Автор Неизвестен - Сказки народов Югославии Страница 41

Настал вечер тридцать девятого дня. Пришел старый царь в полутемную спальню, чтобы лечь рядом с Дуньей Гюзели и стать молодым. А дверцы ниши распахнулись, выскочил оттуда разбойничий сын, взмахнул своей саблей и снес царю голову. Спрятали мертвого в потаенное место, а утром вышла Дунья Гюзели к народу, а рядом с нею предстал красивый и молодой царь двадцати пяти лет.

Изумился народ великому чуду. А Дунья Гюзели и муж ее, сын-то разбойника, царем и царицею сделались в этой стране.

Вот так-то: не рой другому яму, сам в нее попадешь.

КАК СОЛДАТ ЧЕРТА ОБРИЛ

Отслужил солдат двенадцать лет и пошел домой на побывку. Шел он, шел и вдруг набрел на господскую усадьбу, а оттуда доносились шум и песни. Подумал служивый: «Наверно, здесь идет пир горой. Почему бы и солдату не подкрепиться? Ведь у меня с утра маковой росинки во рту не было!» И вошел в усадьбу.

А там за столом, уставленным винами и яствами, пировало много господ. Солдат попросил и его напоить-накормить, — дескать, очень он устал и проголодался с дороги. Гости с радостью его приняли и усадили за стол. Спрашивает солдат, нельзя ли ему переночевать в усадьбе, а утром он дальше в путь двинется.

— Ну что ж, — отвечают ему, — для храброго человека ночлег найдется.

— А на что же тут храбрость? — удивился солдат.

Служивому объяснили, что в усадьбу каждую ночь является черт и, кого ни застанет, утаскивает с собой.

— Нам уже пора по домам расходиться, — говорят ему гости, — но коли ты храбрый малый, оставайся здесь. Еды и вина у тебя вдоволь, стереги усадьбу. Неизвестно только, найдем ли мы тебя поутру живым.

Отвечает им солдат:

— Э-э! За меня не беспокойтесь! Я чертей не боюсь, пусть хоть целая сотня сюда нагрянет!

Солдат остался, а господа ушли. Сидит он за столом, угощается, вино попивает. Около полуночи все двери вдруг распахнулись настежь. Входит черт и кричит служивому:

— Ты что здесь делаешь?

Солдат ничуть не испугался и отвечает:

— Как видишь, отдыхаю себе, ем да пью.

— А кто тебе позволил остаться здесь на ночь? — возмутился черт. — Это моя усадьба. Кого застану в этом доме, того в плен беру. И тебя тоже уведу с собой!

— Ты-то, может, и хотел бы меня увести, да только я не пойду!

— Почему это ты не пойдешь? — удивился черт.

Отвечает солдат:

— А потому, что ты косматый и безобразный, с тобой совестно и на люди-то показаться! Давай я тебя обрею, чтобы ты покрасивее был, тогда и пойду с тобой! А если не дашься, так и знай, ничего у тебя не выйдет!

Видит черт, что попался ему храбрый пленник — с таким беды не оберешься, и согласился побриться, чтобы стать красивее. Солдат велел черту принести дубовую доску, четыре больших гвоздя и молоток. Черт притащил гвозди, доску и молоток, а солдат приказал ему лечь на пол и вытянуть руки и ноги. Черт послушался, а солдат и давай прибивать чертовы лапы к полу. Черт вырывается, верещит, да служивый запретил ему ворочаться — лежи, мол, смирно, а не то никуда с тобой не пойду. Пригвоздил солдат черта к полу и говорит ему:

— Сейчас я тебя брить начну.

Схватил дубовую доску и давай ею черта скоблить.

Черт зарычал и стал брыкаться. А служивый его успокаивает:

— Лежи смирно. Хочешь быть красивым — терпи!

Доска дерет черта, вырывает из шкуры целые клочья шерсти. Зарекается черт солдата трогать — лишь бы отпустил его. Но служивый про то и слышать не желает. Черт взмолился, слезно просит помиловать, обещает солдату подарить усадьбу и вдобавок сообщить диковинную тайну. Солдат оставил свое бритье и спрашивает черта, какая там у него тайна. Черт и говорит:

— В полночь в эту горницу, где мы с тобой сейчас находимся, вползет страшная, большущая змея. Днем-то она в подвале сидит, обвившись вокруг трех огромных бочек, полных золота. Если ты поцелуешь ту змею, она превратится в красавицу, потому что это не змея, а заколдованная девица.

Едва умолк черт, за дверью послышалось зловещее шипение, и в комнату вползла змея. Солдат, не медля ни минуты, подскочил к ней и поцеловал. В тот же миг змея обернулась девицей-раскрасавицей и стала благодарить молодца за то, что он освободил ее от колдовских чар.

Тут черт и говорит солдату:

— Отдаю тебе и красавицу, и дворец, и всю усадьбу. Но смотри не переступай ее границу — иначе снова станешь моим пленником, и я утащу тебя!

