Анатолий Гланц - Будни Модеста Павловича Страница 2

- Мне кажется, я бы оказался полезным в ваших поисках. Меня зовут Петр Григорьевич.

- Увы, Петр Григорьевич, ваша помощь для нас неуместна в этом малознакомом городе, где человека и так на каждом шагу подстерегает опасность.

- Постойте! - воскликнул Петр Григорьевич, когда братья скрылись за углом. - Постойте! Я ваш сердечный друг.

На самом деле Константинову было просто нечего делать. Каждый из нас наверняка испытал на себе назойливость человека, подобного Константинову. Не всегда бывает просто отделаться от такого человека. На этот раз не человек, подобный Константинову, а сам Константинов пристал к братьям.

- Если вы уж так сильно хотите нам помочь, мы можем назвать фамилию человека, который нам необходим. Повиланов.

- Ах, Повиланов, - засмеялся Константинов. - Да я же его отлично знаю. Как, вы сказали, его фамилия?

- Повиланов.

- Да-да, я его отлично помню. Седовласый, с выразительными цветными глазами, лет на пять старше меня. Кстати, словесный портрет Повиланова, только что воспроизведенный мной, я уже однажды кому-то дал. Кому же я его дал? Не помню. Ну да ладно, черт с ним. Вот его контора. Еще год назад он работал в ней.

Братья взволнованно переглянулись.

- А где он работает в настоящее время?

- Он умер.

Все трое посмотрели на окна конторы Повиланова, сквозь ставни которых пробивался свет. За конторой видна была пасека с ульями; За пасекой начинались бескрайни непроходимые болота, где покойный Повиланов частенько любил стучать в гонг.

- Откуда вы знали Повиланова? - спросил Аким.

- Повиланов, Крупнер и я обычно ужинали втроем, - ответил Константинов.

Прихлебывая горячее какао, братья сидели в гостиничном номере, когда раздался стук в дверь.

- Вам письмо.

- Спасибо, - оживился Аким.

Письмо было от Феди. Федя спрашивал, как обстоят дела, увенчались ли успехом розыски Повиланова, достаточно ли у братьев денег. В конце письма он справлялся о здоровье братьев, писал, что ходит еще в теплом белье, потому что холодно и улицы запорошены снегом. В последних строках письма Федя передавал привет старшему брату от Наташи.

Старший брат прочел письмо и передал его младшему, а сам сел на диван и глубоко задумался. Немного погодя он взял карандаш и незаметно для себя написал:

Почесав себе колени,

Мечет икры перед сном

Белозубая Наташа,

Еле влазящая в плащ.

Просыпаясь, моет шею,

Наливает в таз воды,

Подметает пол, нагнувшись,

Носит мусор на доске.

Дайте мне Наташу эту

С запыленною доской,

С до колена волосами

И с ложбинкой на спине.

Утром братья отправились в институт, к профессору, под руководством которого работал Повиланов после ухода из конторы.

Прикрыв глаза, профессор тихо жевал яблоко и раскачивался на стуле. Рядом с ним на полу стоял ассистент с большим блокнотом в руках и записывал результаты.

- Здравствуйте, уважаемый профессор, - поздоровались братья.

Профессор вздрогнул. Последнее время он опасался посетителей, так как разводил легально вакцин, а нелегально бацилл.

- Профессор, вам никогда не приходило в голову, что рыбу, после того как ее выловят, можно забивать, как это до сих пор делалось только со свиньями и КРС? [КРС - крупный рогатый скот]

- Видите ли, уважаемые коллеги, последнее время я занят проблемами вакуума гипертонических норсульфазолов в среде супесчаных седин [1 седин = 4,29 10^-28 эрб] и стараюсь не отвлекаться.

- Сущность нашего предложения, - развивал свою мысль Аким, - состоит в том, что пойманную рыбу можно забить электрическим током. Для лучшей проводимости ее предварительно поливают растворами солей фтора, а затем забивают слабыми биотоками коры головного мозга капитана траулера.

- Ну, соли фтора, это мне ясно, биотоки тоже, но зачем вам понадобилась рыба?

- Мы решили спасти мировые запасы рыбы от уничтожения ее гидромуравьями.

- То есть как? - спросил профессор и начал думать. Ассистент нашел чистый лист и стал записывать результаты.

- Послушайте меня, дорогие мои друзья, - выйдя из задумчивости, произнес профессор. - Ваши идеи довольно интересны. Но, если говорить откровенно, ум мой занят сейчас другим.

