Милость - Николай Лебедев Страница 6

суеверия уходят своими корнями в глубокую древность. В мир, находящийся в постоянной борьбе добра со злом. Каждая из этих сторон попеременно брала верх над другой. Соответственно происходили благоприятные или неблагоприятные события. Пытаясь уловить закономерности этих событий, у людей складывались плохие и хорошие приметы и суеверия. А сейчас у нас их появилось еще больше. Технический прогресс, как-никак».

– Плохих примет не стоит бояться, – говорила ему мама, – а хорошими не нужно пренебрегать. Ведь то, во что человек верит сильнее всего, имеет больше успеха сбыться. Приметы и суеверия будут работать только в том случае, если ты в них веришь. Научись находить во всем светлую сторону. Это намного продуктивнее для жизни, чем разрушать себя негативными эмоциями.

«Какая же у меня мудрая мама! Ведь и верно, если хорошие приметы

ассоциировать с действиями добрых светлых сил, которые помогают тебе, оберегают от злых духов, становится намного спокойнее».

Он огляделся по сторонам, возвращаясь к реальности.

«Кажется, что я потихоньку становлюсь шизофреником. Нет! И еще раз нет. Мама права, не надо бояться дурных примет. Они лишь мешали мне попасть сюда. Предупреждали, останавливали… До тех пор, пока я не откажусь от дурных намерений».

Он стоял, остервенело копаясь в своей памяти.

И он ее всё-таки нашел! Страшную мысль, затаившуюся в самой глубине его мозга. Она появилась в его воспаленном мозгу, когда они с бойцом отправились сюда, на Укок. Его водитель тогда был избран им в качестве сакральной жертвы.

– На плоскогорье Укок приносят жертвы богам, прося у них милости, и ждут небесных посланников, – говорил ему институтский друг.

«Виталик знал все это заранее! Недаром он несколько раз обращал мое внимание на неизбежное в этом случае жертвоприношение»…

«Стоп! Но ведь это произошло до того, как я принял для себя Решение, – подумал он. – Твердое решение любыми средствами спасти свою маму. Любыми?… Вот ты и попалась!»

Он вытащил чудовищную мысль о своей жертве наружу и растоптал ее в труху. И ему стало так спокойно на душе!

«Какая же ты всё-таки редкостная сволочь, Андрей! И нечего тебе оправдывать дурные поступки благими намерениями. Тщедушный солдатик… Его ведь тоже, наверное, ждет дома любящая мать. Но я же не хотел никого убивать. Виталию лишь морду набить за его ехидство и высокомерие. Чтобы как можно больше дурной крови натекло из его разбитого носа. А солдатик?… Нет, не стоит об этом сейчас даже думать».

– Хватит медитировать. Едем уже что ли? – нетерпеливо спросил Андрея солдат, ничего не подозревающий о его замыслах. Он уже выполнил свою часть ритуала и переминался с ноги на ногу.

– Да, да, конечно, – Андрей добавил свой камень к горке, и они тронулись в путь.

Дальнейшую дорогу он помнил смутно. Они медленно ехали, поднимались вверх, чтобы затем спуститься вниз, еще и еще раз. Все это происходило с ним в каком-то полузабытьи. Ночевка в машине и снова в путь. Лихорадочно работавший мозг раскладывал по полочкам все его мысли и переживания. Определял приоритеты. Затем он, устав, сказал себе: «Стоп», и Андрей окончательно заснул.

Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.

‒ Где мы? ‒ Андрей очнулся, не сразу узнав своего водителя.

‒ Озеро Гусиное, ‒ услышал он как в тумане ответ.

Водитель остановил машину, предлагая пассажиру насладиться открывшейся панорамой. Перед ними раскинулось плоскогорье Укок, сплошь покрытое сотнями озер. Переливаясь в лучах солнца, они блестели золотистым цветом.

«Начало и конец всего», – вспомнил Андрей характеристику древнего плато.

Взору его открылся восхитительный вид на горный массив. Он стоял и любовался на «Пять Священных Вершин». По преданиям, названия это дал им еще Чингисхан.

– Там, у их подножья, по слухам, находится один из входов в легендарную Шамбалу, – с благоговением произнес солдатик.

– Ты меня здесь подожди, – сказал ему Андрей, и стал спускаться вниз по склону. Навстречу своей Судьбе…

***

– Мысль на Укоке материальна, – говорил ему Виталий. – Мыслить и думать там нужно аккуратно. Тогда ты будешь тут же услышан, и тебе все исполнят.

– Мистика все это, – возразил тогда Андрей.

– Кто знает? Какие-то пожелания сбываются мгновенно, другие позже. Все зависит от твоей личной силы.

А теперь он шел. Шел, твердя про себя:

«Не надо говорить: не дойду. Надо: дойду непременно. Сквозь бурю, сквозь холод, сквозь боль я дойду…»

И он шел и шел.

Мороз крепчал. Сильнейший ветер валил с ног. А он все шел и шел. До тех пор, пока не закончились силы. Остановился. Лег на скалу. Вытащил нож. Засучил рукава куртки.

Внезапно в вышине разверзлись свинцовые тучи, блеснул луч света, подавая надежду… В затуманенной голове Андрея сверкнула спасительная мысль:

«А почему моя жертва должна быть материальна? – мысли в голове перестали путаться. – Может, «принести в жертву» означает отказаться от реализации своих грез ради кого-то или чего-то? Отказаться ради своего ближнего и дорогого тебе человека».

С благодарностью за подсказку свыше, он приступил к ритуалу. Мысли о том, чтобы быть первым. Победить в затянувшемся состязании со своим другом. Стать тем, кем он видел себя с тех пор, как только поступил в институт – мировым светилом науки. Встать на одну строчку с Великими, стать кумиром миллионов.

Все это сейчас улетало вдаль по велению его воли.

Принести в жертву грезы порой очень непросто. Только сильный духом способен на это. Он приносил сейчас в жертву свою мечту, и нисколько не сожалел об этом.

Нож выпал из его руки.

Андрей скрючился калачиком от нестерпимого холода.

«Мама, выздоровей, любимая ты моя…», – из последних сил думал он, прося милости у неведомых богов. Шептал, погружаясь в глубокий сон.

***

Нашли его вертолетчики только на вторые сутки.

– Живой! – над ним склонилась фигура в военной форме. – Ну, ты даешь, парень! Половина Алтая тебя ищет. Друг твой, Виталий, поставил на уши все районные службы: полицию, МЧС, пограничников.

– У вас есть телефон? – обветренными, потрескавшимися губами прошептал он.

– Спутниковый подойдет?

Негнущимися пальцами Андрей набрал свой домашний номер.

– Это я, мамочка.

– Андрюшенька, сыночек! Почему ты так долго молчал? У меня все в порядке, не волнуйся. Ты знаешь, а я уже два дня не кашляю. Врачи говорят, что это – чудо. Возвращайся скорее.

«Мама, любимая моя мама…»

P.S.

Отчет о своей «прогулке» Андрей так и не написал и ничего никому больше не рассказал, особенно горячо любимому им человеку.

Вернувшись домой, он забрал свои документы из приемной комиссии и устроился на работу в археологическую экспедицию по изучению истории Горного Алтая.

«Найду я тебя, моя таинственная Шамбала! Найду, ты так и знай!!!»