Возвращение блудного Покрышкина - Марта Игоревна Гримская Страница 20

– Но такое, чтобы и не слишком поздно подействовало. Что вы имеете в виду? Бактериологическое оружие накопительного действия? – уточнила сообразительная и упругая мадам в расцвете лет с огромным бюстом и роскошной черной шевелюрой – фаворитка Метелицы Фекла Крепдешинова, заммин по культуре.

– Если вы так склонны это называть, – все знали о слабости сухопарого Кривошейко к Фекле, которую она порой утоляла, когда Виктор Петрович оказывался не в форме.

– Нет, – отрезал Метелица. – Он может не съесть это и не выпить.

– Он может вообще не явиться туда, а послать кого-то из заместителей, – высказался министр обороны Юсуп Суповой-Наборский. – Предлагаю поступить проще: в порядке боевых учений подготовить ракетные установки с радиусом действия до штаба этих самых психов. Проследить, когда они там соберутся вместе с проклятым Покрышко. И выстрелить!

– Что ты, батенька Юсуп Комбезович! Мировая общественность нас заклюет! Народ отвернется!

(Помощники и министры переглянулись. Поздновато заговорил об этом Виктор Петрович!)

– Так мы и не будем брать ответственность! Так сказать, несчастный случай! Технические неполадки! А виновных, неверно рассчитавших траекторию, накажем!

– А все-таки опасно, Юсуп, – Метелица с перепугу выпил еще огуречного мусса и закусил моченым помидорчиком. – Все-таки центр города, все учреждения близко. Что там рядом с их проклятущим штабом?

– Детский садик там, – тихо просипел знаток города Горегляд Иванович Краеведенко, доктор искусствоведения, эксперт по красоте праздников и шествий. – Какая-то больничка…

– Деток эвакуируем! Так сказать, санитарный день! – бодро продолжал Суповой-Наборский, игнорируя сообщение о больнице.

– А лучше все это сделать в воскресенье, – задумчиво прошептала Фекла, волнуясь всей своей необъятной грудью. – Детворы не будет. А сторожа выманим на бутылочку…

– Фекла Константиновна, ты гений. – Мадам скромно потупилась, и нежная краска удовольствия стала разливаться по ее щекам, затем шее, а затем перешла на зону откровенного декольте. – Но собираются ли наши противники по воскресеньям? – Виктор Петрович строго оглядел часть своего журналистско-шпионского пула, представленного Николаем Хромайкопыто, Павлом Гуревичем и Аркадием Толстогубенко. – Что разведка донесет?

– А мы как раз и хотели! – наперебой загуторили молодые перспективные хлопчики, журналисты/идеологи/шпионы, три в одном. – Сообщить вам! Что в это воскресенье у них как раз сходка! Назначено на двенадцать! Собираются готовить Покрышко к теледебатам с вами!

– Ну-ну, – усмехнулся Метелица, – перед смертью все равно не надышаться. Юсуп Комбезович, разворачивай ракетную установку. Готовьсь к учениям.

– Есть! – гаркнул Суповой-Наборский, изумленный тем, как быстро Метелица принял решение. Свидетелей-то было слишком много! Опасно озвучивать такие вещи!

– А как же ваши теледебаты на центральном канале? С кем же они тогда пройдут? Кого вам побеждать? – вдруг встрепенулся эксперт по лакировке действительности, знаменитый окраинный политтехнолог Остап Темный.

– Тёма, шат ап. Заткни пасть, так сказать, – не церемонясь, ляпнул Юсуп Комбезович. – Нам надо пульнуть! Надо ее протестировать. Новую ракету то есть. Мы получили ее совсем недавно. Нужны учения, ешкин кот! Живая мишень – что может быть лучше! Это тебе не хрен с маслом.

После того как все подписали свидетельства о неразглашении всего услышанного (в случае если инфа просочится, Суповой-Наборский обещал расстрел всем присутствующим, кроме президента, без суда и следствия), стратегия устранения Покрышко начала превращаться в реальность.

