Тяготы домохозяйства - Александр Райн Страница 13

сметану, мистическим образом прошедшую все таможни. Сгоревший на солнце Паша умолял не дотрагиваться до него, и женщина использовала технику широкого мазка. Словно художник-абстракционист, покрывающий холст, она разукрасила своего начальника и всё в радиусе десяти метров сметаной, размахивая банкой. Несколько отдыхающих рядом не поняли современного искусства и покинули территорию бассейна. Паша впитал натуральный крем как губка – за секунду – и лишь негромко всхлипнул.

Ольга Прокофьевна уже потянулась за второй банкой, когда мимо них прошла какая-то влюблённая парочка. Мужчина громко разговаривал и на очень ломаном русском признавался девушке в любви. Он размахивал руками, чтобы более чётко донести свои намерения до избранницы, и нечаянно его рука попала прямо по обгоревшему плечу Павла. О том, что Паше было больно, узнал весь отель. Консьерж успокаивал туристов, говоря, что, скорее всего, люди слышат рёв тяжелобольного верблюда, который уже при смерти.

– Паша?! – узнала в умирающем верблюде своего бывшего любовника девушка.

– Ксюша?! – обрадовался Паша, понимая, что поиски наконец закончились.

– Артур?! – морщась от негодования, смотрела Набекрень на индуса, который сопровождал девушку.

– Это мой друг! – начала оправдываться Ксения.

– Друх? И фсё? А как зи яхта? А как зи номер с басеин? – негодовал мужчина.

– Что ты здесь делаешь?! – наконец опомнилась Ксюша, глядя на Пашу. – Да ещё и Годзиллу свою притащил! Вам обоим должны уже оградки ставить!

Ольга Прокофьевна не вмешивалась. Кто-то оставил на шезлонге кроссворд и женщина погрузилась в него. Газета была на немецком, и Набекрень ничего не понимала, но это всё равно было интересней той мелодрамы, что разворачивалась в трёх метрах от неё.

Паша и Ксюша ругались долго. В процессе выяснилось, что у настоящего Артура давно закончились деньги и он вынужден ездить в командировки на север, где в качестве чернорабочего занимается прокладкой нефтепровода. Все эти деловые шашлыки были поводом поесть и выпить на халяву, а зарубежная индейка была куплена по акции в местном супермаркете.

Ближе к рассвету перепалка начала набирать обороты. Из-за криков не спал уже весь отель. Наконец Набекрень вспомнила, что забыла выключить дома утюг, и решила, что пора закругляться. Она встала с шезлонга и двинулась в сторону Ксюши. Её спутник решил защитить честь девушки и встал у Набекрень на пути, выкинув вперёд кулаки. Ольга Прокофьевна скрутила газету в трубочку и хлопнула благородного идиота по лбу. Тот ненадолго вышел из строя, но без последствий для здоровья.

Заметив надвигающуюся Набекрень, вооруженную немецкой корреспонденцией, Ксюша вытащила откуда-то перцовый баллончик и прыснула в лицо домработнице. Набекрень облизнулась. Этот перец и рядом не стоял с тем, что рос на её подоконнике.

Тогда Ксюша завизжала во всё горло, сообщая давно не спавшим туристам о том, что её собираются убить. Никто не возражал. Все были в ожидании. Но Ольга Прокофьевна не собиралась причинять физического вреда девушке – она пыталась действовать разговорами. Это-то и стало последней каплей терпения администрации отеля.

Через пять минут приехали две машины с полицейскими и погрузили внутрь всех нарушителей тишины, включая бедного индуса, который мирно спал, раскорячившись между шезлонгами.

Паша кричал о невиновности, просил не трогать кожу и предлагал деньги. Ксюша угрожала всем без разбора. И только Ольга Прокофьевна была не против немного задержаться на курорте – её отпуск неожиданно получил продолжение. К тому же она вспомнила, что у утюга есть датчик самоотключения.

* * *

В полицейском участке была одна общая камера, набитая под завязку. Контингент в ней собрался, как на выставке собак, всех пород и талантов: пьяницы, нелегальные торговцы, воры, насильники и другие выдающиеся личности исключительно мужского пола.

Когда сей контингент завидел приближение молоденькой хрупкой Ксении, глаза у него загорелись недобрым огоньком. Девушка истерила и настаивала поселить её в отдельный номер с видом на море или хотя бы пирамиды. Но решётка закрылась, предоставив Ксюше вид только на коричневые зубы улыбающихся хулиганов, которые бесцеремонно жались к ней.

Когда на пороге камеры появилась Набекрень и сама открыла решётку, проигнорировав электронный замок, контингент вжался в самый дальний угол и в камере стало довольно просторно. Последними вошли жертвы Ксюшиной любви – обгоревший Павел и индус по имени Джитендра, у которого на лбу отпечатался берлинский прогноз погоды.

– Что же делать? Что же нам делать? – вопил Паша, глядя на невозмутимую Набекрень.

– Можно позвонить Кате и попросить связаться с консульством, – предложила Ольга Прокофьевна.

– Вы в своём уме? И что я ей скажу? Что вышел на пробежку и случайно оказался в египетской тюрьме?

Набекрень пожала плечами. Не она же решила крутить роман с племянницей мафиози.

Прошло два часа. Истерившая Ксюша наконец потеряла голос, и всё отделение полиции смогло-таки начать работу. Джитендра без устали занимался йогой, плакал и молился – всё это он делал впервые в жизни. Боязнь тюрьмы возвращала мужчину к корням гораздо быстрей, чем родители, звонившие ему каждый день по скайпу с родины.

Ольга Прокофьевна продолжала наслаждаться отпуском. Она играла с бандитами в карты, нарды и какой-то местный аналог домино. Женщина быстро обзавелась папиросами, шоколадом, лицензией таксиста и небольшой недвижимостью на окраине Каира.

Прошёл ещё час. В преступном углу назревал какой-то бунт. Обобранные до трусов и униженные негодяи начали договариваться между собой, в их руках иногда поблёскивали острые предметы. Паша, Ксюша и Джитендра жались к Ольге Прокофьевне, которая разглядывала только что выигранные в карты башмаки.

– Может, она отдаст им всё, что забрала? А заодно и то, что ставила на кон? Кстати, на что она играла вообще? – дёргала Ксюша Пашу за обгоревшее плечо.

– Ольга Прокофьевна, Ксения интересуется: на что вы играли? – еле слышно спросил Паша.

– А какое у Ксении отчество?

– Владимировна! – гордо заявила Ксюша.

– На Ксению Владимировну и играла, – невозмутимо ответила Набекрень, и у Ксюши мгновенно сошёл весь загар.

– Шутка, – без намёка на улыбку добавила Прокофьевна.

Ксения уже хотела открыть рот, чтобы извергнуть лаву оскорблений, когда возле камеры появился полицейский. Электронный замок щёлкнул, и интуристы облегченно выдохнули. Страж порядка показал пальцем на индуса и позвал его за собой.

Ксюша была против такого расклада. Она требовала, чтобы её забрали вместе с ним. Но Джитендра, кажется, был не против пойти и в одиночестве. Тогда Ксюша набросилась на своего спутника и вцепилась ему в ногу всем своим маникюром. Джитендра взвыл, как бенгальский тигр, угодивший в капкан. Полицейским пришлось использовать пожарный багор, чтобы отцепить от него человеческого клеща, сосущего из мужчин деньги.

Бунт всё никак не мог перейти во вторую фазу. Бандюги тянули жребий – выбирали вожака. Никто не желал выходить вперёд и начинать угрожать, особенно после того,