Сассуны. Великие мировые торговцы и создание империи - Joseph Sassoon Страница 43

Эта связь нашла свое выражение в благотворительной деятельности Сассунов в пользу багдадских общин на Дальнем Востоке, а также евреев, все еще остававшихся в Багдаде. Когда в 1889 году последние подверглись спорадическим нападениям, семья попыталась помочь жертвам и их семьям, а также оказать давление в Лондоне на султана, чтобы исправить ситуацию - с успехом, как Альберт докладывал Сулейману:

Что касается наших людей в Багдаде, то мы получили хорошие новости о том, что султан уволил губернатора, да будет запятнано его имя. Я надеюсь, что наши братья там не прибегнут к каким-либо мерам, которые разожгут гнев масс, демонстрируя свой восторг по поводу увольнения губернатора.

С другой стороны, их критиковали за то, что они не помогали евреям в других странах. Когда в конце XIX века евреям Иерусалима потребовалась помощь, поскольку в Святую землю стали прибывать русские и йеменские евреи, барон Эдмонд де Ротшильд заявил, что будет помогать только ашкеназским (европейским) евреям, и удивился, почему Сассуны не помогают своим братьям сефардам.

Однако, как мы увидим, в Бомбее или Калькутте было гораздо легче защищать свои традиции, религию и гордость за свое багдадское наследие, чем в Англии. Там эти оплоты идентичности быстро разрушались.

ПУТЬ К ВЕРШИНЕ

Как показал брак Артура с Луизой Перуджиа, принятие в аристократическое сословие зависело от правильного брака не меньше, чем от богатства или успеха в бизнесе. Существует три основных типа браков в торговых династиях: браки с другими торговыми семьями для улучшения бизнеса, браки для политической выгоды и браки для повышения социального статуса. Сассуны начали заключать браки в деловых целях, но по мере того, как их звезда росла, акценты смещались. К 1880-м годам браки с другими богатыми еврейскими семьями, в основном ашкеназского происхождения, стали обычным делом. Одна из таких свадеб состоялась в Санкт-Петербурге 19 ноября 1884 года. Джозеф, старший сын С.Д., родился в Бомбее, но вырос в Англии. Он получил высшее образование в Оксфордском университете и посвятил свою жизнь коллекционированию редких книг и антикварной мебели. Поскольку его отец умер, когда ему было всего одиннадцать лет, именно его мать, Флора (не путать с женой Сулеймана в Бомбее), решила, какими качествами должна обладать его невеста. Она должна была быть молодой, богатой, красивой и практикующей еврейкой. Луиза, старшая дочь петербургского барона Горация де Гюнцбурга, богатого банкира, филантропа и библиофила, оказалась идеальной кандидатурой. Родом из Баварии, Германия, семья заработала на продаже водки войскам во время Крымской войны, а позже стала банкиром для русской аристократии. Луиза выросла в окружении роскоши, в доме, где устраивались салоны, которые посещали такие светила, как Иван Тургенев. Как и Луиза Перуджи, она будет играть активную роль в английском обществе, и пара поселится в Эшли-парке.

Брак, который связал семьи Сассун и Ротшильдов крепче, чем любой другой, состоялся три года спустя. Это была свадьба второго сына Альберта, Эдварда, с Алиной Каролиной, дочерью барона Густава де Ротшильда из Парижа, состоявшаяся 19 октября 1887 года. Ротшильды были, пожалуй, самой известной из всех европейских банковских династий и самой выдающейся еврейской семьей в Европе. Они возникли во Франкфурте-на-Майне, а к 1820-м годам основали филиалы в важнейших европейских столицах и оказывали огромное влияние на экономическую траекторию Европы, а значит, косвенно и на ее политическое направление. На самой свадьбе, ошибочно описанной во французском геральдическом циркуляре как свадьба между дочерью знатного рода и "сыном сэра Альберта Сассуна из семьи раджи из Индии", присутствовали, кажется, все парижские вельможи. Великий раввин Франции провел церемонию в переполненной синагоге на улице Виктуар: "Цветы, пение, драгоценности, подарки, ораторское искусство, титулы, аромат богатства - у плебейских зрителей перехватило дыхание... "совершенно потрясенные великолепием праздника". " На приеме гостей, которых было около 1200, развлекал хор из Парижской оперы, а жених подарил невесте жемчужное ожерелье стоимостью около 9 000 фунтов стерлингов (более 1 млн фунтов стерлингов сегодня). Обаяние, вкус, богатство и связи Алины открыли для ее мужа и его семьи новые двери во французском и английском обществе, а ее дом в Лондоне стал центром литературной и художественной жизни. С точки зрения бизнеса, брак укрепил отношения между двумя семьями и обеспечил, что в случае необходимости банки Ротшильдов будут готовы предоставить кредиты для финансирования мировой торговли Сассунов. Через двенадцать лет после свадьбы Эдвард был избран членом парламента в городе Хайт (графство Кент), где в начале века заседал Мейер де Ротшильд и где семья имела большое имущество и влияние.

Альберт не терял времени, чтобы воспользоваться этими отношениями. В том же месяце было предложено, чтобы две семьи разместили стерлинговый заем для финансирования строительства железных дорог в Китае. Однако, в отличие от своего немецкого коллеги, британское правительство не проявило особого энтузиазма по поводу этой схемы, и, несмотря на лоббирование некоторых влиятельных членов парламента, их опасения, что они останутся в стороне, оправдались. Отношения семьи с Ротшильдами распространились и на другие сферы, например, на благотворительность. В рукописном письме сэру Натаниэлю де Ротшильду один из членов семьи, представлявший Альберта, благодарил его за то, что он возглавил комитет богатых семей, "чтобы оказать действенную помощь в развитии наших менее удачливых собратьев". Хотя богатство Ротшильдов превышало богатство Сассунов, отношения между двумя семьями не были неравными, как и выгоды, получаемые в одну сторону, поскольку Ротшильды не имели глобального охвата Сассунов. Это неравенство было отмечено в 1881 году газетой The North-China Herald:

Имя Сассуна менее известно в Европе, чем имя Ротшильда, но среди арабских или баньяновых торговцев, даже среди китайских и японских купцов, как в проливах, так и по обе стороны Ганга, это имя на слуху; и странное незнание этих фактов (правдивое и романтическое одновременно), которое когда-то преобладало в Англии, уже давно рассеялось.

Вскоре после свадьбы сына Альберт сделал то, что делали тысячи аристократов до него: он принял семейный герб. Примерно в 1888 году он поручил Коллегии герольдов в Лондоне разработать его дизайн. Надпись на иврите вверху "Эмет ве Эммуна" ("Истина и доверие") была взята из вечерней молитвы, а надпись на латыни внизу "Candide et Constanter" ("С искренностью и постоянством") впервые была использована графом Ковентри за полтора века до этого. Давид, несомненно, одобрил бы главенство доверия и репутации, а также, возможно, пальму, изображенную на гербе, как напоминание о багдадских корнях и