«Крокодил» - Коллектив авторов Страница 18

…К ШТЫКУ ПРИРАВНЯЛИ ПЕРО

(1941–1960)

Владимир Дыховичный

ТЫ МОРЯК, МИШКА

1 Песчаные лиманы, цветущие каштаны, Качается шаланда на рейде голубом… В красавице Одессе мальчишка голоштанный С ребячьих лет считался заправским моряком. И если горькая обида Мальчишку станет донимать, Мальчишка не покажет вида, А коль покажет, — скажет ему мать: — Ты одессит, Мишка, а это значит, Что не страшны тебе ни горе, ни беда, Ты моряк, Мишка, — моряк не плачет И не теряет бодрость духа никогда. 2 Изрытые лиманы, горящие каштаны. Красавица Одесса под навесным огнем, С горячим пулеметом на вахте неустанно Молоденький парнишка в бушлатике морском. И эта ночь, как день вчерашний, Несется в свисте и пальбе. Парнишке не бывает страшно, А станет страшно, скажет сам себе: — Ты одессит, Мишка, а это значит, Что не страшны тебе ни горе, ни беда, Ты моряк, Мишка, — моряк не плачет И не теряет бодрость духа никогда. 3 Померкшие лиманы, опавшие каштаны И тихий, скорбный шепот приспущенных знамен. В печальной тишине, без труб, без барабана Одессу оставляет последний батальон. Хотелось лечь. Прикрыть бы телом Родные камни мостовой! Впервые плакать захотел он, Но комиссар обнял его рукой: — Ты одессит, Мишка, а это значит. Что не страшны тебе ни горе, ни беда. Ты моряк, Мишка, — моряк не плачет И не теряет бодрость духа никогда. 4 Песчаные лиманы, цветущие каштаны, Победоносный рокот развернутых знамен. С морскою песней входит походкою чеканной В красавицу Одессу усталый батальон. И, уронив на камни розы — Знак возвращенья своего. Сдержать не может Мишка слезы, Но тут никто не скажет ничего. Хоть одессит Мишка, а это значит. Что не страшны ему ни горе, ни беда. Хоть моряк Мишка, — моряк не плачет, На этот раз поплакать, право, не беда.

Николай Асеев

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

ИНОСТРАННАЯ ХРОНИКА

В ЧАСТУШКАХ

Гитлер спорит с Риббентропом Каждый день, часов с шести: Как порядок по Европам Легче новый навести. Гитлер хочет все дубы Порубить и — на гробы; Предлагает Риббентроп Заказать всеобщий гроб: «Это будет очень грубо — Сделать все гробы из дуба. Предлагаю: общий тип С окантовкой из лип!» «Для подобной мебельцы Не подходит это: Пригласи-ка Геббельса, Спроси-ка совета!» Гитлер Геббельса спросил, Что он рот перекосил. У красавца слезы градом: Подавился Сталинградом. Есть запрос от Роммеля: «Нету войска кроме ли? Наши шансы в Ливии Ваших не счастливее: У пехоты нет охоты Под огонь такой идти, Нас повсюду самолеты Настигают на пути!» Гитлер Геббельса спросил: «Вновь ты рот перекосил?» Геббельс Гитлеру в ответ: «Хочешь — любишь, хочешь — нет!» Так сидят они втроем. Собираясь с мыслями. Мы их нынче застаем С рожами прокислыми!

Михаил Зощенко

РОГУЛЬКА

Утром над нашим катером стали кружиться самолеты противника.

Первые шесть бомб упали в воду. Седьмая бомба задела корму, и наш катер загорелся.

И тогда все пассажиры стали кидаться в воду.

Не помню, на что я рассчитывал, когда бросался за борт, не умея плавать. Но я тоже бросился в воду и сразу погрузился на дно.

Я не знаю, какие там у вас бывают физические законы, но только при полном неуменье плавать я выплыл наружу.

Выплыл наружу и сразу же ухватился рукой за какую-то рогульку, которая торчала из-под воды.

Держусь за эту рогульку и уже не выпускаю ее из рук.

Благословляю небо, что остался в живых и что в море понатыканы такие рогульки для указания мели и так далее.

Вдруг вижу: кто-то еще подплывает ко мне.

Вижу, какой-то штатский вроде меня — в песочном пиджаке и в длинных брюках.

Я показал ему на рогульку, и он тоже ухватился за нее.

И вот мы держимся за эту рогульку. И молчим. Потому что говорить не о чем.

Впрочем, я его спросил, где он служит, но он ничего не ответил. Но только выплюнул воду изо рта и пожал плечами. И тогда я понял всю нетактичность моего вопроса.

И вот держимся мы за эту рогульку и молчим. Час молчим. Три часа ничего не говорим. Наконец мой собеседник произносит:

— Кажется, идет спасательный катер.

Действительно: видим, идет катер и подбирает людей, которые держатся на воде.

Стали мы с моим собеседником кричать, махать руками, чтоб с катера нас заметили. Но нас почему-то не замечают, не подплывают к нам.

Тогда я скинул пиджак и рубашку и стал махать этой рубашкой: дескать, вот мы тут, сюда подъезжайте.

Но катер не подъезжает.

Из последних сил я машу рукой: дескать, погибаем, войдите в положение, спасите наши души.