Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока Страница 50

Конец первой таблички гимна сильно поврежден. Соответствующие пропуски отмечены многоточием. 

Песнь об Улликумми

Первая таблица

[...]Кумарби, отца всех богов[330], я пою.

Кумарби в душу свою мудрость вбирает.

Как злодей, он День дурной[331] породит.

Он против бога Грозы зло замышляет:

Он соперника богу Грозы породит.

Кумарби в душу свою мудрость вбирает,

Как драгоценный камень, мудрость на нее надевает.

Когда Кумарби в душу свою мудрость вобрал,

С трона своего вверх он быстро взлетел.

Взял он в руку жезл,

А ноги обул

В буйные ветры, как в сапоги.

Из города Уркиса[332] он отправился в путь

И к Холодному Озеру[333] он прилетел.

А в Холодном Озере том

Большая лежала Скала —

Три версты в длину, полторы в ширину,

То, что было внизу[334], в полверсты,

У Кумарби подпрыгнуло сердце.

Со Скалой сочетался Кумарби,

И оставил он семя в Скале.

Сочетался пять раз со Скалою,

Десять раз со Скалой сочетался[...]

[...Повивальные бабки][335] родиться ему помогли,

И богини Судьбы, и богини-защитницы[336] взяли

Малыша, на колени Кумарби его положили.

Тут начни Кумарби ему радоваться,

Тут начни Кумарби его покачивать,

Ему имя придумывать поласковее.

Тут начни Кумарби со своей душой говорить[337]:

«Как мне сына назвать,

Что богини Судьбы и богини-защитницы дали мне?

Он из чрева родного, как меч, при рождении прыгнул,

Пусть идет он. Его назову Улликумми[338].

Пусть на небо идет он и станет царем.

Славный город Куммия[339] Улликумми растопчет,

Улликумми ведь бога Грозы поразит,

Как мякину развеет, наступит пятою,

И раздавит его он, как муравья!

Позвоночник Тасмису[340], как тростник, он сломает!

Всех богов распугает на небе, как птиц,

Как пустые горшки, разобьет их!»

Только кончил Кумарби ту речь свою,

Снова начал с душой своей он говорить:

«Кому же мне сына дать?

Кто же сына возьмет моего как дар?

Кто на Темную Землю[341] его отведет?

Чтоб никто не увидел его —

Ни бог Солнца, ни бог Луны,

Чтоб не видел его бог Грозы, мощный Куммии царь,

Чтобы тот не убил его!

Чтоб Иштар[342] не видала его, Ниневии царица,

Чтоб она, как тростник, не сломала ему позвоночник!»

Обратился тогда к Импалури[343] Кумарби:

«Импалури! К словам, что скажу я тебе,

Пусть внимателен будет твой слух!

Жезл ты в руку возьми,

А ноги обуй

В буйные ветры, как в сапоги!

Ты к богам Ирсиррам[344] иди,

И скажи ты Ирсиррам-богам

Это веское слово: «Приходите!

Вас Кумарби, отец всех богов, в дом богов призывает,

Но зачем он зовет вас,

[Не знаете вы][345].

Приходите скорей!»

Пусть Ирсирры возьмут малыша,

Отведут его в Темную Землю,

Пусть невидим он будет великим богам».

Как услышал ту речь Импалури,

Взял он в руку жезл,

А ноги обул

В буйные ветры, как в сапоги,

И отправился в путь Импалури,

И к богам он Ирсиррам пришел.

Импалури Ирсиррам-богам повторил:

«Приходите!

Кумарби, отец всех богов, вас зовет.

А зачем он зовет вас,

Не знаете вы.

Приходите скорей!»

Как услышали слово Ирсирры,

Заспешили и заторопились,

Поднялись они с тронов своих,

Путь мгновенно они совершили,

И к Кумарби Ирсирры пришли.

Ирсиррам Кумарби так стал говорить:

«Этого сына возьмите,

Сына как дар вы примите,

На Темную Землю его отведите!

Торопитесь! Летите быстрей!

Пусть на правом плече Упеллури[346] лежит он, как меч! Положите

Вы его на плечо Упеллури.

Каждый день пусть растет [он] на сажень,

Пусть за месяц растет он на четверть версты.

Но тот камень, что в голову брошен ему,

Пусть глаза одевает его[347]».

Как услышали речь ту Ирсирры,

Сына взяли они у Кумарби с колен,

Подняли сына Ирсирры

И прижали к груди его, как украшенье.

Подняли сына, как ветры,

На колени к Энлилю его положили.

Поднял глаза Энлиль,

Посмотрел он на малыша —

Тот перед богом стоял,

Тело его – Кункунуцци[348] – из камня.

Начал Энлиль со своею душой говорить:

«Кто же он, этот сын,

Что богини Судьбы и богини-защитницы вырастили?

