Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться - Долли Олдертон Страница 24

Моя жизнь также в одночасье изменилась: из безработной я превратилась в девушку с работой, по поводу которой у каждого было что сказать. Как генератор тем для разговоров это было ужасно удобно в течение целых трех месяцев, но потом наскучило.

Сначала, к своему удивлению, я устала говорить о себе. Однажды, после года работы на шоу, я сидела на свадьбе вместе с акушеркой, адвокатом по вопросам прав человека и архитектором. И угадайте, кем гости заинтересовались больше всего? Женщиной, которая могла пролить свет на то, правда ли Спенсер изменил Луизе прямо в ее постели, и гей Олли Лок или нет. Это было ужасно неловко. В подобных ситуациях ты просто не можешь выйти сухим из воды: ты мудак, если говоришь только о своей работе весь вечер, и ты еще больший мудак, если вообще не хочешь о ней ничего рассказывать; думаешь, что никто за столом не сможет уловить всех тонкостей, а ты и так ужасно устал от необходимости все время быть супергеройским сценаристом реалити-шоу, чтобы еще что-то кому-то объяснять.

Это совсем не так, просто в конце подобных разговоров мне всегда приходилось защищать от нападок саму себя и всю телевизионную индустрию в придачу. Иногда мне просто не хотелось тратить на это три часа заслуженного субботнего отдыха.

– Ненавижу такие передачи, – высокомерно сказала мне женщина за ужином на вечеринке. – Сплошная постановка, никакой человечности.

Я закатила глаза и поставила на стол свой бокал.

– Простите, но вы сильно ошибаетесь, – вздохнула я. – Там точно нет никаких политических историй. Или социальных. Или духовных. История всегда должна быть плоской и вульгарной, без второго дна, – сказала я. – Это нормально, не любить подобные шоу. Но реалити основаны на ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ историях. Все, что делают люди, – трахаются и ссорятся. Если и можно охарактеризовать эти истории одним словом, то только этим.

Поначалу мне нравилось участвовать в подобных схватках, но вскоре я перестала рассказывать людям, чем занимаюсь. Мне надоело слушать, что они думают о моей работе. Если кому-то очень хочется узнать, как делается шоу, я расскажу.

Реалити держится на трех столпах. Первый: все намного более реалистично, чем вы думаете. Я бы никогда не смогла просто придумать сценарий и раздать его всем участникам шоу. Менеджеры на площадке должны сразу узнавать обо всем, что происходит в жизнях героев: будь то коммерческие предприятия, новые увлечения или неожиданно обострившиеся конфликты, а затем докладывать сценаристам эпизодов; мы никогда не берем идеи из воздуха. Наша работа заключается в том, чтобы показать реальные истории в их нынешнем состоянии в четырех структурированных частях. Людям трудно это признать, но подумайте вот о чем: если бы все это было постановкой, то я могла бы просто приходить в понедельник, писать сценарий недельного эпизода, затем передавать его менеджерам и пропадать до следующего понедельника. Но это мы и наши сюжеты подчинялись течению жизни героев, а не наоборот.

Что подводит нас ко второму столпу: структурированная реальность намного ближе к жизни, чем вам кажется, но этого чертовски сложно добиться. Редакторы, команда продакшна и пост-продакшна этого шоу отдавали по три месяца своей жизни на каждый сезон, чтобы сделать шоу настолько приближенным к реальной жизни, насколько это возможно, чтобы оно смотрелось не хуже, чем американский драматический сериал. Каждый раз структура эпизода менялась, как течение реки, приходилось искать идеи для идеальных сюжетов снова и снова. Мы были на связи 24/7, чтобы иметь возможность изменить сюжет в зависимости от того, что происходит в жизнях героев в данный момент. У меня есть целая куча воспоминаний, которые начинаются абсолютно одинаково: я на вечеринке и в полночь получаю звонок от менеджера: произошло нечто важное, что должно повлиять на развитие событий следующим утром. Я прошу кого-нибудь одолжить мне ноутбук, устраиваюсь в хозяйской спальне и пьяно стучу по клавиатуре, редактируя порядок сцен, пока мои друзья веселятся за стенкой.

И третий столп: психология. Каждый большой босс в подобном шоу – это просто чокнутый маньяк, неустанно наблюдающий за людьми. Бригитт могла определить возраст, знак зодиака, место рождения, количество братьев и сестер и даже характер родителей каждого претендента на десятой минуте знакомства. Она могла оценить и понять человека очень-очень быстро. Когда делаешь шоу, основанное на непохожести людей, их решений и прихотей, – то чем лучше ты можешь предсказать, как они себя поведут или как они отреагируют на что-то, тем проще тебе все это структурировать.

Первые два сезона мы с Тимом работали над эпизодами по очереди. Это означало, что неделю я жила в аду, неделю отдыхала. Не то чтобы это можно было назвать благоприятной и сбалансированной жизнью, но Тим настаивал, что так будет лучше всего. Такой график практически лишил меня личной жизни. Однажды в воскресенье мне четырежды за ночь позвонила участница шоу, обезумев от того, что заклятый враг пригласил ее на выходные отметить съемки. Я лежала в постели, в полусне, и отвечала заготовочками из инструкции по работе сценариста («мы должны следить за тем, что происходит в реальной жизни», «это реалити-шоу», «мы должны это снять во благо шоу»).

– Это ненормально, – пробормотал мой бойфренд в подушку, прежде чем раздраженно отвернуться.

Когда я порву с ним на девятом месяце в шоу, он обвинит меня в том, что я замужем за своей работой.

Мои друзья, с другой стороны, еще никогда так мной не гордились. Они смотрели все выпуски, и я даже брала Фэйрли с собой на еженедельный показ каждого эпизода, где она подружилась со всей командой (двоих из них мы пригласим на наш двойной день рождения в том же году. Будет ужасно странно смотреть, как они раздают автографы в пабе в Кэмдене). А когда моя соседка, школьная учительница Эй Джей, пыталась подготовить своих студентов к успешной сдаче выпускных экзаменов, я записала для них персональное сообщение со словами поддержки от Фрэнсиса Боуля.

Пока Гэри продолжал подогревать меня на каждом сценарном совещании, между ними с Тимом продолжала возрастать взаимная неприязнь. Я ужасно боялась Гэри и делала все, что он говорил. Тим же был одного с Гэри возраста, работал с ним на других проектах и тоже добился успеха, прежде чем прийти в «Золотую молодежь Челси». Он возмущался, когда Гэри читал ему нотации о том, как надо работать на телевидении, которые, кстати, менялись от совещания к совещанию в зависимости от его планов