После предательства. Доверюсь снова (СИ) - Анита Кароль Страница 7

— Что ты творишь, Настена? — задаю себе вопрос.

Никогда не изменяла своему парню, даже в мыслях не было. Но сегодня черт будто надирает. Представляю, как все произойдет и сердце колотится так быстро, что приходится делать дыхательные упражнения.

Я ничего не должна бывшему. Это даже не измена будет, потому что в любом случае я к этому засранцу не вернусь. Уверять-то себя уверяю, но все равно грызу себя, пока черная иномарка не сворачивает на пляж.

Блондин привозит дрова для костра, разжигает огонь, потом достает из багажника большой черной машины переносной холодильник и бумажные пакеты с чем-то. И музыку включает негромко. Ну все блага для романтичного пикника на природе!

Только мне слегка не по себе. Когда Артем присаживается на плед рядом со мной, я решаю начать уже расплачиваться и ложусь на спину, вытягиваясь в струнку.

Ну вот, отдам сейчас должок, и можно в новую жизнь… Только пусть не надеется, что я буду страстно извиваться и стонать. Имитировать ничего не собираюсь. И что хорошего в сексе?

Ну да, немного приятно… сначала. А потом твой партнер наваливается, придавливает тебя к… в данном случае к песку. И пыхтит в ухо, постанывая. Ладно, хоть недолго, с минуту всего. Ну, это я про Дроздова, конечно. Хоть бы и этот, недолго…

— Насть? Ты о чем думаешь? Нахмурилась и губы поджала, — смеется мистер Тот Кому Задолжала.

Да уж, смейся. А мне не до смеха, пытаюсь бороться с отвращением. Или это смущение? Изо всех сил борюсь, прикидываясь бревнышком. Вернее, уговариваю себя потерпеть минутку. Или пять минут. На сколько там тебя хватает обычно?

— Ненавижу секс… — вдруг срывается с моих губ. Ой-й!

— Серьёзно? Почему?

— Потому что, это весьма неприятный процесс. Мне не нравится… так что, ты там побыстрее, пожалуйста…

Я отворачиваю лицо и зажмуриваюсь, проклиная Артема за медлительность. И чего тянет? Уже бы закончил, к чему эти разговоры?

— Настен, сколько у тебя мужчин было? — вдруг спрашивает он, поворачивая моё лицо к себе. Я вижу искорки в его глазах, они делают его добрее.

— Один. Дроздов только. Говорю же, не люблю заниматься этим делом.

— Один партнёр, и ты уже крест поставила на себе? — я слышу, как мужчина фыркает.

Я зло смотрю на него, затем берусь за подол топика, собираясь сорвать с себя ненужную тряпицу.

— Эй! Успокойся… — он кладет большие теплые ладони на мои ледяные руки и прижимает их к моему животу. — Я пошутил. Ты не должна мне ничего.

Глава 7

— В каком смысле пошутил? Тогда чего ты тут делаешь? — я приподнялась на локтях, в изумлении разглядывая улыбчивое доброе лицо сидящего рядом мужчины.

И как понять этих особей противоположного пола?!

— Так чего примчался? — не унимаюсь я. Ведь интересно, прямо до колик в желудке. — Я тебе ничего не должна, можешь быть свободен. Мне спать пора, с утра работу еще искать.

Демонстративно отвернулась, махнув рукой в сторону выхода. То есть на его шикарное, сверкающее в свете восходящей луны авто. Закрыла глаза, но понимаю, что не заснуть мне сегодня.

За два года привыкла к мягкой уютной постельке и относительной безопасности. Не хочу, чтобы блондинчик свалил, оставив меня в полном одиночестве, поэтому мысленно умоляю его остаться.

— Я давно тебя хочу, Настен… — голос настолько тих, я подумала, что ослышалась. Поворачиваться не стала, но слух напрягла. — Я уже третий год завтракаю в твоем баре. Рано, перед работой заезжаю, потому что дома готовить не хочу. Однажды в баре появилась ты…

Моей руки что-то нежно коснулось. Я медленно повернулась на спину. И застыла, заворожённая таким жадным и томным взглядом, что жгучие иголочки атаковали мою шею и лицо. Я всегда быстро и ярко краснею, если ситуация выходит из-под контроля. Вот как сейчас. И не знаю, что делать. Просто лежу и наблюдаю, как Артем ведет свой палец по моей руке, от кисти к плечу.

— Такая нежная, вечно сонная и растрёпанная с утра, ни на кого не обращающая внимания… Настоящая.

— Я не видела тебя, не помню… — шепчу, боясь прервать нежданную и такую приятную ласку.

И я, правда, не помню Артема в моем кафе с утра. Может Маринка его знает, ведь по залу у нас носилась она, принимая заказы. Я всегда за барной стойкой и, занятая утренним потоком посетителей, в зал не смотрела. Откуда мне знать, кто там наблюдает за моей сонной физиономией.

— В самом углу, у окна моё любимое место. За прочтением утренних новостей я наслаждался твоим фирменным Маккиато, с каплей карамели и молочной пенкой, на которой ты рисовала шоколадным порошком свои удивительные шедевры…

Я вспомнила вдруг своего особенного клиента. Даже ждала каждое утро, когда запыхавшаяся от беготни с подносом Маринка подскочит к барной стойке и выдохнет — «Мистер Morning News ждёт очередной шедевр от тебя! Поторопись!»

И я торопилась, выводила рисунки на белоснежной молочной пенке, высунув кончик языка. Я старалась и всё ждала похвалы от загадочного мистера, спрятавшегося за газетой. И получала щедрые чаевые, которые исчезали в банке с общими денежками.

Но мне всегда хотелось получить что-то личное, предназначенное только для меня. И недавно Марина принесла мне шикарную белую розу, которой я любовалась весь день, поглядывая на диванчик у окна и вспоминая светлую макушку, торчавшую над бумажным листком. Так вот он какой! Мистер Утренние Новости, фанат моего эксклюзивного Маккиато!

Теплая волна прошлась с головы до пяток, я поняла, почему Артем такой… будто родной. Села и стала вглядываться в его лицо, которое играло тенями от пламени костра. Я ждала, что он скажет дальше.

— Полчаса в день ты была моей! Я забывал, что у меня есть любимая девушка, которая в любой час дня и ночи выглядит идеально, накрашена и одета с иголочки, — Артем вдруг сморщился, будто у него зуб заболел, и я забеспокоилась.

Протянула руку к его щеке и прикоснулась кончиками пальцев. Он прижал мою руку и прикрыл глаза, будто наслаждаясь. Я уже не могу усидеть спокойно, я хочу его поцеловать! Но Артем снова заговорил, так и не открывая глаз:

— Два дня назад Злата послала меня. По телефону. Сказала, что я зануда и жмот. Что я никогда не отвечал ее требованиям, и не смогу обеспечить ей достойную жизнь. И добавила в конце, что у нее есть другой,