внести столик в тот миг, когда ты приехал? Разве ты забыл обычай нартов? Я ждала, чтобы ты, хозяин, сперва приветствовал гостей.

Шужей подумал: "Эти люди соблюдают обычаи нартов, стало быть, они нам не будут врагами…"

Брат и сестра внесли столик, предложили гостям умыться. Бадыноко умылся, а Шужей не подошел к кувшину.

— Почему ты не умываешься? — спросила его де вушка.

— Не умываюсь, потому что не заслуживаю я того, чтобы сесть за один стол с нартом Бадыноко. Не подо бает мне такая честь.

Так отвечая, Шужей то краснел, то бледнел. Девушка заметила это и обратилась к Бадыноко:

— Бадыноко, разрешишь ли ты нам отвести этого джигита в большой дом?

— Разрешаю, дочка, — сказал Бадыноко. — Шу жей, ступай за хозяевами.

— Повинуюсь, — ответил Шужей, — ибо ты меня дурному не научишь.

Брат и сестра вышли из кунацкой и привели Шужея к дверям большого дома. Отвалив с помощью Шужея абра-камень, они вошли вместе с Шужеем в дом и снова закрыли вход абра-камнем. Пройдя через три комнаты, они растворили перед Шужеем дверь и впустили его в четвертый покой, а сами остались за дверью.

Покой, в который вступил Шужей, был богато убран. На серебряном ложе восседал старик с длинной белой бородой. Перед ним стоял столик со всевозможными яствами и лакомствами, Шужей поклонился и сказал:

— Да будет счастливым твой день, добрый старец!

— Да продлятся твои годы, сын мой, — ласково ответил старик. — Садись, добрый джигит.

— Я могу и постоять, добрый старец, я еще мо лод, — сказал Шужей.

Старик спросил:

— Откуда ты прибыл, джигит, как ты добрался до этого края? До сих пор только двое заходили ко мне: брат и сестра. Других людей я давно не видел. Кто же ты, джигит, чей ты, откуда родом?

— Я впервые в этом доме, — сказал Шужей. — Я тоже не знаю, чей это дом, собираются ли в нем ста рики, приходят ли сюда молодые. Не знаю я и того, добрый старец, кем ты приходишься джигиту и девушке, которые приняли нас, как хозяева. Ты спрашиваешь: "чей я?" Хотя и не подобает мне хвастаться именем моего отца, но я назову тебе его: моего отца зовут Хижа.

Белобородый старец слегка улыбнулся и молвил:

— Если так, добрый джигит, то садись в кунацкой рядом со своим спутником: так будет лучше для тебя.

— Тогда, если на то будет твоя воля, я выйду, — сказал Шужей. — Да будет твоя старость счастливой!

Шужей вышел из покоя старца. Брат и сестра снова привели его в кунацкую и спросили:

— Что ты увидел в том покое, джигит?

Шужей с восторгом рассказал о добром белобородом старце, о богатом убранстве его покоя.

Тогда спросил Бадыноко:

— Был бы ты доволен, если бы твой отец жил в таком же покое, питался такими же яствами?

— Если бы я мог так служить своему отцу, так ле леять его старость, то я был бы счастлив! — ответил Шужей.

— Ты можешь быть счастлив, — сказала де вушка. — Тот белобородый старец — твой отец, мой друг Хижа.

— Да продлятся годы моего отца, исчезло мое горе! — воскликнул радостно Шужей. — Я мечтал найти хотя бы останки отца, а нашел его самого живым и здоровым. Велико мое счастье, велико счастье моей матери и всех друзей Хижи!

Молодой хозяин сказал:

— Когда поедим, я поведаю вам обо всем, что про изошло.

И вот что он поведал гостям.

* * *

— Ты, нарт Бадыноко, и ты, Хижоко Шужей, — слушайте мой рассказ. Я расскажу вам всю правду. Только не перебивайте меня.

"Было нас семь братьев и одна сестра. Я — младший из братьев. С тех пор как мои братья научились седлать коней, не было одноглазого великана, которого они бы не одолели, не было крепости, которую они бы не взяли. Не стало в наших краях такого, кто посмел бы помериться с ними силой. Тогда старшие братья, видя, что они не могут проявить свое мужество на той земле, где родились, решили отправиться в дальние края.

В одном из чужих краев жили шестеро братьев — одноглазых великанов, шестеро притеснителей и разбойников. Мои братья начали с ними борьбу. Но великаны были сильней и убили одного за другим шестерых моих братьев. Сами же они лишились только троих братьев.

