Льюис Спенс - Легенды и рыцарские предания Бретани Страница 3

В том, что Талиесин жил в Бретани в VI веке, нет ничего невероятного. Многие другие поэты находили прибежище на берегах Малой Британии. Среди них был и Киварнион, женившийся на бретонской друидессе. У него родился сын по имени Херве, который был слеп от рождения. Передвигаться ему помогал волк, обращенный им в христианство (!). Помимо всего прочего, мальчик заставил его служить церкви. Херве, в ту пору еще ребенка, оставили на ферме дяди, который должен был за ним присматривать. Однажды мимо него пробежал пахарь, кричащий, что к ним забрался злой волк, убивший осла, на котором он пахал. Увидев, что зверь подбирается к пяткам ребенка, мужчина стал умолять Херве бежать. Но тот бесстрашно повелел испуганному работнику схватить волка и впрячь его в плуг при помощи ремней мертвого осла. С тех пор зверь стал жить вместе с овцами и козами на ферме и питался только сеном и травой.

В конце V века в Бретань стали прибывать толпы ирландцев из Оссори и Вексфорда. Они расселялись вдоль западного и северного побережий региона. Переселенцы из Великой Британии сумели стать графами Ванна, Корнуолла, Леона и Домнонии. Именно из этих людей сформировалась местная могущественная аристократия. Впоследствии они начали длительную тяжелую борьбу с франкскими королями, которые номинально правили Бретанью. Людовик Благочестивый поставил местного правителя Номиноэ во главе провинции, благодаря чему в ней долгое время царил мир. Но в 845 году Номиноэ выступил против Карла Лысого, победил его и заставил признать независимость Бретани, а также отменить ежегодную дань, которую область должна была платить в королевскую казну. Это событие описано в балладе, переданной Вильмарке. Подобно Макферсону, который слишком хорошо «восстановил» фрагменты поэм Оссиана, Вильмарке чересчур свободно обращался с собранным им материалом. Из-за этого многие критики считают поэму о Номиноэ, на авторство которой он претендует, фальсификацией. Однако я сошлюсь на нее хотя бы потому, что в ней замечательно вырисован образ древнего бретонского правителя.

В поэме описывается, как пожилой вождь ждет на холмах Реца своего сына, который повез в Ренн дань франкам. С собой он забрал множество колесниц с лошадьми, но, несмотря на то что с момента его отъезда прошло уже много времени, он не возвращается. Вождь взбирается на вершину холма, пытаясь рассмотреть вдали силуэт своего сына, но длинная белая дорога и обрамляющие ее унылые торфяники пусты, и ничто не предвещает возвращение юноши.

Встревоженный отец замечает купца, медленно идущего по дороге, и окликает его:

– Эй, добрый купец, ты прошел всю землю от края до края. Не слышал ли ты что-нибудь о моем сыне Каро, отправившемся с колесницами, груженными данью, в Ренн?

– Увы, владыка! Если твой сын отправился сопровождать дань, то ты напрасно ждешь его. Франки решили, что ты мало им заплатил, и положили его голову на весы вместе с твоей данью.

Отец в ужасе смотрит на говорившего, качается и падает на землю, издав пронзительный крик:

– Каро, мой сын! Мой несчастный Каро!

Картина меняется, и перед нами крепость Номиноэ. Мы видим, как ее хозяин возвращается со своими собаками с охоты, неся добычу. В руке он держит лук, а через плечо переброшена туша кабана. Красная кровь стекает изо рта чудовища, капая на руку Номиноэ. Его встречает престарелый, почти обезумевший правитель, которого последний вежливо приветствует.

– Здравствуй, честный горец! – говорит он. – Какие новости? Зачем ты пришел к Номиноэ?

– Я пришел за справедливостью, владыка Номиноэ, – отвечает пожилой человек. – Есть ли Бог на небе и правитель в Бретани? Я знаю, что все мы ходим под Богом, и верю, что на Бретонской земле правит справедливый герцог. Могучий правитель, начни войну против франков и позволь нам отомстить за Каро, моего сына, Каро, убитого и обезглавленного варварами-франками. Они положили его голову на весы, чтобы поразвлечься.

Пожилой мужчина плачет, и слезы стекают по его спутанной бороде.

Тогда Номиноэ поднимается и в гневе произносит:

– Головой этого кабана и стрелой, убившей его, клянусь, что не смою эту кровь с руки до тех пор, пока не освобожу страну от врагов.

После этого Номиноэ отправился на побережье, чтобы набрать гальки, которую решил привезти лысому королю вместо дани. Прибыв к воротам Ренна, он потребовал, чтобы их открыли, ибо он привез королю дань чистым серебром. Ему предложили войти в замок и оставить колесницы во дворе. При звуке горна его попросили помыть руки перед едой (древний обычай), но он отказался, заявив, что хочет сразу отдать дань. Мешки взвесили, и последний оказался легче остальных на несколько фунтов.

