Александр Володин - Три кинокомедии Страница 15

— Африка! — удовлетворенно погладил бородку Айболит. — А это что такое? — удивился он, направив подзорную трубу в открытое море.

В кружке подзорной трубы мчалась, догоняя корабль, акула с Бармалеем на спине. За ней на водных лыжах летели слуги разбойника.

— Не бойтесь, не бойтесь, — постарался Айболит подбодрить Авву и Чичи, которые уже заметили приближающуюся опасность. — Это кто-нибудь из потерпевших кораблекрушение.

— Я и не боюсь! — храбро заявила Чичи.

— Молодец! — похвалил ее доктор.

— Нет, боюсь! — И Чичи проворно полезла вверх по вантам.

— Но даже если это пираты, — сказал Айболит, — они же видят красный крест!

Веером летели во все стороны брызги от водных лыж. Стоя на спине акулы и размахивая саблей, Бармалей горланил:

Ты лети, моя акула,Путь-дорога далека,Ты лети, моя акула,Все четыре плавника!

Ты вези, моя акула,Осторожней седока,А не то тебе я вырвуВсе четыре плавника!..

С гиканьем и свистом, паля из пистолетов, промчались разбойники мимо корабля.

— Бармалей! — развел руками доктор.

Акула сделала резкий разворот, и Бармалей полетел в воду.

— Ай! Ай! Спасите! Помогите! — завопил он. — Меня бросили мои слуги! Меня бросили мои акулы!

В это время слуги подплывали под водой к кораблю, но, отвлеченный воплями Бармалея, доктор этого не заметил.

— Эй, доктор, кинь веревочку! — барахтался возле самого корабля Бармалей. — Я же утопающий!

— Надо бросить ему веревку, — сказал Айболит, — иначе он может опуститься на самое дно!

— Скорее, доктор! — неслось из-за борта.

Но Авва кинулся на бут веревки и закрыл ее собой:

— Ав! Не дам!

— Авва! Человек за бортом! — напомнил ему Айболит о святом долге всех плавающих и путешествующих.

— Человек же за бортом! — вопил Бармалей.

Пока Авва и Чичи распутывали веревку, чтобы кинуть ее Бармалею, на другой борт вылезли из воды слуги Бармалея.

Пора с ними познакомиться, тем более что это не отнимет много времени: один слуга был с унылым недалеким лицом, другой слуга был с лицом тоже недалеким, но постоянно улыбающимся. Пока они влезали на корабль, слышался голос Бармалея, руководившего своим спасением:

— Раз-два, меня взяли! Еще раз, меня взяли!

Сняв с гвоздей большие спасательные шары, слуги подкрались сзади к Айболиту и Авве и, размахнувшись как следует, стукнули их шарами по голове.

Бармалей уже было уперся ногами в борт, но, оглушенные ударом, Айболит и Авва выпустили из рук веревку, и Бармалей полетел обратно в море.

Но, видимо, разбойник не так уж и нуждался в помощи. Из-за борта показалась его злорадная физиономия.

— Это я все придумал, это я все придумал! — хвастливо заявил он сидящему у ящиков с лекарствами Айболиту. — Я умный, я хитрый, я непобедимый!

— Я ничего не понимаю! — помотал головой Айболит.

— Слезайте все с моего корабля! — распорядился из-за борта Бармалей.

— Но это же наш корабль! — попытался образумить его доктор.

— Нет, это мой корабль, я его захватил! — Бармалей влез на палубу и стал наступать на Айболита. — Прыгайте все в воду!

— Да, но мы тогда погибнем!

— А как же! — захохотал Бармалей.

— Но мы должны спасти больных обезьян!

— В том-то и дело! — не унимался маленький Бармалей, примериваясь, куда бы побольнее стукнуть доктора.

— Что за манеры! — возмутился Айболит.

— А ну, сними очки! Живо! Прыгай в воду!

— Как ты ведешь себя?!

— Прыгай в воду!

— Я тебя предупреждаю!

— Прыгай в воду! Живо! А то как сейчас дам!

— А я — тебе!

— Слабо́, доктор! А ну, давай, давай! — подначивал Бармалей Айболита, уверенный в своем превосходстве. — Бокс, доктор, бокс...

— Я тебя ударю! — отступая, пригрозил Айболит.

— Бокс, доктор, бокс! — не унимался Бармалей.

— Я тебя... ударяю! — воскликнул Айболит и стукнул Бармалея по башке спасательным шаром.

Увлекая за собой слуг, Бармалей, свалился прямо в трюм, заблаговременно открытый Аввой и Чичи.

Авва и Чичи тут же захлопнули крышку трюма и стали от радости плясать на ней.

Но Айболит ужасно расстроился. Видимо, он впервые был вынужден ударить человека. Хоть и разбойника, а все же...

— Причем я предупреждал! — пытался успокоить свою совесть доктор.

Он прислушался к звукам, доносившимся из трюма.

— Ну вот! Теперь плачет!

