Сассуны. Великие мировые торговцы и создание империи - Joseph Sassoon Страница 32

К резиденции в Пуне добавилось еще одно великолепное жилище на горной станции в лесистой части Западных Гат, в 250 километрах (160 миль) к югу от Бомбея, приобретенное Абдаллой перед смертью отца. Название станции, Махабалешвар, происходит от трех санскритских слов, означающих "Бог великой силы". Благодаря тому, что станция расположена на высоте 1 353 метра (4 438 футов) над уровнем моря, здесь значительно прохладнее, чем на побережье, и поэтому она является идеальным летним курортом. Горные станции - города, расположенные на большой высоте и дающие возможность отдохнуть от летней жары, - являются одним из менее противоречивых наследий британского участия в жизни Индии. У каждой местной администрации была своя станция; Бомбея - Махабалешвар, и высокопоставленные правительственные чиновники, спасаясь от жары, переезжали туда с апреля по июнь, а затем до октября перебирались в Пуну (120 километров или 75 миль к северо-востоку от Махабалешвара). Абдалла, естественно, следовал той же схеме.

Путешествие из Бомбея в Махабалешвар заняло около восьми дней: полтора дня на лодке и шесть - по суше. Это был тяжелый путь, часто через густой тропический лес - британцы использовали китайских военнопленных, захваченных во время Опиумных войн, в качестве рабочей силы для строительства дорог, - но бодрящий воздух и прекрасные пейзажи в конце пути с лихвой компенсировали это. В Махабалешваре выпадает одно из самых высоких годовых количеств осадков среди всех городов Индии, и каждый муссонный сезон здесь выпадает невероятное количество воды. Благодаря этому земля здесь чрезвычайно плодородна, а сама местность славится вкуснейшей клубникой и манго, которые здесь растут. Посетители могут совершить захватывающую прогулку из города к месту, называемому Багдад-Пойнт, откуда открывается потрясающий вид на горы со всех сторон. Абдалла услышал об этом месте от сэра Бартла Фрера, губернатора Бомбея, и купил здесь семь акров земли с видом на большой лес. Бунгало в колониальном стиле, которое он построил на этом участке, сохранилось до сих пор и теперь служит небольшим бутик-отелем под названием "The Glenogle Bungalow". Присутствие Абдаллы в Махабалешваре свидетельствовало о его близости к высшим эшелонам власти Британского раджа, и он проводил летние месяцы, общаясь с важными чиновниками и другими представителями бомбейской элиты, каждый год с 1865 года и до своего отъезда из Индии.

С кризиса 1857-58 годов и до конца XIX века британское правление в Индии было первостепенным, а его власть в стране казалась надежной. Такой тотальный контроль привел к росту национального чувства. Поскольку вся Индия была связана с одним общим управлением, "людям было легче воспринимать страну как нацию". Близость Абдаллы к британским чиновникам, которая долгое время была как личным, так и профессиональным приоритетом, становилась все более заметной во время его пребывания на посту председателя. Он никогда не упускал возможности пообщаться с британскими чиновниками, и всякий раз, когда он посещал какие-либо мероприятия в доме губернатора или принимал его или других чиновников у себя дома, он быстро пересказывал подробности своим братьям и, в отдельных случаях, старшим сотрудникам:

Я решил отложить отплытие в Лондон, поскольку, когда я встретился с губернатором в Калькутте, он сообщил мне, что очень огорчен тем, что я уезжаю в Лондон, потому что предпочитает, чтобы я был рядом. На месте я сказал ему, что отложу свое путешествие.

Для британцев Абдалла был ценным источником информации, который был в курсе событий не только в Индии и Китае (в основном, касающихся опиума в последнем), но и в регионах, которые они контролировали в меньшей степени, например, в Персии. Он также мог предложить им значительные ресурсы: Например, когда в конце 1867 года британцы начали планировать военную экспедицию в Абиссинию, Сассуны предложили им арендовать корабли. Для Абдаллы финансовая выгода от этих отношений была очевидна. В конфиденциальном письме к Сулейману он писал:

Я сделаю все возможное, чтобы снизить налог на опиум из Мальвы, и попытаюсь увеличить квоту на выращивание опиума в Калькутте, чтобы цены вернулись на выгодный для нас уровень. Я посоветую губернатору Пуны предложить индийскому правительству снизить эти налоги, когда буду обедать с ним через пару дней.

Такие попытки повлиять на политику опирались в первую очередь на репутацию Абдаллы как бизнесмена, хотя он также прилагал все усилия, чтобы сделать жизнь британцев приятной. Если чиновнику требовалась помощь в чем-либо, будь то покупка жемчуга или аренда бунгало, Сассуны были готовы оказать ее.

Развлечения играли ключевую роль в налаживании этих отношений, и, как свидетельствуют мемуары одной англичанки о ее пребывании в Бомбее, Абдалла преуспел в этом:

Однако самое великолепное развлечение устроил мистер Сассун, достойный сын того Дэвида Сассуна, чье имя будет увековечено в этой части света. Этот бал превзошел все, что я видел или о чем слышал. Глядя с верхней веранды на сад, освещенный повсюду струями газа, можно было представить себя на сцене, описанной в "Развлечениях арабских ночей".

Один из путешественников в Бомбей в 1870-х годах писал: "Нас очень любезно развлекали различные члены богатой и влиятельной семьи Сассун. Действительно, искренняя доброта, которую они проявили к нам в самых разных отношениях, навсегда останется в нашей памяти". Абдалла стал одним из самых популярных людей на светской сцене Бомбея. Когда губернатор Бомбея принимал короля Сиама, Абдалла был одним из приглашенных. Впрочем, прием заключался не только в ужинах и балах. Когда высокопоставленный британский чиновник сэр Резерфорд Алкок, служивший в Китае и Японии, готовился вернуться в Лондон, Абдалла пригласил его и его жену остановиться на несколько дней в его доме, а не в гостинице. Аарон Моше Габбай описал этот визит:

Однажды мы сидели с губернатором и обсуждали с ним все проблемы, связанные с Китаем и его опиумной политикой. Абдалла убеждал губернатора либо не разрешать китайцам выращивать опиум в своей стране, либо разрешить расширение опиумной плантации в Калькутте и снизить налоги. Позже к обеду присоединились несколько индийских принцев, и мы все плодотворно побеседовали с ним. Сэр Резерфорд остался доволен не только нашим приемом, но и репутацией нашей фирмы, пусть она сохранится навсегда.

Усилия, похоже, принесли свои плоды. По возвращении в Лондон сэр Резерфорд написал Абдалле письмо, в котором подтвердил свою убежденность в том, что британское правительство должно "противостоять выращиванию мака в Китае с явной целью вытеснить индийский наркотик с китайского рынка".

Благотворительность по-прежнему занимала центральное место в репутации семьи, и Абдалла щедро жертвовал. Он продолжал поддерживать больницу в Пуне,