Владимир Ланцберг - И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга) Страница 24

И песня какая-то странная: вроде бы с Харой дело было на стадионе, а тут подвалы какие-то, казематы, решетки, и песня, словно птица, вырвавшись на свободу, шурует вокруг земного шара, и т.д. И вдвойне странно то, что песню эту вроде бы слышал рассказчик где-то, причем задолго до чилийских событий...

Ну конечно! Декабрь 1972 года, первый кишиневский фестиваль. На сцену выходит Слава Маркевич и громовым басом провозглашает:

-- Микису Теодоракису!..

Биологический барьер.

Рассказывает Наталья Дудкина.

-- На одном из концертов В.Долиной некий зритель, плохо переносивший звучание расстроенного инструмента, не выдержал и подал реплику:

-- Вероника, настройте гитару!

На что Долина, человек искренний, ответила:

-- Не могу: не моя.

"Три медведя", новое прочтение.

Рассказывает Любовь Захарченко.

Какой-то фестиваль. Действие происходит за кулисами. Юрию Кукину надо куда-то отойти и он ставит свою гитару к стенке.

Тем временем очередному выступающему не на чем играть; он берет кукинскую гитару и, обнаружив, что она изрядно расстроена, тщательно исправляет эту оплошность. Поет и возвращает инструмент на место.

Тут появляется законный владелец и, готовясь выйти к микрофону, проводит рукой по струнам...

Смысл сказанного им можно перевести примерно так:

-- Какой благодетель настроил мою гитару!?!? Моя гитара должна быть немного расстроена!!!!!

Нетленка.

Рассказывает тульский исполнитель Леонид Альтшулер:

-- Когда я собрался с духом и с деньгами, чтобы сделать гитару на заказ, то духа оказалось значительно больше, а цены росли в космическом темпе (был, кажется, 93-й или 94-й год), и я срочно побежал к молодому гитарному мастеру из Протвино Мише Крутову.

Миша все выслушал, заказ принял, но никаких признаков результата не наблюдалось полгода. Я нервничал, цены росли, борода седела, смысл уменьшался.

Миша -- человек основательный и, надо сказать, чужие выполненные заказы, которые он мне демонстрировал, впечатляли.

Но вот уж скоро скоро год заказику-то! А цены!!!

Я говорю:

-- Миша, ты знаешь, мне ведь не надо этих всех узоров, лишь бы звук был и размеры, как я просил. Нельзя ли как-нибудь больше не откладывать?

Ответ Миши Крутова, гитарного мастера из Протвино:

-- Гитаристы приходят и уходят, а инструмент должен жить века!..

Наконец, говорит:

-- Все, приходи.

Прихожу. Темновато. В центральной комнате длинный стол накрыт простыней, там под ней что-то продолговатое укрыто с головой. У торца -стулья.

Сажусь. Подходит, медленно сдвигает покрывало. Гитара. Отдает как-то мрачно.

Упаковываю после всех проб в запасенный футляр, чуть не прыгаю.

Он -- мне:

-- Небось, к Нечаеву?

-- Конечно, -- говорю, -- я уже всех предупредил, они ждут, вокруг стола ходят.

-- Петь будете?

-- Еще бы!

Помолчал...

-- Об стул задеть можно!

За вредность?

Не так уж много на свете авторов, чье творчество признается всеми безоговорочно и воспринимается однозначно. Может и нет таких вовсе. И очень много споров было в начале 80-х о песнях и личности Александра Суханова.

Берг рассказывает, как он лично изо всех сил пытался за майку удержать президента одного из сибирских КСП Леночку Ч., которая (дело было на "Чимгане-80") рвалась к сцене, чтобы предложить любимцу публики двойную ставку, если он согласится приехать к ней в г.Н-ск с тем, "чтобы в одном отделении только сыграть, а в другом -- только сплясать".

Крайнее средство.

Со слов Михаила Смоляра.

Место действия -- XII-й Грушинский фестиваль, 1979 год, воскресенье. Народ большей частью разъехался, но многие москвичи остались на понедельник, на концерт в зеленом театре, и на московской сцене царит Берковский. Царит уже часа три, может, даже четвертый. Хороший был концерт. Сначала он пел с ансамблем "Скай", потом ему подпевали "Жаворонки", но все потихоньку отвалили, а толпа все стоит, его не отпускает; остался он с Димой Богдановым и в какой-то момент начинает кокетничать:

-- Ну, не знаю, что вам спеть; вроде бы все уже спел...

А рядом, около электрогенератора, стоит с электробритвой Дмитрий Сухарев в шортиках, но уже в рубашке и при галстуке -- только брюки надеть -- и бреется. А Берковский рассказывает про то, что все уже спел. После третьего или четвертого периода Сухарев негромко, но отчетливо так подсказывает:

-- А ты спляши!

Рассказывает Вера Романова (Москва).