Глава 30

Великоокраинский пофигизм и его последствия

Воскресенье выдалось теплым, радостным, солнечным. Окраинцы с семьями прогуливались в парках и уезжали на пикники. Все равно электричество в квартирах было отключено до позднего вечера – как сообщало правительство, в целях оздоровительной практики и массового отдыха роговиц от вредного излучения компьютеров и телевизоров. Ни одна партия по воскресеньям не могла рекламировать себя по телеканалам – и в этом был какой-то резон. Работали только правительственные подстанции.

Не подозревавший о злодейском умысле президента и активистов ПКВ Василь Покрышко приехал в особняк, принадлежавший ПСИХО, в компании лишь пары охранников, легко и весело – попросту на метро. По пути целовали руки дамам, кокетничали с девушками, болтали с мужиками – Василю нравилось практиковаться в окраинском и демонстрировать народу, что их любимец – свой в доску.

В особняке его уже ждал недовольный Перекупкин, прибывший в бронированном автомобиле с темными стеклами. Его раздражал тот бесконтрольный риск, на который постоянно нарывался опекаемый им Покрышко. Шахназару Потаповичу, чье восприятие давно стало мутным от постоянного, почти автоматического вранья, был непонятен энтузиазм этого веселого Васи, находящегося в весьма невеселом положении невольника. Перекупкин даже ему немного завидовал, оттого и раздражался (впрочем, весьма вяло). Ну надо же! Парень попал в дикую историю, оказался заложником мирового олигархата, однако умудряется получать удовольствие от своего положения! Ведет себя как настоящий демократический лидер! И все же к чему все эти заигрывания с народом, от которого все равно ничего не зависит?

Здесь, в Окраине, уже настолько ничего ни от кого не зависело, что даже финальный телевизионный баттл, к которому серо-буро-малиновый Шахназар должен был подготовить Василя Покрышко, его совершенно не волновал. Может быть, впервые предприимчивому Перекупкину по-пенсионерски хотелось домой, к наглийскому сериальчику, пледу и креслу-качалке. Ноги в новых крокодиловых черевичках ныли немилосердно. Но хочешь не хочешь, а доллары братца надо было отрабатывать. Клим Шатковалко выходных не признавал, как и его одиннадцать коллег.

Если бы в качестве засланного казачка Перекупкин, как ему и следовало, присутствовал при опохмеле Метелицы в кругу его избранных подчиненных – том самом утреннем опохмеле, на котором было принято историческое решение запулить ракету в предвыборный штаб ПСИХО, – мозг серо-буро-малинового кардинала, вероятно, сейчас не был бы в таком расслабленном состоянии. И Перекупкин смог бы предупредить Покрышко о готовящемся покушении. Конечно, тогда История и наша история пошли бы совсем по-другому. Но История, как известно, не терпит сослагательного наклонения (лишь наша история – история Васи Покрышкина, удивительного кандидата в окраинные президенты, – стерпит все что угодно; однако не будем забегать вперед).

Прислуживать Метелице, ошалевшему от злоупотреблений властью, Шахназару Потаповичу в эти предвыборные дни просто было недосуг. Конечно, он не общался и с представителями банковского капитала на благо ПКВ, ведь никакого банковского капитала в Окраине уже практически не было. Перекупкин был занят совершенно другими, секретными делами: день и ночь он нехотя следил за Васей и за тем, насколько прилежно тот исполнял свои обязательства перед самыми влиятельными людьми мира. Да что там мира – бери выше! Один из двенадцати – разумеется, Клим Шатковалко – собирался открыть сезон космического туризма и строил летательный аппарат повышенной комфортности. Вот только окраинные события пока задерживали его…

Все шло вроде бы хорошо. Подопечный Перекупкина вполне устраивал мультимиллионеров. Зарплата за труды текла Потаповичу в карман.