Алексей Бугай - Великая досада

Бугай Алексей

Великая досада

Алексей БУГАЙ

Сергей КАПЛИН

ВЕЛИКАЯ ДОСАДА

Правосудию всех стран посвящается

1. БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Уже второй год бывший комиссар поголовной полиции и бывший президент Великой Нейтральной Державы Фердинанд Фухе проводил в тюрьме. Мерзавцы из контрразведки во главе с негодяем полковником Конгом сфабриковали против него обвинение в государственной измене и краже булки с лотка, что никак не соответствовало действительности, ибо изменять бывший комиссар, конечно, изменял (и не один раз) а вот булок не воровал. Тем не менее члены Верховного Суда умудрились припаять ему год тюрьмы за первое преступление и десять лет за второе - преступление против собственности.

Отбывать наказание Фухе определили в тюрьму на Горячем Холме, которая славилась жестокими порядками. Правда, прибыв на место, великий узник убедился во всеобщем уважении к нему тюремщиков, охранников и заключенных - вероятно, это уважение было продиктовано признанием былых заслуг комиссара или страхом перед его крутым нравом.

Не проявлял должного уважения к нему лишь начальник тюрьмы Дюмон, который когда-то был и начальником, и подчиненным великого комиссара в поголовной полиции. Совершенно равнодушно отнесся к нему и старый друг и соратник Габриэль Алекс, служивший на Горячем Холме надзирателем. Алекс давно уже был обременен многочисленной семьей и связанными с ней заботами и дрязгами.

Дюмон, проявляя свою мерзкую сущность, в первый же день сунул Фухе в камеру к трем активным гомосексуалистам. Но бывшего комиссара он явно недооценил, поскольку наутро гомосексуалисты оказались уже пассивными и жалобными голосами просились в другую камеру.

Тогда Дюмон пристроил Фухе к хозяйственной части и поставил его доить коров, хорошо зная, что Фухе ни чего не понимает в этом ответственном деле. Во время первой же дойки Фухе подсунули огромного южноамериканского бизона. Но великий комиссар не только подоил зверя, но и скрутил ему хвост и обломал левый рог.

Следующим актом преследования Фухе Дюмон избрал работу на пасеке. Однако пчелы не только не покусали комиссара, но и заимели отвратительную привычку залетать в кабинет начальника тюрьмы и жалить его в незащищенные одеждой места.

Так во взаимной борьбе коротали время бывшие коллеги, когда начали происходить совсем невероятные события.

2. НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ

Однажды после очередного рабочего дня, проведенного на конюшне, где Фухе подковал и объездил дикого мексиканского мустанга, великий комиссар отлеживал у себя в камере многострадальные бока.

По камере с назойливостью застарелой икоты летал комар. Комиссар, не глядя, хлопал ручищами у себя под носом, и комар заходил на следующий круг. Регулярно после каждого такого хлопка комиссара в дверном окошке показывался глаз надзирателя и слышались сдавленные ругательства в его адрес. Потихоньку комиссар стал подремывать, что не мешало ему продолжать охоту на кровососа и испытание бдительности охраны.

Внезапно Фухе проснулся, сам не зная почему. Комара в камере не было. Это он знал наверняка, так как уже месяц или два сражался с летающим паразитом и прекрасно знал все повадки неприятеля. Зато вместо комариных завываний в противоположном углу камеры раздавалось мощное, как дыхание Вселенной, сопение. Фухе приподнялся на нарах и с любопытством глянул в угол. Там на своих нарах покоился здоровенный детина с белой повязкой на бритой голове. К ноге незнакомца колючей проволокой был прикручен костыль красного дерева.

- Эй! - толкнул его Фухе, удивляясь все больше и больше. - Костыль-то тебе зачем?

- А-а-а... - заворочался вновь прибывший, дружелюбно свешивая конечности с нар и производя костылем специфический грохот. - Когда тебе стреляют в голову, - он ткнул пальцем без двух фаланг в повязку, - то начинаешь много думать...

- Начинаешь чего делать? - не понял Фухе.

Незнакомец с сочувствием посмотрел на человека, не знающего такого элементарного процесса.

- Думать, - сказал он и повторил: - Думать, думать начинаешь.

Затем, видя все еще недоумевающую физиономию Фухе, он счел нужным добавить с австралийским акцентом:

- Дюмат...

- Ага, - сказал Фухе понимающе, хотя так ни чего и не понял. - Ну и?..

- Костыль? - по-прежнему дружелюбно вопросил сосед. - Костыль - это если к примеру на допросе ногу сломают, - пояснил он.

Комиссара обдало жаром.

