Сассуны. Великие мировые торговцы и создание империи - Joseph Sassoon Страница 23

И последний вопрос, который остается без ответа: Поделился ли Давид с кем-нибудь из сыновей содержанием своего завещания, составленного за три года до его смерти? Увы, ответов на эти вопросы у нас нет. Однако мы можем сказать, что Абдалле было почти пятьдесят лет, когда умер его отец, и он не считал, что Элиас нужен ему как равноправный партнер. Но вклад Элиаса в бизнес уже намного превосходил вклад его сводного брата С.Д. В конце концов, именно он построил бизнес в Китае и создал прибыльную торговую сеть, которая ловко воспользовалась двумя Опиумными войнами.

Дэвид всю свою жизнь щедро жертвовал на благотворительные цели, и неудивительно, что это стало темой следующего пункта его завещания. Он завещал сумму в восемьдесят тысяч рупий одному или нескольким из нижеперечисленных:

Возведение в Бомбее больницы для больных, или приобретение и содержание в Бомбее места для захоронения евреев, или создание, одаривание и содержание или поддержка бедных и неимущих людей моей нации в Иерусалиме, нашем Святом и древнем городе, чье будущее восстановление и слава предсказаны нашими пророками.

Помимо того, что он обеспечивал жену деньгами и ежемесячным пособием, он поручил своему адвокату заботиться обо всех ее нуждах в течение всей жизни и завещал ей свой дом в Байкулле. Однако дом на Форбс-стрит, который использовался и как резиденция, и как офис Сассунов в Бомбее, достался его старшему сыну Абдалле с оговоркой, что земля не будет продана в течение 51 года после его смерти, чтобы сохранить "память обо мне и о моем имени в Бомбее". Деньги были оставлены каждой из его дочерей, независимо от их семейного положения, и он уполномочил попечителей оплачивать образование всех детей в семье. Один вопрос, возникший в связи с завещанием: Поскольку мебель во всех домах, принадлежавших Дэвиду Сассуну, была завещана его жене, было неясно, кто должен унаследовать лошадей и кареты. Абдалла написал братьям, что, с его точки зрения, он готов "отдать эти кареты вдове [его мачехе Фархе], если остальные согласятся".

Уладив личные вопросы, Дэвид переключил свое внимание на бизнес:

Я заявляю, что с момента моей смерти и после нее мой старший сын Абдулла Дэвид Сассун будет возглавлять совместный бизнес, который я и он сейчас ведем совместно с моим сыном Элиасом Дэвидом Сассуном и другими лицами в качестве торговцев под названием "Дэвид Сассун и компания". И я желаю, чтобы партнеры в указанном бизнесе продолжали использовать имя или стиль [Дэвид Сассун и Ко]... и уважали и подчинялись моему сыну Абдулле Дэвиду Сассуну как старшему партнеру и главе указанного бизнеса.

Таким образом, Дэвид без всякой двусмысленности короновал своего старшего сына главой фирмы. На девяти страницах завещания Элиас упоминается лишь однажды, как один из партнеров. Словно предвидя возражения, Дэвид подчеркнул этот момент:

Я предписываю всем моим детям уважать и повиноваться моему старшему сыну Абдулле Дэвиду Сассуну как главе и старшему члену семьи и прошу и советую всем моим сыновьям питать братскую привязанность и уважение друг к другу и ни в коем случае не допускать ссор и разногласий между ними, но жить в мире и согласии друг с другом, чтобы вместе наслаждаться щедрым богатством, которым одарил нас Всемогущий Бог.

Это последнее желание оказалось тщетным. Бизнес оставался единым в течение трех мучительных лет, прежде чем был официально разделен. Неизвестно, когда Элиас объявил членам семьи о своем намерении самостоятельно развиваться. Похоже, что поначалу они с Абдаллой пытались примириться. В семейном архиве сохранился черновик соглашения между ними, датированный 25 сентября 1865 года, почти через год после смерти их отца. В нем говорилось, что к концу года должен быть создан совместный фонд и что все доходы в Китае, Англии и Японии (но не в Индии), включая доходы или прибыль от инвестиций, будут разделены между ними в соответствии с их долей инвестиций.

Более важным был раздел проекта соглашения, касающийся всех агентских сборов от торговли опиумом, которые, после вычета зарплаты и расходов на аренду, должны были делиться 60/40 между Абдаллой и Элиасом соответственно. Другой раздел был направлен на предотвращение кумовства в семье: "Дети партнеров, которые будут работать в офисах [компании] и проходить обучение, не будут иметь права [на какую-либо прибыль], пока не будет достигнут консенсус, что они необходимы. Мастер Абдалла будет определять их зарплату так, как сочтет нужным". Соглашение также предусматривало сохранение благотворительного взноса в размере 0,25 % с каждой сделки, инициированной Дэвидом Сассуном. И в этом случае Абдалла будет решать, куда направлять эти взносы, но при необходимости он сможет проконсультироваться со своим партнером Элиасом. Документ имеет несколько неясных правок карандашом, и в нем говорится, что он был передан эксперту по правовым вопросам для окончательной доработки. В черновике фигурирует только имя Абдаллы; соглашение так и не было оформлено. Мы не знаем, кто отказался от сделки. Возможно, против нее выступили другие братья и сестры пары, поскольку она явно понижала их в должности, уменьшая их долю в прибыли компании и полномочия в принятии решений. Сулейман, много лет проработавший в Гонконге и Шанхае, а также Артур и S.D. в Лондоне с их важнейшими связями с великими и хорошими людьми в Британии, несомненно, имели бы свои сомнения. Возможно, Элиас, как всегда амбициозный, просто решил, что его самое светлое будущее лежит за пределами семейного бизнеса.

В архивах нет никаких упоминаний о размолвке между Абдаллой и Элиасом в первые два года после смерти Дэвида, но, похоже, сразу после того, как стали известны детали завещания, всплыл другой старый спор. Он был вызван недовольством Абдаллы тем, что, по его мнению, его брат Рубен не уделял должного внимания бизнесу и не желал прислушиваться к его советам. В конце января 1865 года, через несколько месяцев после смерти Давида, Авраам Шалом (Артур) написал Сулейману, что он рад видеть, что хорошие отношения между Абдаллой и Рубеном восстановились: "Пришло время всем братьям объединиться, чтобы короновать Абдаллу, и с Божьей помощью. Пусть мы любим друг друга и работаем в духе солидарности, чтобы сохранить великую репутацию нашей семьи, которую создал наш отец, да будет благословенна его душа". Авраам Шалом объяснил улучшение отношений и снижение напряженности отъездом своей овдовевшей матери в Лондон.

Несомненно, семья остро ощущала пустоту, которую оставил их отец. Утешая Сулеймана, С.Д. написал:

О, брат мой, не печалься, и мы должны принять это с любовью от Бога. Мы не можем забыть нашего отца и его доброту, даже на одну минуту. Будем надеяться, что мы продолжим путь нашего отца. Аминь.

Однако колеса продолжали вращаться. Несмотря на еврейскую традицию соблюдать семидневный