Леонид Барац - Мексиканские негодяи Страница 16

- Антонио!

- Да, Мария.

- Как ты думаешь, а среди животных тоже бывают негодяи?

- Еще бы! Особенно птицы. Кто, кроме законченных негодяев мог так обгадить памятник Хуану Родригесу Чистоплотному, прозванному так за то, что этот негодяй ввел налог на мусор и мылся три раза в день, от чего и умер.

- От налогов, или от мытья?

- От того и от другого. И еще от старости.

- С другой стороны, он тоже был порядочный негодяй. Во-первых, стоит посредине площади, и все должны его объезжать, а во-вторых, мы теперь вынуждены платить полтора песо в месяц налога на мусор. Да за это я бы сама нагадила ему на голову, если бы он был жив.

- А то, что птицы нас будят рано утром своими криками? А то, что журавли едят лягушек, как эти негодяи французы? А чайки рыб? Не выгораживай этих негодяев.

- Рыбы, кстати, тоже хороши – жрут всякую дрянь, а мы потом вынуждены это есть, да еще и с удовольствием.

- Да, или возьмем, к примеру, макак…

- Нет, макак мы брать не будем. У нас и так в квартире мыши, тараканы и мухи. С меня хватит.

- Мария…

- Пусть я дура, но макак мы возьмем только через мой труп!

- О, какой неожиданный, но приятный поворот. А ну-ка…

- Антонио, зачем ты взял гантелю? Ты же не занимался уже 14 лет?

- Ошибаешься, Мария, этим я занимался только вчера, когда бил тебя сковородкой.

- Не надо, Антонио, не надо!

- Макаки ей не понравились! Ты от них произошла, сволочь неблагодарная!

112.

- Мария!

- Да, Антонио.

- Я решил начать качаться.

- Не надо, Антонио. Ты уже вчера качался на стуле, упал и разбил вазу.

- Ты не поняла, Мария. Я хочу качаться, чтобы быть сильным и здоровым.

- Все я поняла. Это бредовая мысль. Твой дедушка всю жизнь качался в гамаке, и, в результате у него закружилась голова, его стошнило, и он умер, захлебнувшись. Ты хочешь, чтобы и с тобой случилось то же самое? А что буду делать я с тремя детьми, а, главное, с этой сломанной шваброй? Кто ее починит?

- Не в этом смысле, Мария. Ты видела, как накачался этот негодяй, наш сосед?

- Спасибо, Антонио, видела. В этом смысле ты на дне рождения у Лопесов накачался не меньше. Залез в клетку к попугаю и клюнул его в глаз, а потом еще всю дорогу домой шел и качался.

- Не тот сосед, Мария, не Хорхе, а Рамос Диас… ну, этот красивый молодой негодяй с четвертого этажа. Новый жилец.

- Он уже не жилец. Он занимался штангой, на него упал блин и он впал в кому.

- Какая ужасная, блин, трагедия. Пойду, возьму его гантели, пока их не свистнул кто-нибудь из этих негодяев – наших соседей.

- Да, и будем заниматься спортом! А то «качаться, качаться»!

- Или все-таки кидать их с восьмого этажа в прохожих, ведь это так весело?

- Ура, Антонио, конечно, кидать! Ура, ура, у нас есть занятие на целый вечер!

113.

- Мария, как я соскучился по нашим детям! Где они, наши птенчики?

- В соседней комнате, курят марихуану. Вот уже три дня.

- Три дня – а я уже соскучился. Какой я все-таки добрый… и…

- Усатый?

- Нет. Я…

- Толстый?

- Нет! То есть, да, но не в этом дело. Я… подожди, Мария,… я соскучившийся!

- Какой ты многогранный, Антонио – добрый, усатый, толстый и соскучившийся.

- Я вообще талантлив и могу делать много вещей одновременно. Вот, например, сейчас – я смотрю телевизор, разговариваю с тобой, пью текилу и скучаю. А еще говорят – Юлий Цезарь, Юлий Цезарь!

- Ты лучше! Помнишь, когда мы ездили в Акапулько, ты одновременно спал, храпел, потел, видел сон, падал с верхней полки, кричал и ругался матом и разбил чашку…

- И при этом я еще ехал на поезде!… А о чем мы говорили?

- Не помню.

- А я помню – мы говорили о текиле. Тащи ее сюда, я буду ее одновременно пить, закусывать, занюхивать, пьянеть, петь песни, плакать и, конечно, скучать по нашим деткам. Где-то они сейчас, наши птенчики?

114.

- Антонио, послушай, а кто такой Гегель?

- Ну, Гегель – это тот же Гоголь, только люди об этом не знают и называют его Гегелем.

- А, понятно. А кто такой Гоголь?

- А это человек, который вместе с Моголем изобрел некий напиток. Так и называется – Гоголь-Моголь. Ну, как Гей-Люссак.

- Люссак был геем?

- Нет, это его партнер был геем, а он был просто Люссак.

- Подожди, если партнером Люссака был гей, значит и сам Люссак тоже гей.