- Тут допросов нет, - твердо заявил он. - Тут тюрьма для отбывания сроков.

- Нет - так будут! - доброжелательно произнес детина. - Знаешь, что хорошие люди говорят?

- Что хорошие - не знаю, - честно признался Фухе.

- А они говорят... - в предвкушении сообщения приятной новости сосед закатил смотрящие в разные стороны глаза, - говорят, что Леонард очередную исключительную меру будет отбывать на Горячем Холме, у нас то есть.

Комиссара бросило из жара в холод.

Наутро тюрьма гудела, как эскадрилья истребителей перед вылетом на охоту за НЛО. Тюремный телеграф донес до комиссара и его соседа, что Леонард прибыл для отбывания условного пожизненного заключения и уже задушил двух тюремщиков, надел парашу на голову господина Дюмона и грозился добраться до Фухе на предмет изъятия его ног из его туловища.

Комиссар лишился душевного покоя.

Его сосед по камере вернулся с прогулки на здоровых ногах, обе из которых оказались левыми, но со сломанной рукой на перевязи.

- Ничего, - подбодрил он комиссара. - Вот увидишь, скоро и костыль пригодится!

Фухе ничего не ответил, отвернулся к стене и впал в забытье.

Через пару дней стало известно и о других подвигах Леонарда.

О том, например, что он потребовал перевести его в общую камеру, устроил там управление поголовной полиции в миниатюре, принял руководство и, назначив на должность Фухе дежурного надзирателя, подвергал последнего неописуемым мучениям. Кончалась смена надзирателя, а вместе с ней и его жизнь. Несчастного уносили, Леонард отсыпался, а потом начинал все сызнова. В те часы, когда Леонард спал, вся тюрьма вздыхала с облегчением, а сам господин Дюмон даже позволял себе расслабиться с бочонком коньячишки.

3. ЗАБАСТОВКА

В конце концов бесчинства Леонарда привели к тому, что тюремная охрана решила объявить забастовку. Это случилось после того, как Леонард отнял у кассира деньги, предназначавшиеся для выплаты жалования тюремщикам, а самому кассиру отрезал уши и прибил ко лбу табличку с надписью "Фухе".

С началом забастовки камеры открывать перестали, прогулки стали невозможными, зэки сидели рядом с переполненными парашами и очень хотели кушать.

Наконец-то, что должно было случится, случилось. В ответ на забастовку сотрудников начали забастовку и клиенты Горячего Холма. С почтовым воробьем они отправили свои требования в министерство внутренних дел: вернуть то время, когда их кормили, выносили из камер парашу и водили гулять.

Для урегулирования конфликта прибыла правительственная комиссия во главе с министром сельского хозяйства. Пока она разбиралась в требованиях сторон, сосед Фухе по камере посещал сходки заключенных, которые разрешил пьяный Дюмон, лично открыв все камеры. Сосед бурно митинговал, произносил пространные речи о международном положении и требовал наказать виновных в землетрясении в Армении. Однажды он вернулся с митинга с выбитым глазом, но сияя от восторга.

- Ну, что я говорил? - обратился он к Фухе. - Скоро мой костыль понадобиться!

Наконец, комиссия пришла к выводу, что требования бастующих сторон сходятся в главном: они требуют им выдачи бывшего комиссара Фухе для свершения над ним братского самосуда. Зэки требуют этого потому, что так хочет Леонард, а Леонард зарекомендовал себя как человек, с которым лучше не шутить: он с вами пошутит и сам, только дайте повод. Охрана тоже требует выдачи ей Фухе с тем, чтобы потом его передать зэкам, - по двум причинам: во-первых, только после выдачи комиссара появлялась надежда, что Леонард утихомирится и будет душить в день не более двух тюремщиков, а, во-вторых, мертвый Фухе прекратит свои антигуманные эксперементы по дойке южноамериканских бизонов и ощипыванию страусов живьем, что противоречит высоким нравственным нормам исправительно-воспитательного заведения.

Веселый сосед сообщил комиссару вывод комиссии: во избежание обильного кровопролития выдать заключенного Фердинанда Фухе остальным заключенным и вызвать похоронную команду для погребения выданного.

- И кто он такой, этот Фухе? - недоумевал сосед. - Сколько душ я загубил, а о таком злодее не слыхал... Ты его не знаешь? - спросил он у сокамерника.

- Н-незнаком, - буркнул комиссар и почесал корявый затылок. - А когда этого Фухе выдавать станут?

- Дык, сейчас и станут! - радостно сообщил сосед. - Уже по камерам пошли - отыскивать его.

- Неужели начальство не знает, в какую камеру его посадили? удивился комиссар, холодея от предчувствия близкой смерти.