Беседы о Третьем Элементе - Яков Романович Равиц Страница 12

У Фалеса появились ученики, и это привело к созданию первой античной философской школы, Милетской, по имени города, в котором она существовала. Ученик Фалеса, Анаксимандр, пожалуй, самый загадочный из философов Малой Азии. Он утверждал, что все состоит из беспредельного (апейрона). Не исключено, что через пару тысяч лет все это станет прописной истиной, как и идея Демокрита о том, что Мир состоит из атомов. Мы ведь не знаем практически ничего о беспредельном.

Ученик Анаксимандра, Анаксимен, решил дать свой ответ на вопрос о первопричине реальности. По его мнению, все состоит из воздуха. Если мы возьмем Гераклита, который не относится к Милетской школе, то закроем еще один вариант ответа. Гераклит считал, что реальность состоит и происходит из огня.

Пифагор большую часть своей жизни провел в Египте и Вавилоне, где приобщился к тайным знаниям о числах. В результате мы получили философское учение, утверждающее, что в основе Мира лежат числа. Говорят, что Пифагор был первым человеком, который назвал себя философом. До него греки называли умных людей мудрецами, что означало человек, который знает. Пифагор был скромнее. Он ввел в обращение термин философ, который определил как тот, кто любит знание и пытается понять.[9]

Наука достигает полноты знаний, устанавливая их достоверность при помощи экспериментов и точных расчетов. Философия тонко обходит вопрос достоверности и заменяет эксперимент и расчеты на логику и здравый смысл. А последний определяется очень трудно, по сути это эссенция нашего опыта.

«Математика, благодаря своему методу, останется всегда непогрешимой, философия же на каждом шагу может впасть в жестокие ошибки. Поэтому-то величайший из древних философов, Аристотель, оставил потомству почти только ряд одних физических заблуждений, а величайшего из древних математиков, Архимеда, нельзя упрекнуть ни в одном промахе».[10]

Логика — это система правильного мышления. Хотя понятие истины есть чисто философское понятие, но достижение ее посредством логики крайне проблематично. Логику можно признать хорошим инструментом в математике и, в некоторой степени, в естественных науках, но при рассуждениях о природе реальности философы в подавляющем большинстве пользуются ей, как уличные «каталы». И я вам скажу почему. Потому что их исходные основания в большинстве случаев катастрофически неполны.

В диалоге «Протагор» Платон сводит философа Сократа и софиста Протагора в интеллектуальной схватке. Целый час первый изводит второго, пытаясь поймать его в логическую ловушку, а потом сам неожиданно попадает впросак со своим неполным определением «блага». Я полагаю, что если бы участники диалога попали к нам в современность, то все бы в самое короткое время оказались в тюрьме (именно из-за своих первобытных понятий о благе), исключая, пожалуй, Протагора, который выкрутился бы благодаря гибкости своего ума. И поэтому самым мудрым из изречений Платона я считаю фразу: «Я знаю только то, что ничего не знаю».

Ответы Аристотеля в области физического движения и механики сил долгое время тормозили развитие науки и стоили многим ученым потерянных здоровья и жизни. К примеру, любые силы, действующие на расстоянии, по Аристотелю считались невозможными и противоречащими здравому смыслу и логике. Поэтому гравитация, электрическое притяжение, а также магниты не вписывались в официальную науку и долгое время были в категориях эзотерики и магии. В официальной науке за подобную чертовщину, при неуживчивом характере, можно было легко попасть на костер.

Как бы мне получше объяснить разницу, давайте, я расскажу вам притчу. И философ, и ученый ставили своей целью понимание окружающей реальности. Вместе они натолкнулись на древнюю, засыпанную землей мозаику. Оба увидели три голубые мозаичные плитки, проглядывающие из-под земли. Потом поблизости они нашли еще несколько — одну голубую и три красных. Переговорив, они пришли к заключению, что плитки являются частью целой системы мозаики. Тогда они начали расчищать их из-под слоя земли и наткнулись на огромный неподъемный камень, под которым скрыта остальная часть плиток. И вот тут пути философа и ученого разошлись.

Философ, полагаясь на здравый смысл, стал пытаться мысленно продолжать логику доступных части мозаики на скрытую область, с целью распознать всю картину, как она есть. И он предположил самое естественное и самое простое объяснение — под плитками скрывается человеческая фигура, по видимому, какого-то древнего героя, возможно Геракла или Ахилла.

В философии поиск каждый раз начинается с самого начала. Другой философ волен выдвинуть своё предположение относительно изображения или рассмотреть не изображение, а что нибудь иное, к примеру сочетание цвета или форму плиток. Философы также временами прибегают к наблюдениям при построении гипотезы, но это не чистый фактический материал, как в науке, а случайные факты, вырванные из житейской суеты и загрязненные массой посторонних воздействий.

Ученый взял инструменты, молоток и долото и начал осторожно откалывать от скрывающей мозаику глыбы кусочки, чтобы открыть максимальную площадь и получить больше достоверной информации и в результате нашел, что в продолжении человеческая фигура плавно переходит в лошадиное тело и на самом деле под плиткой скрывается изображение Кентавра. После того, как факт обнаружения изображения кентавра был подтвержден научным сообществом, все последующие ученые должны из него исходить.

Компенсируя недостаток достоверности и однозначности знаний, философия сосредотачивается на здравом смысле и на охвате всех возможных гипотез. Это делает ее хорошим и важным инструментом, когда нам нужно задать наиболее полный и свободный вопрос, и это очень важно, особенно в наши дни. Мы все настолько привыкли потреблять и выдавать ответы, что совершенно забыли про искусство задавать хорошие вопросы.

Таким образом, философия ценна тем, что задает вопросы. Ответы в ней не очень важны и почти всегда недостоверны, но взамен этого она предлагает полную свободу блужданий разума. Философия никоим образом не покушается на полноту ответа, но, пожалуй, это хорошее средство в устранении неполноты вопроса.

Радужный поток

1. Ощущение и восприятие

Ну вот, наконец в путь! Очень долго я обдумывал и планировал это путешествие