– Ха! Что это? – закричал кастелян франков. – Этот мешок легче, чем положено, господин Номиноэ.

Тот выхватывает из ножен свой меч, и голова франка слетает с плеч. Затем, схватив ее за забрызганные кровью волосы, правитель бретонцев бросает ее на весы. Его воины заполнили двор и вскоре захватили весь город. Так Номиноэ отомстил за юного Каро!

В конце IX – начале X века произошло вторжение норманнов. Несколько раз их заставляли отступить Саломон, Ален, граф Ванна, но именно Ален по прозвищу Кривая Борода, или Ален Лис, одержал над ними решающую победу. Именно благодаря этому в древности в честь его была сложена баллада. Вильмарке записал ее со слов крестьянина, старого солдата, служившего под началом одного из лидеров шуанерии (крестьянской войны. – Пер.) Жоржа Кадудаля.

В молодости Ален был одним из лучших охотников. В лесах родной Бретани он стрелял медведей и кабанов. Это занятие, которое было для него в основном спортом, развило в нем храбрость, пригодившуюся ему тогда, когда он выступил против врагов своей страны, ненавистных норманнов.

Объединив бретонцев, скрывавшихся в лесах или прятавшихся в горных крепостях, он повел их против врага, которого ошарашил тем, что его силы появились рядом с Долом посреди ночи. Благодаря этой военной хитрости Алену удалось перерезать почти всех норманнов. После этого сражения скандинавских захватчиков в конце концов вытеснили с территории Бретани, а самого Алена в 937 году короновали. Вольный перевод этой баллады выглядит примерно так:

О, как остр его мстящий меч!Он не падает на скалу и не порастает мхом,Но на кольчуге врага саксовСверкает, подобно удару молнии.Я видел, что бретонцы умеют обращаться с цепами,Градом разбрасывая остистое сено.Но свои железные цепы они обращаютПротив грубого саксонского щита.Я слышал, как призывы к победе раздавалисьОт Михайловой горы до реки Элорн,И слава Алена летит так же быстроОт церкви Гильды до всех берегов.Пусть его благородство никогда не умрет,Пусть оно живет вечно!Но скорбь моя, которую я никогдаБольше не выскажу, лежит на берегах Армора,Потому что низкая рука сакса вырвалаМой язык из моего несчастного рта.Но если мои уста никогда не заговорятО славном имени нашего Алена,Мое сердце всегда будет петь хвалу тому,Кто выиграл битву и носит лавровый венок!

Саксы, о которых говорится в этой поэме, не кто иные, как норманны, которые говорили на прагерманском языке, и, следовательно, кельтоязычным бретонцам казалось, будто они союзники говоривших на языке той же группы франков.

Во второй половине X и на протяжении почти всего XI века правители Ренна практически полностью захватили власть над территорией Бретани, которая стала распадаться, по примеру страны франков, на графства и сеньории. В 992 году Жоффруа, сын Конана, графа Ренна, принял титул герцога Бретани. Он женился на норманнской девушке из знатной семьи, родившей ему впоследствии двоих сыновей – Алена и Эдо, младший из которых получил в наследство герцогство. Старший стал править графствами Пентьевр и Трегьер, расположенными на севере. Некогда они входили в древнее королевство Домнония. Этот момент стал судьбоносным, так как он и все его потомки стали непримиримыми соперниками герцогского дома, с которым на протяжении нескольких веков они вступали в ряд кровавых конфликтов. Конан II, сын Алена, был совсем еще мальчиком, когда регентом при нем назначили его дядю Эдо. Однако, повзрослев, Конан с оружием в руках выступил против своего бывшего опекуна и его соратника Вильгельма Нормандского, прозванного Завоевателем.

Несмотря на вражду между норманнами и бретонцами, герцоги Нормандии и Бретани заключили друг с другом ряд союзных договоров, из-за которых отношения между двумя странами осложнились. Когда герцог Роберт, отец Вильгельма Нормандского, отправился в паломничество, ближайшим другом его стал Ален, герцог Бретани, отец Конана II, происходивший по материнской линии от Ролло, великого норвежского вождя. Именно ему Роберт на время своего отсутствия доверил заботу о герцогстве и защиту сына. Герцог Ален провозгласил, будто сомневается в том, что мальчик действительно происходит от Роберта, и примкнул к партии, стремившейся исключить его из линии престолонаследия. Но после того как поддерживаемая им политическая группировка потерпела поражение в Долине Дюн, он скончался, вероятно став жертвой отравления, организованного, без сомнения, друзьями Вильгельма.