Весна 1999 года. Какой-то большой сборный концерт. Городницкого выпускают первым, Берковского -- за ним. Сообщают об этом заранее. Берковский недоволен, в расстроенных чувствах походит к Городницкому и жалуется:

-- Сань! Ну, что они -- совсем с ума сошли? Как я после тебя выйду?

Городницкий: -- Да ничего страшного...

Берковский: -- Нет, ну что я смогу после тебя сделать?!!

Городницкий (видимо, понимая, что дело серь?зно): -- Ну, Витя, ты же хорошо по?шь. Голос у тебя есть? Ну, по сравнению со мной?

Берковский: -- Ну, по сравнению с тобой -- конечно!.. И вообще -- я петь умею!

Городницкий: -- Ну! А мелодии у тебя какие? Ну сравни с моими. Настоящие, хорошие мелодии.

Берковский: -- Ну, конечно, мелодии у меня очень хорошие. По сравнению с твоими -- ни в какое сравнение! И вообще -- я композитор!

Городницкий: -- Ну! А слова у тебя в песнях какие? Ты сравни! На какие стихи ты пишешь!

Берковский: -- Ну, конечно, у меня в песнях слова, да... Самойлов -это ж не ты!

Городницкий: -- Ну и чего ты?

Берковский: -- Действительно, чего это я?..

Священная корова.

Рассказывает Евгений Пузанов (Кишинев).

-- На одном из кишиневских фестивалей конца 70-х выходит на сцену киевская группа "Шляпы", в которой тогда пел ныне знаменитый Александр Цекало, и объявляет название песни:

-- "У Пера когда-то корова была"!

Через какое-то время место у микрофона занимает московский ансамбль "Берендеи" и радостно извещает публику:

-- "У Пера когда-то корова была"!

Немного погодя появляется киевлянин Илья Винник:

-- Обязательная программа: "У Пера когда-то корова была"!

Прочел этот текст сам Винник и счел нужным прокомментировать:

-- Во-первых, дело было в 80-м году, это точно. Во-вторых, сначала эту песню спел дуэт девочек из Тирасполя -- Люда Соболева и Аня Демина; "Шляп" там не было. Затем -- "Берендеи". Я всего этого не слышал и, как дело дошло до меня, сначала не понял, почему зал валяется от хохота. Потом "врубился" и сказал:

-- Простите, я думал, это обязательная программа...

Огромный выбор.

Рассказывает Ирина Рынкевич (Петрозаводск):

-- Сосновый Бор Ленинградской области, 1987 г. Творческие мастерские. Открытие фестиваля. Именитые гости предъявляют "визитные карточки".

Александр Генкин, ветеран ленинградской песни, исполняет свою "фирменную" -- "Прорезала вышка по небу лучом...". Зал принимает автора тепло: песня узнаваема.

После конкурсного концерта опять на сцену выпустили гостей. На этот раз, подойдя к микрофону, Генкин слегка призадумался, дескать, что бы вам такое исполнить? -- и снова спел "Вышку".

Когда на заключительном концерте он вновь в раздумье замер у микрофона, из зала начали подсказывать:

-- Прорезала вышка!..

И не ошиблись.

Невольно вспомнилась расхожая фраза:

-- Песен я написал много, обе хорошие, вот ее-то я сейчас и спою.

Шестые "облака" на шести струнах.

Рассказывает Борис Гордон.

Известного казанского исполнителя Владимира Муравьева в ожидании очереди на конкурсное выступление сморило прямо на грушинской Горе. В это время кому-то срочно понадобилась гитара. Этот "кто-то", взяв муравьевскую гитару, перестроил ее под шестиструнку.

Выйдя на Гитару, Муравьев обнаружил, что у него в руках совершенно незнакомый инструмент. Он долго не мог понять жизнерадостного смеха многотысячной толпы над трагической песней Вадима Егорова "Облака". Муравьев с шестистрункой оказался шестым исполнителем "Облаков" за этот концерт.

Каждому -- свое.

Москва, 1980 год, первый большой фестиваль в зале. Несколько дней, куча концертов, участвуют все почти корифеи!

На сцене -- лес микрофонов, как это бывает только в Москве, где магнитофонщики не страдают никакими комплексами не только перед провинциалами, но и перед администрациями своих ДК. На стойках, на удочках... На своих или прикрученные к чужим изолентой всех цветов радуги... Японские, западногерманские, австрийские... И даже наши "мыльницы" МД-47... Не говоря уже о болгарских или венгерских, среди которых пара работает на аппаратуру, озвучивающую зал.

И каждый выступающий первые минут пять вынужден заниматься тестированием на предмет -- в какой экземпляр надлежит дудеть, чтобы публика была довольна.

Вот выходит Александр Городницкий, долго определяет главный голосовой микрофон, вроде бы находит, спрашивает: "Меня слышно?" -- ему говорят: "Слышно, слышно", -- поет, уходит.

Сколько-то времени спустя появляется Александр Дольский, несколько минут мостится к гитарным микрофонам (они пониже и чуть справа), спрашивает: "Гитару слышно?" -- получает утвердительный ответ, поет, уходит.