Давным-давно - Гладков Александр Константинович Страница 20

Я вашим другом снова назовусь...

Входит Иван, одетый в дорогу.

Шура

Отлично!

Они идут к двери.

(Вдруг останавливается.)

Доложить я позабыл майору...

Седлай коней, Иван... Вас догоню я скоро...

(Снова убегает.)

Ржевский и Иван уходят в другую дверь. Входит Нурин.

(Снова появляется. Не замечает графа.)

Я полушубок отдала испанцу,

Пускай он носит... Нам мороз сродни...

От стужи юность - самый лучший панцирь...

(Замечает Нурина и независимо проходит мимо него, насвистывая мотив французских куплетов, которые он пел на балу.)

Нурин

Она иль не она?

(Подходит к Шуре.)

Коль мы теперь одни,

Загадку разрешите... Дам я слово,

Что сохраню секрет... Вы это иль не вы?

Шура

Я иль не я? Однако это ново!

(Таинственно оглядывается на двери, подзывает к себе Нурина.)

Нурин - весь внимание.

Я - это... я...

(Не выдержала, расхохоталась.)

Сейчас спешу, увы...

Болтать мне некогда... Прощайте, милый граф.

(Убежала.)

Нурин один. Вдали военная музыка.

Нурин

Но всe-таки! Я прав или не прав?..

Акт IV

Гостиная в доме майора Азарова. Но сейчас трудно узнать в ней ту весeлую, нарядную комнату, где шесть месяцев назад познакомились Шура и Ржевский. Мебель разбросана в беспорядке. Портреты повeрнуты обратной стороной. На стенах несколько криво, очевидно наспех, повешенных карт. На полу перед горящим камином груда книг. Кроме камина в комнате горят только две очень тонкие свечки в массивных шандалах. Здесь расположился штаб бригады генерала Дюсьера, входящей в состав четвeртого корпуса Великой Армии принца Евгения Богарне, пытающегося фланговым движением выйти со стороны Смоленской дороги на Витебск. Три офицера штаба - Арманьяк, Фош и Лепелетье - коротают томительные часы своего дежурства за игрой в кости. Они одеты в причудливые лохмотья, в которых с трудом можно узнать следы былой роскоши мундиров. В комнате полутемно, и, когда кости падают на пол, игроки низко наклоняются, чтобы разглядеть. За окнами морозная ноябрьская ночь.

Лепелетье

Бррр!.. Здесь зима, а там, в Гаскони, осень,

Сбор винограда...

Арманьяк

(бросает кости)

Пять!

Лепелетье

Четыре!

Фош

Восемь!

Играют. Лепелетье запевает песню, остальные беспорядочно подхватывают. Несмотря на бравурный мотив, песня звучит не очень весело.

Лепелетье

Жил-был Анри Четвeртый.

Он славный был король,

Любил вино до чeрта,

Но трезв бывал порой...

Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...

Но трезв бывал порой...

Войну любил он страшно,

Сражался, как петух,

И в схватке рукопашной

Один он стоил двух.

Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...

Один он стоил двух...

Ещe любил он женщин

И знал у них успех,

Победами увенчан,

Он жил счастливей всех.

Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...

Он жил счастливей всех...

Султан носил свой гордо,

Но хвастался, как паж...

Так жил Анри Четвeртый,

Король весeлый наш...

Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...

Король весeлый наш...

Игра продолжается. Лепелетье достаeт из-под клавесина бутылку. Она ещe не совсем пуста. Пьют по очереди. Потом Лепелетье ставит бутылку на клавесин, где уже красуются ещe три пустых.

Арманьяк

Сходи в обоз...

Лепелетье

На воздухе все жилы

Немеют... Сам иди...

Арманьяк

Проклятая страна!

Ни солнца здесь, ни женщин, ни вина...

Фош

В обозе, друг мой, ничего нет тоже.

Я утром был и, клянча, лез из кожи.

Не помогло...

Арманьяк

(прочитывает корешки книг, бросает их одну за другой в камин)

Вот Лафонтен!.. Вольтер!..

Кальперенед!.. Аббат Прево!.. Мольер!..

В дверях Луиза Жермон. Она услышала последние слова Арманьяка, бросилась к нему и вырвала книгу, которую он был готов бросить в огонь.

Жермон

Мольер!.. Вот варварство! Давайте эту книгу.

Мольера жечь!.. Вы, сударь, каннибал!

Арманьяк

Луиза, но...

Жермон

Я не могу постигнуть,

Как можно книги жечь... За поведенье балл

Я ставлю низший вам... Нет, нет... Подальше руки.

Фош

Мадемуазель Жермон, мы дохнем здесь от скуки.

Лепелетье

Вас просим все мы, спойте что-нибудь

Такое, чтоб запахло вдруг Парижем...

Ну, например, «Люблю красоток рыжих»

Иль «Мне всего милей шатенки Жанны грудь»...

Фош

Мадемуазель Жермон!..

Арманьяк

Луиза!..

Лепелетье

Просим вас...

Жермон

Нет, я не в настроенье петь сейчас...

Арманьяк

Ну, посидите с нами здесь до смены,

Луиза...

Фош

Рады вы, что вырвались из плена?

Жермон

Ужасно!.. Там меня носили на руках...

А здесь весь вечер я одна, впотьмах,

Нет даже свечки... Ужин из конины...

Лепелетье

Но вы среди своих...

Жермон

О да, благодарю,

Мои спасители...

(Вдруг вскакивает.)

Ах, боже! Я горю!..

Фош

Вы слишком близко сели у камина...

Пауза.

Жермон

(встаeт)

Возьму себе одну из этих книг...

Арманьяк

Хоть все, Луиза...

Жермон

Наверху старик

Лежит больной... Пойду его проведать...

Фош

Он, верно, уж того...

Жермон

Ему дала обедать

Я нынче днeм... Он еле проглотил

Кусок конины... Он совсем без сил...

Лепелетье

Вы русских хвалите... Вот вам пример, угодно -

Ушли и бросили больного без ухода...

Жермон

Я говорила с ним... Он сам остался тут...

Не хочет умереть не под родимой кровлей.

Арманьяк

Вниманье, господа! Луиза в новой роли

Сиделки...

Фош

Если вам ваш милосердный труд

Там надоест, идите к нам опять...

Арманьяк

В тепле приятней всe-таки скучать...

Жермон уходит.

Какая женщина!

Фош

Да, верно, хороша!

Лепелетье

Знать, ею не одна погублена душа!

Арманьяк

Наш генерал, слыхал я, с ней знаком был

В Париже года три назад...

Лепелетье

Он и сейчас, клянусь вам, был бы рад

Развлечься с ней...

Фош

Ну, что же тут такого?

Красотка хоть куда!

Арманьяк

В Москве Мюрату пела,

И он сошeл с ума...

Лепелетье

Однако слишком смело

Она болтает...

Фош

Что слова... Пустяк...

Французы всe, мой друг, красавицам простят.

На то они и родились под солнцем.

Арманьяк

Да, далеко вы, милые гасконцы,

От родины... Вернeтесь ли?

Фош

Как знать!..

Лепелетье