Возвращение блудного Покрышкина - Марта Игоревна Гримская Страница 22

Случайно ли создание бескрылой ракеты привело не то что бы к массовому пацифизму, но к невольному свертыванию гонки вооружений? Что в ней было такого, что заставляло содрогаться всех, кто о ней только слышал? Чем она превосходила другие, чья смертоносность была многократно опробована?

Все боялись запатентованной Климом бескрылой, но никто, кроме него самого, не знал, в чем заключался ее секрет. Ведь в производство ее вообще не запускали из-за хитрых договоров Клима с компаниями-конкурентами, не желающими прекращать штамповку крылатых ракет прежних поколений.

А ее секрет был прост, как все гениальное. Чтобы не закапываться в сложности баллистики, проще всего было бы сказать, что она… почти и не летала. То есть взлетала на пару метров вверх, не больше, и крылья, казавшиеся непосвященным такими надежными и усовершенствованными, мгновенно и с легкостью отваливались. Сама же ракета падала с удивительной точностью на того, кто ее запускал, не производя никакого взрыва, но придавливая металлическим корпусом злополучного вояку. Дело было рассчитано не на летальный исход, нет. На больницу. Так ее замыслил великий Клим.

Если бы он во всем доверял своему молочному брату Шахназару и не дублировал его действия тайной разведдеятельностью на своей исторической родине, то не только особняк ПСИХО вместе с активистами партии и Василем Покрышко, но и детский садик вместе с его пьяным сторожем, и психоневрологический диспансер со всеми пациентами, и весь жилой массив поблизости, а то и целый жилой район Выкиня со всем его населением, а то и вся столица Великой Окраины, без всякого сомнения, были бы уничтожены.

Бы да кабы! Клим Шатковалко не был бы тем, кем родился и стал, если бы не умудрился заслать собственного «казачка» в личную охрану Метелицы. Тот уведомил его о готовящемся покушении. Беспокоить вялого Шахназара умный Шатковалко не стал. Он сразу же сделал ход конем: с помощью немерзского олигарха Хельмута Мутошланга, отличавшегося особой трудоспособностью, и своих высокоразвитых подчиненных Клим срочно построил на одном из островов Халигали и продал Министерству обороны Великой Окраины свою знаменитую бескрылую ракету. Одну.

Юсуп Комбезович Суповой-Наборский был невероятно счастлив – ну еще бы! Генерал окраинной армии был исключительно амбициозным и предсказуемо жестоким человеком. Роль единственного владельца самой страшной ракеты в мире просто окрыляла его!

А Клим Шатковалко оказался не только гениальным изобретателем, грандиозным креативщиком и успешным бизнесменом. Нет, этими характеристиками его своеобразная натура отнюдь не исчерпывалась. Никто и не знал, что один из двенадцати влиятельнейших олигархов мира был подлинным пацифистом.

Глава 32

Не буди ПСИХО, пока оно тихо

Юсуп Комбезович Суповой-Наборский прохаживался вдоль строя своих подчиненных туда-сюда, туда-сюда, в нетерпении потирая задубелые в боях ладони. «Эй, да поторапливайтесь уже, сукины дети! Сию минуту мне все настроить и отладить!» – отдавал команды этот адепт оправданной и неоправданной государственной жестокости. Офицеры генерала, однако, работали на совесть и не гнали, так сказать, поездов под откос – они надеялись, что попадание в штаб ПСИХО будет прицельным, жертвы – минимальными и окрестные жилые кварталы не пострадают.

Виктор Петрович Метелица, действующий президент страны, пожелавший устранить своего основного конкурента в предвыборной гонке, был на связи. Что ж, ответственность за происходящее давалась ему с трудом. Он до последнего сомневался в необходимости операции. Нет, все-таки надо было больше верить в свой авторитет. А эта крайняя мера… тут все было рискованным. А если скандал? А если сделают из мухи свинью проклятые журналисты?

На всякий случай у Метелицы было заготовлено женское платье в размере пять икс эль; элегантно-серое, в меру модное, почти полностью закрывающее кривые икры Виктора Петровича и его богатырскую грудь. Сверху предполагался плащ оверсайз с поднятым воротником, шляпа и темные очки на пол-лица. В таком виде действующий президент страны был готов удрать из нее в матушку-Веропу в самом крайнем и опасном для его жизни случае. Помощники Виктора Петровича уже отпаривали платье; опытные брадобреи и стилисты ждали в специальной комнате особых указаний; личный водитель проверял бронированный внедорожник, готовясь гнать в аэропорт.

Телефонные интонации бравого Юсупа Комбезовича окончательно лишили Метелицу присутствия духа. Он чувствовал, что возня с ракетой затягивается, а генерал все более взвинчивается. Как в кошмарном сне, Виктор Петрович вдруг увидел, что ракетная установка сегодня согласно причудливой игре непонятных стихий может быть развернута куда угодно. Вплоть до его президентской резиденции. Внезапно он понял, что его министр обороны был уже совершенно неуправляем. Суповому-Наборскому была безразлична судьба самого Метелицы; ему откровенно и просто хотелось пострелять.

И, пока Вася с соратниками обсуждали, какой из набора лозунгов лучше всего подойдет в качестве первого аргумента в телебитве против Партии крепкой власти и ее уставшего от излишеств лидера, этот самый лидер потихоньку сдался своим стригалям и рисовальщикам бровей, чтобы хоть как-то приблизить черты собственной брылокрылой физиономии к образу пожилой кокетки. На молодую он уже не рассчитывал.

Когда в айфоне Виктора Петровича раздалось такое знакомое и оглушительное «Пли!», он инстинктивно дернулся в кресле, и электробритва невольно съехала на шею. Далее потрясенный Метелица услышал звук какого-то страшного удара и отдаленный хор небоскребных матюков. Стоны и крики о помощи, в которых еще угадывался тембр Супового-Наборского, вскоре перешли в невнятное скрежетание, а потом все смолкло. Связь оборвалась.

Виктор Петрович сначала побледнел, потом позеленел, потом посинел, потом его лицо приобрело багрово-фиолетовый оттенок. Брадобреи застыли как истуканы. «Вон! Все вон!» – заорал испуганный президент и забился в истерике. Тут откуда ни возьмись к нему подскочил самый лучший (и самый смелый) окраинный лекарь Коновал Криворучко и ловко всыпал в президентскую глотку какой-то порошок. Подал бутылку родниковой воды. «Что ты мне подсовываешь, дурак? Бренди давай, шерри-бренди, ангел мой!» – речь Метелицы смягчалась по мере того, как лекарство начинало действовать.

Недостриженный и недобритый, он, оттолкнув плечом Криворучко, шатаясь, направился в тайную гардеробную, где два его личных помощника – братья Берегичестьсмолодские – поняли президента без слов. Заторможенный Виктор Петрович был осторожно, но спешно облечен в элегантное платье; небрежно наброшенный плащ, черноволосый с проседью парик в стиле Мирей Матьеезбногуй, куцая шляпа-федора и очки-авиаторы завершили превращение неспортивного корпулентного мужика в тетушку Чарли, слегка следящую за модой и посещающую вечеринки для тех, кому уже за шестьдесят, но кто еще ого-го.

Все необходимое в виде платиновых запонок и часов, карточек, облигаций, долларов и влажных салфеток с антибактериальным эффектом было давно уложено в личный саквояжик Метелицы. Всего один чемодан с костюмной парой и десятком рубашек, курткой, джинсами и бельем лопьского производства давно ожидал путешествия в