Ты тоже видишь смерть - Морита А Страница 20

Как только мы оттуда ушли, Куросэ спохватилась и снова отстала на пару шагов. Стоило мне замедлиться, как и она сбавляла ход, так что сократить расстояние так просто не удалось.

— И чего ты так упрямо не хочешь идти со мной рядом? Нормально же гуляли.

— Я просто забылась… Будем ходить вместе — ребята решат, что ты тоже странный.

— Да и ладно. Мне уже все равно, кто что подумает. И вообще, разве много людей обратит на тебя внимание, когда вокруг такое веселье?

Кажется, мои слова заставили ее призадуматься, и она действительно со мной поравнялась. Почему-то у нее покраснели кончики ушей.

Фестиваль заканчивался, и напоследок мы завернули в мой класс.

— О! Арата и Куросэ-тян! Как продажи? — живо поинтересовался Кадзуя, когда заметил нас из-за плитки с такоячницей.

— Удивительно, но все распродали.

— Да ладно?! Офигеть!

Я угукнул, не глядя ему в глаза. Таким успехом мы в основном были обязаны Куросэ, так что я смущенно улыбнулся и заказал одну порцию такояки.

В благодарность за сок Куросэ вызвалась сама за нее заплатить. Нам дали пластиковый контейнер, из которого дымящиеся с пылу с жару шарики чуть не вываливались, и мы отправились в кабинет кружка. Разделили такояки по четыре штуки и с аппетитом слопали.

— Мне попался без осьминога, — пожаловался я, и тут к нам присоединился Кадзуя еще с тремя контейнерами.

— Наготовил из остатков! Свеженькие! Гуляем!

Он притащил с собой и колу с апельсиновым соком, так что мы закатили на троих скромный пир.

— Ничего, что ты не с классом? — спросил я.

Наши решили после фестиваля все вместе сходить в караоке, но участие было добровольное, и я, разумеется, отказался.

— А, ничего! Все равно больше пары песен в такой компании не споешь, да и утомился я, а с вами как-то душевнее.

Его слова меня искренне обрадовали. Одна из положительных черт Кадзуи — он без стыда готов признаться в том, что из другого человека и клещами не вытянешь.

— Я соскучилась по нашим посиделкам. Когда мы в последний раз втроем со... Ай, горячо! — Бедная Куросэ, похоже, обожгла чувствительный язык и теперь страдальчески зажала рот ладонью.

Мы с Кадзуей немилосердно хохотали, пока она запивала ожог холодным соком.

— Хотя ты права. Мы в последнее время что-то все заработались, — заметил Кадзуя, который за каждую щеку заложил по такояки, как хомяк.

Я пропадал на сменах, Кадзуя — в оргкомитете, а Куросэ неделю не показывалась в школе с горя, так что мы и впрямь почти не пересекались. Сколько еще времени нам суждено провести втроем? Сколько раз мы будем вот так все вместе смеяться, читать в тихом кабинете? Сколько еще раз я удивлюсь рассеянности Куросэ?

— В следующем году отпечатаем пятьсот экземпляров и хорошенько отпразднуем на выручку. А остаток поделим поровну, — предложил Кадзуя, у которого на зубах налип кусочек нори, а над головой зависло 32.

Очень смешно, когда обреченный человек рассуждает о планах на следующий год, но я почему-то не засмеялся.

— Арата, ты чего такой невеселый?

— Неправда. Мне вообще-то весело.

— Ну хотя да, ты всегда кислый.

— Сегодня — меньше, чем обычно.

Куросэ с беспокойством следила за нашей перепалкой. Интересно, что она видит?

С учетом того, какие у нас за спинами, по идее, густые дымки, ей, наверное, в кабинете темновато. Кадзуя умрет на пять дней раньше меня, так что за ним, наверное, и тень гуще.

Уговорив такояки, мы пошли на улицу. Во дворе стояла абсолютная тишина. Даже не верилось, что днем тут кипело такое оживление. После фестиваля школа казалась очень унылой.

— Ну тогда до встречи на занятиях? — Мы попрощались с Куросэ перед станцией, а сами пошли на поезд.

— Кстати, а Девушка До… то есть как ее… Юи-тян? Так вот, она не приходила на фестиваль?