Кто же он? Не ему ли пойти суждено

На тяжелые битвы великих богов?

Лишь Кумарби один

Мог замыслить подобное зло:

Он, кто бога Грозы породил.

Породил и соперника богу Грозы».

Только кончил Энлиль говорить,

Положили Ирсирры на правом плече Упеллури ребенка, как меч.

Кункунуцци, он рос,

И могучие боги растили его.

Каждый день вырастал он на сажень,

Вырастал он за месяц на четверть версты.

Нот камень, что в голову брошен ему был,

Одевал ему очи.

На пятнадцатый день

Вырос Камень высоко.

Словно меч, на коленях он в море стоял.

Из воды поднимался он, Камень,

В вышину был огромен,

Море было как пояс на платье его.

Он, как молот, вздымался, тот Камень,

Храмов он достигал и покоев богов в небесах.

Солнца бог посмотрел с неба вниз

И увидел внизу Улликумми:

Улликумми, казалось, на бога глядел.

Солнца бог начал так со своею душой говорить:

«Что за бог это в море растет не по дням, по часам?

Телом он не похож на богов».

Повернулся бог Солнца небесный

И направился к морю бог Солнца,

И когда он до моря дошел,

Руку он положил на чело,

[Он узнал: Улликумми из камня,]

И от гнева лицо его все исказилось[349].

Как увидел бог Солнца небес Улликумми,

Через горы он снова пошел

И направился к богу Грозы.

И, увидев его приближенье,

Тасмису стал так говорить:

«Почему приходит бог небесный Солнца, царь страны великой?

То, из-за чего он к нам приходит, важно.

Этим мы не можем просто пренебречь.

Тяжело сраженье,

Тяжко столкновенье.

Это – на небе мятеж,

А в стране и смерть и голод».

Бог Грозы начал так говорить, обращаясь к Тасмису:

«Чтоб мог сесть он, вы трон приготовьте,

Чтоб мог есть он, накройте вы стол!»

Но пока говорили они меж собою,

Солнца бог в их покои пришел.

Чтоб мог сесть он, поставили трон.

Но не сел он на трон.

Чтоб мог есть он, поставили стол,—

Не притронулся к пище.

Дали чашу ему для питья,

Но к губам не поднес ее он.

Бог Грозы богу Солнца так стал говорить:

«Уж не тот ли прислужник плох,

Что поставил трон,

Раз ты не хочешь сесть?

Уж не тот ли стольник плох,

Что поставил стол,

Раз ты не хочешь есть?

Уж не тот ли кравчий плох,

Что чашу тебе предложил,

Раз ты не хочешь пить?»

Вторая таблица

Бог Грозы как услышал речь бога Солнца[350],

Исказилось от гнева лицо у него.

Бог Грозы богу Солнца небес говорить снова начал:

«На столе хлеб да будет сладким,

Ешь теперь!

В чаше вино да будет сладким,

Пей теперь!

Ешь теперь и насыщайся,

Пей теперь и угощайся,

А потом ты поднимайся,

К небу вверх лети потом!»

Как услышал слова те бог Солнца небесный,

Сразу развеселился душою,

На столе хлеб ему стал сладким,

Он поел.

В чаше вино ему сладким стало,

Он попил.

И поднялся потом бог Солнца,

К небу вверх он отправился сразу.

Как бог Солнца небесный ушел,

Бог Грозы в свою душу стал мудрость вбирать.

Бог Грозы и Тасмису за руки взялись,

Из покоев своих и из храма они полетели,

А сестра их Иштар полетела отважно с небес.

И Иштар начала со своею душой говорить:

«Но куда же летят они, братья мои?

Я должна полететь, посмотреть!»

И отправилась быстро Иштар,

Перед братьями встала она.

И взялись они за руки тут же.

Полетели к горе они Хаззи[351].

Царь Куммии лицо свое к морю тогда обратил,

Повернулся к ужасному он Кункунуцци,

И увидел ужасного он Кункунуцци,

И от гнева лицо его все исказилось.

И тогда бог Грозы сел на землю,

Потекли его слезы тогда, словно реки.

Весь в слезах, бог Грозы тогда слово сказал:

«Кто же выстоит в битве с чудовищем этим,

Кто же сможет сражаться?

Кого же чудовище не устрашит?»

И сказала Иштар тогда богу Грозы:

«Брат мой! Ничего он не знает совсем,

Хоть дано ему мужество десятикратно...

Я пойду к нему!..»

|...]И взяла она лютню и бубен,

[...]3апела Иштар перед ним.

И пела Иштар перед ним

На гальке, на острых камнях побережья.

И встала из моря Большая Волна.

Большая Волна обратилась к Иштар:

«Перед кем ты поешь, о Иштар?

Перед кем ты свой рот наполняешь [звучанием сладким]?

Человек этот глух,

Ничего он не слышит.

Человек этот слеп,