- Да, ты права, Мария. В любом случае, их именем назван какой-то закон. Скорее всего, разрешающий однополые браки. А почему ты спрашиваешь?

- Я читаю справочник «Знаменитые люди со странными фамилиями». Вот смотри – Артур Шопенгауэр. Как ты думаешь, кто это?

- Ну, Артур – это один армянин, который торгует мандаринами на базаре, Шопен – это композитор, а Гауэр – это непроизносимая часть фамилии Шопена.

- А почему она не произносится?

- На этом настояли люди, которые не любят буквы «г», «а», «у», «э» и «р».

- А что настояли?

- Некий напиток. Скорее всего гоголь-моголь, который еще некоторые по ошибке называют гегель-мегель.

- Спасибо, Антонио, ты мне все объяснил. У меня все так четко разложилось в голове, что она сейчас лопнет.

- Иди, поспи, моя близкая… в смысле, недалекая.

115.

- Мария!

- Да, Антонио.

- Я тут подумал, ведь у нас с тобой типичный неравный брак.

- Как это, Антонио?

- Ну, смотри. Во-первых, ты весишь 140 килограмм, а я 85. У тебя 44 размер ноги, а у меня 39-й. И потом, я умный, а ты… ну, сама знаешь.

- Зато у тебя есть усы, и у меня тоже.

- Это правда. Но у тебя есть еще и борода. И самое главное – ты женщина, а я мужчина. А в равном браке все должно быть наоборот.

- Антонио, ты ошибаешься, неравный брак – это разный социальный статус и состояние.

- Я об этом и говорю. Мое состояние принципиально отличается от твоего. Ты – толстая дура, а мне уже хорошо; а допью эту бутылку – и будет еще лучше.

- Антонио, ты что, совсем ничего не понимаешь?

- Ну, почему, пока понимаю. А вот через полчаса уже действительно перестану.

- Тебе надо записаться в «Общество анонимных алкоголиков».

- О, отличная идея! Я там давно не был. Там так хорошо – никто не представляется, но все сильно выпивают. Так, про неравный брак мы поговорили, про Изольду я тебе и не собирался ничего рассказывать, а про анонимных алкоголиков ты сама завела разговор, так что я не виноват. Ну, все, я пошел, моя неравная.

- Антонио, но ведь мы собирались посвятить этот день уборке.

- И что нам мешает это сделать? Посвящаю этот день уборке. Ну, и военно-морскому флоту. До вечера, Мария!

116.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Вчера приходили хозяева квартиры и сказали, что мы не платим им уже три месяца.

- Открыли Америку! Я и сам это прекрасно знаю. Зачем было ради этого приходить? Я знаю даже то, чего они не знают – мы не будем платить им еще минимум три месяца.

- Но они пообещали нас выселить.

- А вот это просто глупо. Кто тогда заплатит им за 6 месяцев? Пушкин?

- Какой Пушкин, Антонио?

- Ну, это какой-то странный человек, который всем платит за квартиру и выносит мусор. К сожалению, он делает это только в России.

- Антонио, но, все-таки, что делать с хозяевами квартиры? С этими негодяями, которые не ценят, что мы убираем их квартиру, поливаем их цветы…

- Ну, положим, квартиру ты в последний раз убирала, еще когда мы жили на другой квартире, а цветы ты бы лучше не поливала…

- Кто же знал, что у них в этой бутылке уксус? И потом, они же не сказали, чем поливать. Если бы я была дура, я бы сразу полила их уксусом, а не через два дня по ошибке.

- А давай расскажем полиции, что они хранят в нашей квартире марихуану, и их посадят.

- Но это же твоя марихуана. И, потом, полиция придет и конфискует.

- Вот еще! Я перепрячу ее в другое место.

- Но тогда полиции не за что будет их арестовывать.

- Н-да, замкнутый круг, как всегда. Лягу поспать, во сне мне всегда приходят прекрасные мысли. Как Менделееву.

- А кто это?

- Это какой-то человек, который спал, а ему на голову периодически падала какая-то таблица со стены. И он что-то придумал.

- Что придумал – передвинуть кровать или перевесить таблицу?

- Не помню.

- Или как не платить за квартиру?

- Неважно. Спи, сейчас что-нибудь придумаем.

117.

- Антонио!

- Да, Мария.

- А давай поедем на экстремальный отдых. Будем сплавляться с водопада, прыгать с парашютом, спускаться на доске с гор…

- Знаешь что, Мария, экстремальнее, чем наша последняя поездка к твоей маме ничего не может быть. Ты поссорилась с ней в первую же минуту, и вы два часа ругались, пока я не решил вмешаться.

- Вот тут-то все и началось. Просто ты не должен был сразу пытаться убить маму топором.

- Сразу! Сначала я пытался ее задушить, но она спустила на меня доберманов, и мне пришлось их загрызть. Потом появились твои родственники и привязали меня к кровати, и я потратил минимум полчаса на то, чтобы перетереть веревку щетиной. И даже после этого я не сразу побежал за топором, а сначала побросал всех родственников в колодец.