Я был уверен, что Кадзуя ее позвал, но он покачал головой:

— Я не приглашал.

— Почему?

— Ну как… Я бы с ней все равно не смог бы погулять, и ей бы пришлось болтаться в одиночестве, — неловко рассмеялся мой друг, и я почувствовал что-то неладное.

Я его не узнавал. Уж Кадзуя бы извернулся и урвал минутку, чтобы показать девушке самые интересные места фестиваля! Неужели они поссорились? Но я не стал ничего вызнавать.

На нашей станции я свернул к велопарковке. Уже стемнело, поэтому велик пришлось поискать. От станции мы расходились в разные стороны, так что с другом мы вскоре распрощались.

— Пока! До следующей недели! — крикнул я, отпирая замок, но вдруг Кадзуя меня окликнул:

— Арата, слушай…

— М? — Я обернулся.

— Тут… Знаешь, такое дело…

Он обычно сразу переходил к сути, а тут замялся.

— Ты, что ли, с Юи-тян поссорился? Прости, я тебе не дам хорошего любовного совета. Я в таких делах полный ноль.

Едва ли с моим отсутствующим опытом в такого рода делах вообще можно посоветовать что-то дельное. К тому же я стеснялся говорить с Кадзуей о любви.

На миг он растерялся, а потом как прыснул:

— Да, это точно! Ты мою проблему точно не решишь! — Такой же веселый, как всегда, он взъерошил себе волосы. — Ну ладно, Арата, до встречи!

Он махнул мне рукой на прощание и растворился во тьме.

Я же, довольный необычно ярко прожитым днем, выехал навстречу темной и холодной ночи.

 «-тин» не входит в число самых распространенных именных суффиксов японского языка. Используется в качестве еще более нежного и уменьшительно-ласкательного варианта по сравнению с «-тян».

 Такояки — популярное блюдо уличной японской кухни, маленькие шарики из теста, которые жарятся в специальных круглых формочках. В качестве начинки обычно выступает осьминог и мелко нарезанный имбирь, сверху поливается особыми соусами и посыпается стружкой из тунца или сушеных водорослей нори.

 В Японии в большом ассортименте представлены готовые к употреблению напитки в банках — как холодные, так и горячие. Горячие стоят в подогретом отсеке витрины.

 Дынная булочка (мэрон-пан) — популярная в Японии сдоба, названная так не из-за вкуса, а благодаря внешнему сходству с японской дыней.

 Обон — японский праздник поминовения мертвых, проводится в течение нескольких дней в августе. Это негосударственный праздник, однако многие компании отпускают на него сотрудников и даже могут на этот период приостанавливать работу.

СМЕШАННЫЕ ЧУВСТВА

На следующий день после фестиваля рано утром пришло сообщение от Куросэ. В школе нам после фестиваля объявили выходной, так что она меня разбудила.

«Надо посмотреть, сколько осталось жить одному человеку», — писала она, сопровождая сообщение стикером: пандой в низком поклоне. Видимо, об этом-то она и хотела поговорить.

Ну раз только посмотреть, то почему бы и нет.

Я ответил: «Ладно».

«Спасибо. А прямо сейчас сможешь подойти?»

«Угу, смогу скоро».

Мы договорились встретиться на станции у школы. У меня не было смены, так что я все равно не знал, чем занять неожиданный выходной. И вообще: не так плохо, когда к тебе с просьбой обращается Куросэ.

Когда я приехал, она уже ждала. Сегодня девушка надела водолазку с высоким воротником и джинсы, поэтому казалась взрослее своих лет.

— О, вот и ты! — Заметив меня, она убрала телефон в сумку и смущенно улыбнулась.

— Так на кого надо взглянуть? — не стал бродить вокруг да около я. Даже огляделся по сторонам, но подходящего кандидата не обнаружил.

— Идем обратно на станцию. По дороге расскажу.

Куросэ купила два билета и один отдала мне. Я возражать не стал, припрятал карточку в кошелек, и мы стали ждать на платформе.

Подозреваю, что жизнь ничему не учила Куросэ, и она опять собралась кого-то спасать. Хотя, если бы даже я