Варвара Карбовская - Собственная жена Страница 2

– Может быть, ты прихватишь и зонтик? – спросила Таня.

Он пожал плечами:

– Плащ и зонтик – смешно, не хватает скафандра, – и пошел к выходу.

А мы остались в вагоне. И когда поезд тронулся, мы уже не терялись в догадках, кто они. Все было ясно: муж и жена. Люди только знакомые никогда не бывают так безжалостно равнодушны друг к другу, как некоторые супруги, на которых, по правде говоря, противно смотреть. Противно потому, что представляешь себе их жизнь, их дни и ночи без радости, без любви, с одной необходимостью – жить вместе. Но ведь так бывает с людьми, за долгие годы растерявшими, как ротозеи, и дружбу и любовь. А эти были еще совсем молодые, и им полагалось не терять, а как раз наоборот – накапливать и приумножать всякое добро, и в первую очередь лучшие чувства. Почему он так переменился к ней? Она такая же милая, хорошенькая и простая. И еще вдобавок заботливая. И, самое главное, любящая, это сразу видно. А он ни разу не сказал ей «пожалуйста» или «спасибо» (хотя бы за платок с голубой каемкой) и ни разу не назвал ее по имени. Он сидел, а она стояла рядом. Он вышел первый и не потрудился подать ей руку. Нет, он даже не оглянулся и не поинтересовался, как она там, навьюченная, вылезает из вагона.,

– И вообще он вел себя, как свинья, – сурово сказал наш седой спутник.

– А потому что она его избаловала! – убежденно воскликнула авторитетная пассажирка. – Она его любит и не скрывает свою любовь! А вашего брата баловать нельзя ни в коем случае!

И тут все ближайшие соседи по вагону заговорили про «вашего брата», и про «нашу сестру», и про то, надо ли скрывать любовь или, наоборот, нужно скрывать свой дурной характер, изъяны в воспитании и тот самый пережиток, который с незапамятных времен называется хамством… И все говорили и говорили до конечной остановки на эту тему.

– А я вот что предлагаю! – азартно воскликнул наш седой спутник. – Если они завтра поедут в нашем вагоне, непременно возобновим этот разговор. Только деликатно, не будем называть имен. Пусть послушают.

В самом деле, пусть послушают. Мы будем говорить искренне и по возможности красноречиво о том, как Сеня… или нет, не Сеня, а какой-то человек без имени, просто – он, но с внешностью Сени, очень нравился всем нам, как он был хорош, когда оберегал свою любимую и когда он был готов ради нее взвалить себе на плечи вселенную. И как глупо, смешно и скверно он выглядел в последний раз…

– Знаете что? – вдруг сказал наш седой спутник. – У него все-таки есть что-то хорошее в лице, у этого Сени. Конечно, он выслушает нас с высокомерным выражением и сделает вид, что это его совершенно не касается. А потом он поймет. Уверяю вас, поймет! И ему снова захочется стать таким, каким он нравился всем нам и каким полюбила его она, Таня, его собственная жена!

Наверно, наш седой спутник был хорошим человеком. И, уж конечно, он любил людей и был оптимистом. А это лучшие качества у спутника, даже на короткой дистанции.