Профессор откинулся на спинку кресла и продолжал:

- В минуты беспредельного одиночества, когда в окна хлещут беспощадные струи непрекращающегося дождя, когда хочется сесть за письменный стол и горько заплакать, - я часто думаю в эти минуты о том, как было бы хорошо, если бы было сделано такое изобретение, как телефон. Тогда бы в сырой, грязный и отдающий мертвечиной осенний вечер не пришлось бы, сгорбившись и подняв воротник плаща, садиться в троллейбус и ехать на другой конец города к другу. Тогда бы, затворив поплотнее окна и заварив крепкий чай, можно было бы набрать номер телефона и вести долгую задушевную беседу, которая бы текла. Тогда бы все лучше стало. Тогда бы все стали ближе. И тогда бы, возможно...

В этот момент стук в дверь прервал голос профессора.

- Прошу вас, войдите, - откликнулся профессор.

Дверь отворилась, и вошел секретарь.

- Извините, профессор, но вы просили меня дать знать, как только явится корилла.

- Я немедленно ее приму. - Профессор обернулся к братьям. - Я прошу простить меня, но вы слышали сами, ко мне пришла корилла. Поэтому я еще раз прошу меня извинить и пройти к секретарю, который даст все необходимые сведения.

- Да, Повиланов работал у нас, - сказал секретарь, предложив братьям сесть. - Но с чего вы взяли, что он умер? Он жив, здоров и, если не ошибаюсь, работает на небольшой железнодорожной станции близ Тобольска.

- А Константинов сказал, что он умер.

- Тогда мне все понятно. Здесь вот какая история. Крупнер с Повилановым имели обыкновение ужинать вместе, Константинов набивался к ним в приятели, если вы заметили, он чрезвычайно назойлив. Повиланову и Крупнеру это было не по душе, и, насколько мне известно, Константинов ни разу с ними не ужинал. После того как в личной жизни Повиланова возникли неприятности и он вынужден был покинуть наш город, Константинов непонятно зачем стал распространять слухи о том, что Повиланов умер.

- Вы уверены в том, что он жив?

- Вполне. Институт ручается за достоверность выдаваемой информации.

Не снимая сапог, братья сидели в купе второго класса и играли в домино и лото с двумя пожилыми японками. За дверью купе стояло несколько немых свидетелей происходящего.

Был апрель. Лучи солнца нагревали землю. После того как установится необходимая температура, усилится дыхание, увеличится тургор клеток, начнут действовать ферменты, ускоряющие обмен веществ. Питательные вещества, поступая к точкам роста, вызовут энергичное деление клеток. Эти явления будут сопровождаться набуханием глазка. Затем произойдет энергичный рост верхушки и междоузлии эмбрионального побега, что приведет к разрыву покрова глазка и появлению частей побега с зачатками листьев, усиков и соцветий.

На узловой станции железной дороги, указанной секретарем профессора, братья вышли из поезда. Поблизости от них прошел железнодорожный работник. Это и был Повиланов. Повиланов работал стрелочником. Стрелочник сел на пенек и выругался:

- Контору я бросил еще в 1959 году. Если вы думаете, что в конторе мне плохо жилось, вы ошибаетесь. Сотрудники работали неплоха, старались. В углу стояла бочка с газированной водой. Кондиционер обеспечивал условия. Дважды в год мы своими силами оклеивали окна конторы обоями из-за того, что крыша немного протекала и обои отставали. Обои мы старались подбирать желтого цвета, потому что желтый цвет очень гармонирует.

Раздался протяжный гудок паровоза.

- У вас, должно быть, жуткий почерк, - заметил Аким.

- Как вы это узнали?

- Неважно. Не пройти ли нам в дом?

В бревенчатом доме был накрыт стол на три персоны.

- Как вы здесь проводите время? - спросили братья.

- Неподалеку есть одно овощное болото. Я часто хожу туда с этим. - Он показал в угол. Там на куче сигнальных флажков, рядом с болотными тапочками, лежал маленький серебряный молоток.

- Знаете что, Повиланов, давайте поговорим начистоту, - сказал Аким. Мы с братом в течение длительного времени занимались практической разработкой телекинеза. Добившись некоторых результатов, мы зашли в тупик. Недавно нам стало известно, что и вы небезучастны к судьбам телекинеза. После долгих поисков мы вас нашли. Чем бы вы могли нам помочь?

- Ничем.

- Почему, Толя?

- Все свои наблюдения и выводы, сделанные за время занятий телекинезом, я изложил на шестнадцати страницах рукописного текста. Эти записи сохранялись в герметически закрывающемся баллончике, который я обычно носил с собой. Этого баллончика у меня нет. Я его потерял.

- Как это могло случиться?

- В тот день у меня было плохое настроение, так как я навсегда покидал Калугу по семейным обстоятельствам. Взяв баллончик с записями, складной стул и гонг с молотком, я решил в последний раз побывать на своем излюбленном болоте. Я установил стул и полез в мешок за молотком. Вместе с молотком из мешка выпал баллончик. Он скользнул в болото и скрылся. Я потерял все...