Regime change - J. Deneen Страница 25

воспитание революционной элиты, которая могла бы направлять и побуждать народ к принятию своей всемирно-исторической роли. Таким образом, прогресс требовал (в очередной раз) принятия элитарного класса, чтобы взять бразды правления в свои руки - пусть даже временно. Маркс, и марксисты после Маркса, призывали к культивированию революционного интеллектуального класса.

Преданность Маркса и марксизма революционному потенциалу народа в конечном счете была ограничена его страхом, как и у прогрессивных либералов, что народ на самом деле не является достаточно революционным. Не отказываясь от теории революционного потенциала и даже неизбежности восстания рабочего класса, Маркс и марксисты были вынуждены столкнуться с частой реальностью, когда рабочие классы либо не были заинтересованы в революции, либо были откровенно враждебны к ней. Однако вместо того, чтобы предлагать правление технократических экспертов, марксизм стремился создать элиту - пусть даже временную - которая теоретически либо сформирует рабочие классы в революционное движение, либо будет продвигать революцию вместо них и от их имени.

Сам Маркс в конце концов признал, что рабочие классы не были практически надежным революционным элементом, как предполагала его теория. Отметив свое разочарование в революционном потенциале британского рабочего класса - более того, в его упрямом консерватизме - Маркс пришел к выводу, что любая революция в Англии потребует махинаций не только элиты коммунистической партии ("Генерального совета"), но и движения, которое впоследствии можно будет отнести к рабочим классам и тем самым придать марксистской теории легитимность post hoc.

У англичан есть все материальные условия, необходимые для социальной революции. Им не хватает только духа обобщения и революционного пыла. Восполнить этот недостаток может только Генеральный Совет, который может ускорить подлинно революционное движение в этой стране и, следовательно, повсюду. . . . Как Генеральный Совет мы можем инициировать меры, которые впоследствии, при публичном выполнении своих задач, проявятся как спонтанные движения английского рабочего класса.

В замечательной уступке Маркс признал наличие материальных условий для предсказанного восстания рабочего класса. Согласно марксистской теории, именно такие экономические условия должны были подтолкнуть пролетариат к признанию объективных условий, которые позитивно требовали их революционных действий. Однако, несмотря на теоретические выводы, Маркс признавал, что на самом деле рабочим классам не хватает "духа обобщения и революционного пыла". Революция должна была произойти без них, под руководством элитного класса «профессиональных революционеров», а результаты успешных социальных, политических и экономических преобразований впоследствии можно было бы приписать рабочим классам - или даже возложить на них вину. Люди просто недостаточно хороши для ожидаемой утопии - и их придется заставить служить ей, если они откажутся следовать правилам игры.

 

Современная непрогрессивная альтернатива: Консерватизм общего блага

Теперь мы можем ответить на вопрос: может ли консерватизм, понимаемый как наследие досовременной традиции, быть чем-то большим, чем пустой, релятивистский ярлык? Может ли он иметь такое же прочное и определенное содержание, как либерализм? И может ли существовать такая форма "консерватизма", которая является не просто довеском к либерализму, а самостоятельной традицией?

Современная политика, сформированная под влиянием философских представлений о прогрессе и о том, как лучше всего вести переговоры о разрыве между "немногими" и "многими", породила четыре основные возможности, в зависимости от того, кто выступает за восхождение партии народа или партии элиты, и находится ли человек в рамках либеральной традиции или вне ее.

Последняя категория представляет собой отход от трех предыдущих - это единственная непрогрессивная категория, в которой ожидается, что элита будет работать от имени консервативных предпочтений многих. Как таковой, "консерватизм" представляет собой современную артикуляцию древнего идеала "смешанной конституции".

 

 

НАРОД КАК РЕВОЛЮЦИОНЕР

ЛЮДИ КАК КОНСЕРВАТОРЫ

Благосклонная элита (либералы)

Классический либерал

(Джон Локк)

Прогрессивный либерал

(Джон Стюарт Милль)

Любимые люди-(нелиберальные)

Марксистский

(Карл Маркс)

Консерватор

(Берк, Дизраэли)

 

Из четырех основных разделений, которыми характеризуется современная политика, только консерватизм является категорией, которая отказалась от современного прогресса как основной цели и задачи политики. Консерватизм родился из скептического отношения к современной вере в непоколебимую пользу и преимущества, которые можно получить в результате постоянного преобразования и развития общества, и сопутствующей веры в то, что любые временные затраты, особенно те, которые несут простые люди, оправданы во имя конечного улучшения. В то время как другие идеологии продвигались политически по мере того, как вера в прогресс становилась доминирующей идеологией западного мира, консерватизм играл небольшую, но громкую роль критика в этих режимах. Сегодня он вновь стал заметен как жизнеспособная политическая альтернатива по трем основным причинам: Во-первых, громкий провал партий "прогресса", как либеральных, так и марксистских; во-вторых, после падения марксизма, растущее осознание безответственного и пагубного правления элит в либеральных обществах; и в-третьих, растущее самоосознание того, что истинный консерватизм основывается не на верности либерализму, а на немарксистском утверждении политической власти "многих" в защиту консервативных целей стабильности, общинных норм и солидарности, обеспечиваемых и защищаемых нациями.

Как и марксизм, консерватизм возник против течений современной политической теории и практики, которые дезориентировали положение рабочих классов и привели к появлению пропасти между рабочими классами и "буржуазией". Хотя на первый взгляд кажется, что консерватизм имеет мало общего с марксизмом, на самом деле мы ясно видим, что они разделяют глубокую враждебность к механизмам современного либерализма. Как писал исследователь Маркса Эндрю Коллиер, «считается, что [Маркс] задает те же вопросы, что и либералы, и дает на них разные ответы, тогда как ... ближе к истине сказать, что он задает те же вопросы, что и консерваторы, и дает на них разные ответы». Эти вопросы включают в себя: Как общество может наилучшим образом обеспечить преимущества "многих" против "немногих"? Как преодолеть отчуждающее влияние современной либеральной политики, общества и экономики? Каковы правильные отношения между рабочими классами, растущей мощью капитала и интеллектуальной элитой? Для Маркса ответ лежит в революционном потенциале рабочих классов; для консерваторов - в их стремлении к стабильности, традициям и обычаям - короче говоря, в их консерватизме.

Последние политические события позволяют нам вновь увидеть очертания этой традиции в ее современной форме. Вместо того, чтобы намеренно и институционально организовывать политический порядок, который сталкивает "многих" с "немногими" для продвижения главной цели прогресса - экономического, морального или обоих - вместо этого он стремится к их взаимному сотрудничеству с целью защиты общего блага. Это благо включает в себя понимание и опыт как "многих", так и "немногих", основанный как на "здравом смысле" опыта обычных людей, так и на более утонченном, даже философском понимании, которое более доступно "немногим" благодаря гуманитарному образованию. Эта антипрогрессивная альтернатива - неявно опирающаяся на мудрость древних теорий "смешанной конституции" - отвергает как приверженность либерализма