Михаил Задорнов - Михаил Николаевич Задорнов Страница 16

снова поставят в угол. Но потом, я уверена, они поймут меня. И больше не будут заставлять меня дирижировать по телевизору Большим симфоническим оркестром. Тем более что до большого, если начистоту, я еще не доросла. Только до малого. А то, что вы видели по телевизору, — это хитрость. Дирижировала на самом деле не я, а Глеб Васильевич. За моей спиной. И ему не три года, а четыре. И он согласился выручить меня, потому что единственный в жизни, кто по-настоящему меня понимает. Ведь его во дворе тоже все обзывают «знаменитостью» и обещают ему за это расквасить нос и переломать все дирижерские палочки. И мне его тоже жалко, потому что он ни во что больше не верит…

Зато, если вы нам поможете и мы больше не будем дирижировать по телевизору, к нам сразу вернется доверие всего двора! И тогда… тогда девочки, может быть, снова разрешат мне поиграть с их куклами, а Глеба мальчишки поставят на ворота.

Дорогая редакция! На этом заканчиваю, так как в соседней комнате меня дожидаются приехавшие с радио корреспонденты, а я еще не причесалась и не приняла рыбий жир. Мама говорит, он улучшает цвет лица. Вот только я не понимаю — зачем он мне? На радио все равно не видно.

P. S. Дорогая редакция! Очень прошу вас, если не сможете нам помочь, то сделайте хотя бы так, чтобы рыбий жир продавался в таблетках.

1985–1987

Благодарность

Уважаемый товарищ Генеральный секретарь!

Пишут Вам благодарные жители города, в котором Вы побывали с деловым визитом. Правда, Вы только за три дня сообщили нашим городским властям о своем приезде, но даже за эти три дня они успели сделать для нашего города больше, чем за все годы Советской власти.

Во-первых, были покрашены все дома со стороны улиц, по которым предполагался Ваш проезд. Но потом кто-то сказал, что Вы любите отклоняться от намеченного маршрута. И наши власти были вынуждены покрасить и остальные дома. Причем так старались, что некоторые закрасили вместе с окнами.

Во-вторых, все улицы к Вашему приезду были освещены, заасфальтированы, озеленены… В ночь перед Вашим приездом в городе было вырыто 365 подземных переходов. В магазинах появились продукты, которые мы в последний раз видели лет двадцать назад, когда неподалеку от нашего города, в нейтральных водах, затонул английский рефрижератор, везший эти продукты голодающим Африки.

В-третьих, строителями наконец был достроен мост, о торжественной сдаче которого Вам рапортовали еще в прошлой пятилетке, но который, когда грянул оркестр и комиссия обрезала ленточку, осел и отчалил от берега вместе с комиссией.

Наконец, дорогу из аэропорта комсомольские работники пропылесосили собственными пылесосами. А профсоюзные — подмели лес в окрестностях этой дороги, покрасили в свежий зеленый цвет листья на всех дорогах и помыли югославским шампунем все памятники в городе. Причем памятник Менделееву был отмыт настолько, что оказался памятником Ломоносову.

Более того, боясь Вашего гнева, многие руководители сдали государству свои личные дачи. В некоторых из них открылись за эти дни ясли и детские сады. Их всегда так не хватало нашему городу! Дача управляющего делами обкома была переоборудована под новое здание аэровокзала. А грядка из-под огурцов на его огороде забетонирована под взлетную полосу для «Ил-86».

Встряхнулись и изменились в лучшую сторону и остальные наши руководители. Поскольку все знают, что прежде всего Вы цените в руководителе его личное мнение, наши руководители три дня заседали на горкоме, вырабатывая личное мнение каждого, после чего утверждали его на обкоме.

Все также знают, насколько хорошо Вы разбираетесь в животноводстве. Поэтому был собран консилиум научных работников по вопросу: «Сколько дойных сосков у коровы?» Оказалось, четыре, а не семь, на которые давался план раньше, с тех самых пор, как пролетариат был послан в деревню проводить коллективизацию.

Конечно, не обошлось без перегибов. Например, в ночь перед Вашим приездом зачем-то были проведены учения по гражданской обороне. Однако поскольку сигнал тревоги испортился, а все противогазы, как оказалось, работают только на выдох (на вдох их надо каждый раз снимать), то в три часа ночи после истошного крика начальника гражданской обороны города: «Внимание, ядрёный взрыв! Ложись!» — все выбежали из домов и попадали на землю, от излучения тщательно прикрыв ладонями лица, а от радиации плотненько застегнувшись на все пуговицы. В результате половина населения на следующий день опоздала на работу, ожидая отбоя.

Еще была выпущена подарочная книга о нашем городе с четырьмя фотографиями новостроек нашего города, а точнее — единственного нового дома, снятого с четырех сторон. А вдоль пути Вашего следования по улицам все время перевозился один и тот же ларек с овощами.

Наконец, прошел слух, что во всех городах Вы любите посещать музеи и смотреть, как они содержатся. Тут же по приказу заведующего отделом культуры, который занял этот пост сразу после окончания ПТУ при кирпичном заводе, экскаватором был снесен старый, ветхий домик, в котором жил Антон Павлович Чехов, а на его месте построен новый дом, в котором он жил. В скверике перед музеем был поставлен памятник Антону Павловичу. Он сидит на скамеечке с газетой в руках и с одобрением в глазах читает Ваш доклад на последнем Пленуме.

Но мы за эти перегибы на наших руководителей не обижаемся. Мы же понимаем, как им нелегко сейчас. Вы им сказали: надо быть личностями — а инструкций и памяток, как ими стать, не дали. Сказали, что надо перестраиваться, а сроков не указали. И они, наши руководители, никак не могут понять, когда им докладывать Вам о том, что они перестроились досрочно. Более того… Вы все время говорите, что надо идти вперед, а где перед, не объясняете. А сами они этого не знают.

У нас в городе как всегда было? Те, у кого были способности к искусству, пошли работать в искусство. У кого к науке — в науку. У кого к производству — в производство… А кто в молодости ленился и у кого никаких способностей так и не обнаружилось, пошли работать в комсомол, в профсоюз