Я был в ту пор еще так молод, что не участвовал в битвах. Когда же я возмужал и окреп, решил я стать мстителем за старших братьев. Собрал я отряд из нартов, и мы напали на моих врагов — одноглазых великанов. Почти все нарты пали в борьбе, а победить одноглазых нам не удалось. Остался я, наконец, один против трех великанов. Оказалось, что они меня щадили, так рассуждая: "Если мы его убьем, это будет для него легким наказанием. Пусть он живет, но зато всю жизнь свою пусть проведет в мучениях. Мы можем похитить его сестру, но это — не самое большое горе: рано или поздно, а сестра его выйдет замуж, покинет его дом, и он готов к тому, чтобы с ней расстаться. Надо похитить его мать, — это будет большое горе. Мать мы сделаем нашей рабыней, а он, чтобы не разлучаться с ней, тоже станет нашим рабом, и так, Б позоре и муках, проживет всю жизнь. А мы будем, глядя на него, радоваться и торжествовать, ибо нет для нас, иныжей, большей радости, чем человеческое горе!"

И похитили одноглазые мою мать.

Ярость увеличила мою силу и отвагу, я опять собрал нартов и пошел на одноглазых великанов. Но иныжи убили всех моих соратников. Я тоже искал смерти, но враги не хотели убивать меня: они щадили меня для того, чтобы смерть не избавила меня от горя, и горе мое было велико. Не раз я обращался к землякам с просьбой: "Пойдемте на иныжей!" Но никто не соглашался, никто не хотел итти на верную гибель. Да и мало мужчин осталось у нас после битвы с иныжами. Я пришел в отчаяние.

Жил в наших краях старик Уорсарыж, богатый годами и хитростью. Я обратился к нему за советом. Что мне еще оставалось делать? Уорсарыж подумал и сказал:

— Трудно тебе помочь. Есть, правда, одна хит рость. Если сумеешь ее применить, то, быть может, до стигнешь желаемого. Не сумеешь — останешься при своем горе.

— Сказывай свою хитрость, — обрадовался я. Уорсарыж начал:

— На том берегу моря живет нарт Хижа. Ты дол жен похитить его. Жена Хижи беременна мальчиком, который родится в отсутствие своего отца. Мальчика назовут Хижоко Шужей. Хижа — могучий витязь, вели кой силой обладает и его жена, но мальчик, который родится от них, превзойдет силой и мать и отца: никто не сможет одолеть его. Наступит день, когда он и нарт Ба дыноко отправятся на поиски Хижи. Так как Хижу похи тишь ты, то они неминуемо достигнут твоего дома. Если у тебя хватит мужества поведать гостям всю правду и если Бадыноко и Шужей, вместо того чтобы наказать тебя, захотят тебе помочь, то иныжи будут уничтожены.

Слова хитреца повергли меня в печаль. Я воскликнул:

— Ну, не проклят ли я судьбой? Не разорвется ли мое сердце от горя, пока вырастет мальчик, который сей час находится во чреве матери? Не позор ли для меня, что я должен, ради своего дела, похитить почтенного че ловека, заставить страдать его сына, его жену и друзей?

— Такова уж твоя судьба, — ответил Уорса рыж. — Сам ты не одолеешь великанов. Из-за тебя по гибли в борьбе с ними славнейшие витязи этого края. Хочешь ты или не хочешь, а кроме Бадыноко и Шужея, никто не победит одноглазых, кроме Бадыноко и Шужея некому наказать иныжей за смерть твоих братьев.

Что мне было делать? Отправился я в тот край, где жил Хижа. Ты знаешь, нарт Бадыноко, как мне удалось похитить отца Шужея, — ведь это произошло на твоих глазах. Я это сделал так быстро, что ты не успел догнать меня. С тех пор Хижа находится в моем доме. Я знал, что Хижа — могучий витязь, и поэтому держал его взаперти, завалив вход в дом абра-камнем неслыханной тяжести. Иначе Хижа убил бы меня.

Хижоко Шужей! Ты сам видел, в каком довольстве я содержу твоего отца, каким почетом он окружен. Ты можешь мне на это сказать: "Какое дело моему отцу до твоего горя?" Так сказав, ты будешь прав. И если ты хочешь убить меня, то я готов. Но я знаю, Шужей, что ты умен и благороден, — иначе не был бы ты сыном Хижи. Я знаю, что витязь Бадыноко, в котором сосредоточено все мужество нартов, — лучший из людей. Зная это, я надеюсь на вас. Я надеюсь, что вы поможете мне отомстить иныжам. Я повинуюсь вашему решению, нарты".