Regime change - J. Deneen Страница 32

работой и знаниями других. По этой причине первоначальный "колледж" также понимался как конкретное сообщество, в котором знания достигались не за счет индивидуальных усилий, не за счет обобщенного общественного знания, достигнутого благодаря "невидимой руке" специализации, а за счет сознательных усилий по культивированию связей между различными подходами к пониманию. Его целью было не просто получение фрагментарных знаний, а культивирование более распространенных добродетелей мудрости и здравого смысла, которые должны были стать источником информации для всех членов сообщества - как преподавателей, так и студентов, как тех, кто станет домом в коллегии, так и тех, кто в будущем станет лидерами и управляющими в обществе в целом.

Таким образом, основные предположения о природе знания определяют весь социальный и политический порядок. В модели современного исследовательского университета продвижение знания осуществляется как проект целого - universitas, в котором все люди будут в полном неведении относительно работы и деятельности своих соседей. Исследователи будут обладать знаниями в своей конкретной области знаний, но будут совершенно неспособны понять не только связь своей области знаний с другими областями, но и последствия своей работы для более широкого образовательного, социального и политического порядка в целом. Результатом этого является фрагментация знаний и отказ от способности соединять различные идеи и выводы вместе - для достижения интеграции знаний. Современные исследователи - это версия "идиотов-савантов": люди с высокоспециализированными знаниями, но совершенно лишенные способности объединить свои знания с пониманием тех, кто находится в их среде. Если, согласно формуле, часто приписываемой Фрэнсису Бэкону, "знание - сила", то мы одновременно и более могущественны, и более бездарны. Как таковые, мы в высшей степени опасные существа, обладающие инструментами мастерства, но сопровождаемые относительно небольшим количеством мудрости для их применения. Накопление неудач и провалов нации, возглавляемой различными экспертами - в экономике, войне, борьбе с болезнями и глубоко разделенной политике - в основном происходит не вопреки порядку, основанному на превосходстве экспертных знаний, а из-за неизбежных последствий сочетания специализированных знаний и широко распространенного невежества, возникающего в результате дезинтеграции.

Великий пророк разделения труда - Адам Смит - признал этот пагубный факт. Смит отмечал, что рабочий на сборочном конвейере будет много знать об ограниченной задаче, которую ему поручили, но, скорее всего, мало что будет знать о самом продукте, тем более о его более важной цели, его источниках или вероятном месте назначения. Рабочий на конвейере должен быть целенаправленно ограничен в понимании, знаниях и даже любопытстве. Такая форма "разделения" научит граждан уменьшать горизонты общества и привыкать к раздробленному и нестабильному порядку. По иронии судьбы, если Смит считал, что это деградирующее состояние применимо к сборщику булавок, то в современном либеральном порядке все мы являемся фактически рабочими конвейера.

Таким образом, сама социальная организация "учит" нас, не требуя явных указаний. Со временем мы учимся воспринимать свое отсталое состояние как непререкаемую норму. Для сравнения, когда Генри Форд в 1913 году начал нанимать работников для своей сборочной линии, компания обнаружила, что ему пришлось нанять 963 рабочих на каждые 100 вакансий, которые требовалось заполнить, «настолько велико было отвращение рабочих к новой системе машин». Люди, которые когда-то работали над продуктом от начала до конца - часто фермеры или ремесленники доиндустриальной эпохи - плохо подходили для суженного понимания рабочего сборочной линии. Можно сказать, что длительный процесс отбраковки людей, не приспособленных к конвейерной работе, действовал в своего рода дарвиновской манере, отсеивая тех, кто был способен ограничить свое понимание и любопытство относительно природы своей работы, от тех, чей разум жаждал знать и понимать более глубокие связи своей деятельности и плоды своего труда. Быстрое привыкание к новой форме "разделения труда" вознаграждало тех, кто был способен разделить свой труд на все более мелкие операции, одновременно отсекая естественное человеческое желание довести проект от начала до конца и стремление понять связь своей работы и увлечений со своими товарищами.

Распространяя эти издержки на социальную и политическую сферу, мы можем начать видеть сопутствующие проблемы, связанные с применением "разделения труда" к гражданам в целом. Если применять ту же "дарвиновскую" логику, то успешный политический порядок в либеральной демократии неизбежно сужает способность людей мыслить и действовать как граждане. Выученная способность к гражданской заботе усыхает, подобно тому более емкому пониманию, которое могло бы вдохновить доиндустриального рабочего на лучшее понимание природы и предмета своего труда. Смит признавал, что экономический прогресс требует снижения рефлексивных способностей рабочих, и то же самое должно было произойти в нашей гражданской жизни - той сфере, которая зависит от более емкого понимания общего блага, готовности работать и даже жертвовать ради него, и способности устанавливать связи между благом отдельных людей и благом всего общественного порядка. Смит признавал, что такое отставание было неизбежной ценой процветающей экономики - но он считал, что общество должно нести эту цену, даже если она сильнее всего ударит по рефлексивным способностям обычных людей.

Социальный и политический порядок, организованный вокруг дезинтеграции понимания, которого требует прогрессивное общество, обречен на последствия такого навязанного невежества. Немногие авторы лучше сформулировали эти издержки, чем фермер и писатель-аграрий Уэнделл Берри. Берри настаивал на том, что общество, в котором центральное место занимает специализация, по определению исключает любого "специалиста", способного осознать издержки специализации. Только "целостное сообщество" может достичь такой широты видения. Как писал Берри,

Похоже, что мы долгое время жили, полагая, что можем спокойно заниматься частями, оставляя целое заботиться о себе. Но теперь отовсюду поступают новости о том, что мы должны начать собирать разбросанные части, выяснять, где их место, и собирать их обратно. Ибо части могут быть примирены друг с другом только в рамках целого, к которому они принадлежат. Местные бизнесмены, фермеры, лесоводы, защитники природы, инвесторы, банкиры и строители не смогут ужиться друг с другом на основе экономического детерминизма. Основание для их примирения должно быть больше, чем основание для их разногласий. Она должна обещать им всем жизнь, удовлетворение и надежду.

 

Стабильность и добродетель

В нынешних дебатах, в которых утверждения о правлении "экспертов" противопоставляются призывам к "народу", упускается из виду тот факт, что обращение к "мудрости народа" лучше и авторитетнее всего работает в условиях относительной стабильности и преемственности. Обращение к "экспертам" и настойчивое требование к гражданам "следовать науке" само по себе является не только следствием тех видов прогресса, которые делают общество нестабильным и постоянно подвергающимся метаниям новых социальных, экономических и технологических вызовов, но и одной из причин ускорения перемен, а значит, и растущей потребности в обращении к экспертам. Политический и социальный порядок, возглавляемый прогрессивным этосом экспертизы, будет неизбежно