Но Бармалей не плакал. Он трясся от мелкого злорадного смеха.

— Все, конец докторишке! — хихикал Бармалей. — Я проковырял в дне дырку, сейчас они все потонут... Эй, эй, а откуда вода?

— Вода! Вода! В трюме вода! — в панике заметались Бармалей и его слуги по наполнявшемуся водой трюму.

— Мы погружаемся в воду, — доложил Авва Айболиту. — Корабль дал течь.

— Эй, эй, тонем! — неслось из трюма.

Авва и Чичи откинули крышку и стали вылавливать плавающих бандитов.

— Корабль сам дал течь, — оправдывался Бармалей, выбираясь с помощью Аввы и Чичи на палубу. — Проклятый корабль! Если он пойдет ко дну, я могу утонуть. Но мы тут ни при чем!

— Он сам прохудился, — подтвердил Грустный слуга. — Мы его даже не проковыряли.

Авва бросился в трюм, чтобы задраить дыру.

— К насосу! — скомандовал Айболит.

— К насосу, к насосу! — засуетился Бармалей. И стал помогать доктору откачивать помпой воду.

— Какие мы все хорошие, — фальшиво умилялся разбойник, взлетая вверх вместе с ручкой помпы. — Давайте все дружить, а?

Бармалей скорчил гримасу, которая, по его мнению, должна была означать добрую улыбку, и, чмокнув губами, послал доктору воздушный поцелуй.

Из трюма вынырнул Авва.

— Течь задраена, — доложил он.

— Всем оставаться на местах! — скомандовал Айболит, отходя с Аввой в сторону.

— Дружим, доктор, да? — перехватил его по дороге Веселый слуга.

— Простите, к насосу! Всем к насосу! — отстранил слугу Айболит. — Главная опасность миновала, — негромко сказал он Авве.

— Но корабль перегружен, — тихонько сообщил Айболиту пес — В трюме слишком много воды. Может быть, лишние вещи выбросить за борт?

Заметив, что Айболит уединился с Аввой, Бармалей к ним подкрался и подслушал весь разговор.

— Эй, вы! Что вы делаете? — напустился он на своих слуг, вычерпывающих воду ведрами. — Корабль-то перегружен!

— Перегружен, да? — захохотал Веселый слуга.

— Слушай мою команду! — закричал истошно Бармалей. — Лишние вещи за борт!

— Лишние вещи за борт! — меланхолично повторил Грустный слуга и выкинул за борт большой ящик с лекарствами.

— Не слушайте его! — вышел из себя доктор. — Там же лекарства! Лучше откачивайте воду.

— Лишние вещи за борт! — хохотнул Веселый слуга и выкинул в море Авву.

— Ты думаешь, я не знаю, зачем ты меня вытащил? — кричал, вцепившись в ванты, Бармалей стоящему на мостике Айболиту. — Ты хотел меня унизить! Ты хотел доказать, что ты хо-хо-хо, а я хи-хи-хи! Да?

— Да не хотел я доказать, что ты хи-хи-хи, а я хо-хо-хо! Авва! Авва! — закричал Айболит, собираясь бросить спасательный круг верному псу.

Но за спиной доктора вырос Грустный слуга.

— Доктор! — похлопал он Айболита по спине. — За борт.

— Позвольте! Как это... за борт? — поправил очки Айболит.

— Не трогай, не трогай его! — закричала с мачты Чичи.

Но Айболит уже полетел в море.

— Кончи-чи-чилась наша жизнь! — крикнула Чичи и сама бросилась в волны.

— Даже кругов на воде не осталось, — захохотал Веселый слуга.

Закрутились, закричали над морем чайки, и экран стал совершенно белым.

Возле белого, промокшего экрана замерли Трагики и Комики. Тишина. Только слышно, как вода стекает с экрана.

Все плачут.

Отлистав ноты и затянувшись сигаретой, Трагик-дирижер сделал очень трагическое лицо и взмахнул палочкой.

— Доктор, доктор! — запел хор Трагиков и Комиков. — Где вы, добрый доктор?.. Неправда, не верим!..

Заиграла скрипка, и на белом экране постепенно начали проступать плавающие в море вещи доктора.

Трагик-дирижер повернулся в сторону экрана и замер в радостной позе: держась за чемодан и ящики, плыли Айболит, Авва и Чичи.

— Какое счастье! — закричал Айболит. — Вместе с нами они выкинули лекарства, и мы теперь сможем построить плот, добраться до Африки и вылечить больных обезьян!

На плоту, связанном из ящиков и чемодана, плывут Айболит, Авва и Чичи. Айболит работает градусником, как веслом.

И наконец вот он, долгожданный берег.

Предоставив Авве закреплять плот, Чичи потащила доктора прямо к двум большим пальмам и упала перед ними на песок.

— Это — пальмы! — показала она Айболиту на пальмы. — Это — песок! — И Чичи, зачерпнув горсть горячего песка, посыпала им себе голову. — Это — солнце! — показала она доктору на небо. — Африка!