Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться - Долли Олдертон Страница 31

Я не могла никому объяснить, что чувствую, и проводила кучу времени в одиночестве. В моем теле раздавался гул безразличия, апатии и тревожности, такой же тихий и странным образом отвлекающий, как шум кондиционера; вот только я никак не могла понять, как же его выключить.

Своего пика мое состояние достигло, когда Бригитт предложила мне уйти из «Королевства обезьян», я не имела ни малейшего представления о том, куда идти и что делать дальше. Эй Джей сказала, что съезжает к своему парню, всего через год после того как это сделала Фэйрли. Я оказалась в депрессии, без работы и без соседки.

Как всегда бывает в случае с мелодраматичными двадцатилетними одиночками, единственным выходом мне казался переезд в другой город. Я всегда обожала Нью-Йорк и часто навещала там свою подругу Алекс, которая уехала после окончания вуза. Когда она обручилась и попросила меня быть ее подружкой невесты тем самым летом, я восприняла это как знак свыше. Они с мужем разрешили нам с Фэйрли бесплатно пожить в их квартире в Нижнем Ист-Сайде, после того как они уедут в свадебное путешествие, – поэтому мы купили билеты на самолет, забронировали номера в отеле на время свадьбы и запланировали поездку в Катскилл на пару дней в конце двухнедельного отпуска. Невероятно, но это должен был быть наш с Фэйрли первый совместный отдых. А для меня еще и отличная возможность узнать получше свой потенциальный новый дом; понять, насколько хорошо я вписываюсь в его ритм.

За неделю до нашего отъезда Флоренс диагностировали лейкемию. Фэйрли, естественно, решила остаться, чтобы поддержать сестру и семью. Я спросила, нужно ли мне остаться, – но Фэйрли сказала, что я обязательно должна ехать, потому что мне нужен отдых.

В первые два дня в Нью-Йорке меня предсказуемо накрыл ураган обязанностей подружки невесты. Мы встретили всех британских друзей и родственников Алекс, заказали все необходимые венки и стулья, забрали все костюмы и платья из химчистки и разместили всех в отелях. Я ужасно скучала по Фэйрли, но все эти новые для меня заботы отвлекали. Это все равно казалось новым, занятным, прекрасным опытом, который меня отвлек.

В день свадьбы я была в черном открытом платье до середины бедра (Алекс посоветовала надеть его, так как решила, что мне необходим курортный роман). Я читала стихи Амороуза Шепарда в Бруклинском ресторане, где они устраивали свадьбу. Когда дело дошло до строчки: «Я не жалею о том, кем был до тебя, потому что остался таким же, я жалею лишь о том времени, что не любил тебя», я не смогла сдержать слез. Из-за свадьбы Алекс и из-за того, что впервые осознала, в каком одиночестве сама провела все эти годы.

Я была одной из двух одиноких женщин на свадьбе и решила, что мне повезло оказаться за одним столом с одиноким парнем – крепышом-валлийцем, архитектором мостов.

– Красивые стихи, – сказал он со своим сексуальным, раскачивающимся, певучим акцентом. – Слезы в конце – очень трогательно.

– Это все часть плана! – ответила я.

– Разумеется, – сказал он с улыбкой.

Мы пили негрони за негрони, ели жареную курицу и макароны с сыром и флиртовали так, как могут флиртовать только двое одиноких гостей на свадьбе. Мы составили список наших любимых английских мостов. Я кормила его пудингом со своей вилки. Он засвистел в мою поддержку, когда я прозносила тост, и подмигнул, когда поймал мой взгляд. Он вел себя так, будто мы встречались уже много лет. Наши отношения развивались с бешеной скоростью, как будто кто-то втопил педаль газа в пол (как это и бывает, когда вы единственные одинокие гости на свадьбе).

Прямо перед первым танцем валлиец исчез, чтобы ответить на звонок. Алекс – с розовым венком на голове и в длинном белом платье с широкими рукавами, словно сошедшая с полотен прерафаэлитов, – повела своего мужа на танцпол. По залу разнеслась теплая волна композиции Sea of Love, подходящий по случаю сентиментальный медляк. Она обвила его шею руками, и они покачивались в такт песне, глядя друг другу в глаза.

Гости присоединились к ним на припеве, десятки парочек вышли на танцпол, светясь улыбками, и стали танцевать под красивую романтичную песню. Я сидела в стороне и смотрела на них. Пыталась представить, каково это – обрести чувство семьи и дома в человеке, с которым ложишься в постель каждую ночь; пыталась уловить концепцию, столь далекую от меня. Я смотрела на пространство между их телами и представляла, что его заполняет: миры, которые они создавали вместе, общие воспоминания, шутки и привычки, доверие и мечты о будущем, которыми они делились друг с другом поздним вечером, сидя в обнимку на диване с вином в руках. Мне хотелось знать, доведется ли мне испытать нечто подобное с кем-то или я вообще не рождена для этого? И действительно ли я этого хотела? Я почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо, и подняла голову. Это была Октавия, еще одна подружка невесты. Она улыбнулась мне и протянула руку, не говоря ни слова. Я вытерла слезы и пошла с ней на танцпол. Мы танцевали до конца песни.

После этого я налегла на негрони с двойным усердием. Выйдя покурить, я нашла на улице своего валлийца, к этому времени я оказалась уже достаточно пьяна, чтобы прижать его к кирпичной стене и поцеловать в губы.

– Нет, я так не могу, – сказал он, отстраняясь.

– Почему нет? – спросила я.

– Неважно, – сказал он. – Просто не могу.

– Ну уж нет, – прошипела я. – Так не должно быть. Это мой отпуск в Нью-Йорке, я грустная подружка невесты, я разоделась в развратное платье, за которое пришлось заплатить двойную цену в химчистке. Ты – мой курортный роман, понял? Без отговорок.

– Я не могу, – сказал он. – Я бы с удовольствием, но не могу.

– Тогда что такое было вот это, – я изобразила кормление с вилки. – И вот это, – тут я преувеличенно, театрально подмигнула.

– Обычный флирт, – попытался он оправдаться.

– Ага, ясно, то есть я просто потеряла время. Ты знаешь, что я сидела рядом с потрясающе талантливой и умной актрисой? Лучше бы я проболтала все это время с ней. Да, так было бы намного лучше. А вместо этого я сказала ей не больше трех слов и потратила все время на идиотские игры с тобой!

– Да, отлично, извини, что зря потратил твое время, – он надулся и вернулся обратно на вечеринку.

Когда мы вместе поехали в отель в Нижнем Ист-Сайде, где остановились почти все гости, то все-таки решили пропустить в баре по стаканчику.

– У меня из окна потрясающий вид, – сказала я ему, пьяно развалившемуся на барной стойке. – На Бруклинский мост. Хочешь взглянуть?

– Ладно, – сказал он.

Мы поднялись в комнату, и он