И пропал.

Утром явились в усадьбу господа и диву дались: сидит солдат с красавицей за столом и угощается.

— Много смельчаков вызывалось стеречь усадьбу, и все они бесследно исчезали! Как же это солдату удалось с чертом справиться?

Рассказал тогда солдат, что приключилось с ним ночью, господа похвалили его за храбрость и ушли, а молодец остался в усадьбе со своей красавицей, и она стала его женой.

Зажили они в любви и согласии, только скоро стало им скучно одним в усадьбе. Вот однажды солдат и предложил молодой жене прокатиться в город пусть, мол, полюбуются люди на наше счастье! Он забыл и думать, какой запрет наложил на него черт. Велел он слугам запрячь коней и поехал с женою в город. Только выехали за ворота своей усадьбы, как навстречу им черт. Вспомнил тут солдат про запрет, и сердце у него в пятки ушло. «Ну, думает, сейчас черт свое возьмет».

До усадьбы далеко. «Все равно черт догонит меня», — решил молодец. Видит он — так и так пропадать, обхватил обеими руками жену за шею и стал целовать в последний раз. А черт издалека за ним наблюдал, и почудилось ему, что солдат вздумал свою жену брить. Перепугался черт. «Не дамся больше в твои руки», — подумал он, повернул назад и пустился наутек, только пятки засверкали.

С той поры черт оставил в покое смельчака, и солдат по сей день живет со своей женой, если только не умер.

МАРА-ЗОЛУШКА

Жили-были на свете муж и жена. И была у них дочка Мара. И дочка и мать очень были трудолюбивые, вечно дома сидели, пряли вдвоем у очага.

Как-то раз попросилась Мара к соседям на посиделки — прясть там вместе с подругами. Позволила мать, но дала дочке большую торбу, набитую шерстью, и велела всю эту шерсть спрясть. И сказала:

— Коль не спрядешь нынче всю шерсть, то случится беда — превращусь я в коровушку, дочка.

Ну, Мара взяла шерсть и пошла к соседям. Целый день там пряла, не ленилась, только, глядь, уж вечер настал, а в торбе шерсть еще не кончилась! Хоть немного, а все же осталось!

Поспешила Мара домой. Стучится в дверь, а ответа не слышит! Постучалась еще и зовет:

— Мама, мама, открой!

А из дома вдруг мычанье послышалось: «Му-у!» Мать-то и вправду в корову обратилась.

Вернулся на ту пору отец. Видит — дочка стучится, а никто ей не открывает. Поднатужился он, вышиб дверь, а навстречу им вышла корова.

Недолго отец погоревал, в другой раз женился, привел в дом мачеху. Вскоре она и сказала мужу:

— Давай-ка зарежем корову, зачем она нам — ведь уж старая стала, телят не приносит, чего ж ее зря кормить!

Согласился отец, и корову зарезали. Стали мясо варить. Мару звали, звали: «Иди обедать!» — но она не притронулась к мясу — знала, что корова-то была необычная. Когда ж со стола Мара убирала, то и кости собакам не бросила, а собрала их бережно да в золу в очаге закопала. Никуда уж больше из дома она не ходила, все сидела пригорюнившись на том самом месте, где, бывало, работала с матерью. Сидит девушка и печально на золу глядит. Из-за того и прозвала ее злая мачеха Марой-Золушкой.

Как-то раз собрались отец с мачехой в гости, на свадьбу, и Мару позвали. А она отказалась:

— Что там делать Маре-Золушке? Ступайте одни!

Ушли они, Мара дома осталась.

А пока мачеха и отец пировали на свадьбе, Мара раскопала в золе кости матери родимой — и видит: превратились они в драгоценные платья да в золотые уборы, и все ей впору. Нарядилась она, башмачки золотые надела, побежала на свадьбу и скорей — в хороводе плясать. Все дивились ее дорогому наряду, любовались ее девичьей красой. Никому и невдомек, что незнакомая красавица — это Мара-Золушка! И отец не узнал, и мачеха не узнала!

Наплясались гости до упаду, стали расходиться. А Мара раньше всех побежала домой, закопала в золу все свои наряды, надела затрапезное платье, села вновь у огня. Возвратились со свадьбы отец с мачехой и рассказывают: «Эх, дочка, на свадьбу ты пойти не захотела — вот и не видела чуда. Только начали хоровод водить, появилась красавица писаная, платье на ней дивное, башмачки из чистого золота, а как стала плясать глаз от нее не оторвешь, сущая чаровница, всем на удивленье. А потом вдруг убежала, куда — неизвестно! Вот чудо-то!»

Так три вечера Мара-Золушка в гости ходила, и никто там ее не узнал. В третий вечер на обратном пути беда приключилась: торопилась она вернуться домой раньше мачехи с отцом, через реку пошла, на мосту споткнулась, и золотая туфелька в воду упала.