Тарас Кинько - По секрету всему свету Страница 3

- Видно, что вы только повар, а не бог, - уколола товарищ Алиса. - А то бы расправились с Тортилой, как бог с черепахой.

- Дал маху, признаю в порядке самокритики, - проворчал Бульдог.

- А чего это дураки так радиации испугались? - неожиданно вернулся чисто по-стариковски к прежней теме товарищ Бессмертный. - Всполошились, раскудахтались, будто к ним в карман залезли!

- Вам, конечно, просто рассуждать, - мягко поправил старшего товарища секретарь партии. - Вы же бессмертный. А дураки мрут как мухи. Вот и паникуют. Ведь это только толстяки своих детей вывозили, а не они. Радиация лишь самым сказочным героям не страшна. Да и то как сказать. Переведутся дураки, а вместе с ними и мы, и сказки о нас.

- А он не такой дурак, как с виду! - зашушукались гости товарища Шапокляк.

Из привратницкой докатился невероятный грохот. Казалось, это ломится разъяренный бык.

Присутствующие начали прятаться друг за друга. Но паника улеглась, когда из коридора донеслось громовое: "Именем тарабарского царя, абракадабрского короля отоприте!". Это был товарищ Барабас - доктор кукольных наук, бывший министр культуры.

- Он нас погубит! - в изнеможении сказал секретарь. От волнения у него проступили родимые пятна прошлого. - Надо действовать решительно, но без лишнего шума! Наступило время для каждого из нас на двух стульях сидеть!

- Вы ошибаетесь! - уверенно сказала прорицательница и гадалка. - Как раз он-то нас и спасет!

Пиная рыжим сапогом и крестя плетью крысу-привратницу, в гороховую гостиную ввалился доктор кукольных наук.

- При товарище Бармалее вы себе ничего подобного не позволяли, мигом уняла его товарищ Шапокляк. - А ведь вы с ним, кажется, были на короткой ноге?

Бородатый детина заметно присмирел.

- Я раздавлен... я уничтожен, - захныкал бывший министр культуры. Эти жалкие марионетки создали общество жертв режиссерского произвола... Как же теперь осуществлять мои гениальные постановки? Я всегда стремился стереть грань между действительностью и искусством, превратить жизнь Страны Дураков в сплошной театр! А как этого добиться, если даже какие-то жалкие актеришки не желают быть марионетками? Если все протестуют, когда их водят на ниточках?! Что за времена! Я теперь даже не могу подсушить несколько кукол, чтобы бросить их в печку и приготовить на них свой холостяцкий ужин! А ведь что может быть лучше, чем сгореть в огне искусства?! Вспомните классику! В "Оловянном солдатике" ветер унес в печку игрушечную балерину, так оловянный солдатик сам бросился за ней! И погорел на любви! И мы восхищаемся: ах, как это красиво, ах, как это возвышенно! А нынешние дураки думают иначе. Они считают, что были нарушены правила противопожарной безопасности. Они не хотят считаться с тем, что искусство требует жертв. И чем их больше, тем лучше, тем интереснее. А как же без жертв? Без жертв неинтересно. О чем же тогда рассказывать?! Надо, что-бы кто-то кого-то обязательно убивал. А я убивать умею. Подсушу на гвозде - и в печку! Глядишь, и сам согреюсь, и ужин приготовлю. Ведь я сиротинушка, семьи у меня нет. Как мне без этого и прокормиться, и обогреться?! А меня хотят единственной радости лишить!

- Товарищи, не отчаивайтесь - не все так плохо, как кажется, успокоил секретарь партии имени Трех Толстяков. - Берите пример с товарища Шапокляк. Она сегодня опубликовала статью "Упруся - не покорюся", в которой дурачит народ, как хочет.

- Статью прочтете потом, - презрительно поджала губы товарищ Шапокляк. - А теперь к делу.

Но сделать объявление ей помешал шум за окном. По улицам Центропупии проплывала огромная толпа. Нестройно, но во все горло она распевала: "Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня, нет, нет, нет, нет, мы хотим сейчас...".

- Н-да, - сокрушенно протянул товарищ Бессмертный, - никто не хочет откладывать спрос! Никто не верит в будущее - всем подавай сейчас! Это конец для нас!

- И все-таки мы недооцениваем роль прессы, - настаивал секретарь партии. - Ведь как наши дураки устроены? Скажи - выкажут недоверие, напечатай - поверят раз и навсегда...

- И при этом, надо учитывать, ничто не согревает дурака лучше, чем сообщение о том, что кому-то еще холоднее. С помощью подобных сообщений мы в прошлый отопительный сезон сэкономили кучу дров, - навел пример товарищ Бессмертный.

- А сейчас я вам сообщу такое, что вас и в жар, и в холод бросит, недобро погрозила товарищ Шапокляк. - Нас в Мире Сказок больше поддерживать некому. Друзья Страны Дураков товарищи Бастинда и Гингема низвергнуты и уничтожены. На их место жевуны и жители Фиолетовой страны избрали всенародным голосованием Страшилу и Железного Дровосека.

- Мы уже отправили по этому поводу...

- Деревянных солдат? - догадался товарищ Бессмертный.

- Нет, солдаты нам и дома понадобятся. Послали приветственные телеграммы восставшим.

- Но ведь Страшила всю жизнь провел в поле. Сидел на шесте и ворон пугал! - недоумевал товарищ Бульдог. - Как же это чучело будет управлять государством?!

- А теперь кто сидел - тот и будет управлять государством. А кто управлял - тот немножко посидит, - мрачно сострил товарищ Бессмертный.

- Не смешно! - дружно напустились на него дамы.

- А что известно о Железном Дровосеке? - мрачно допытывалась товарищ Шушара. - Уж этот, наверное, пойдет рубить с плеча, уж этот наломает дров - щепки полетят! Установит железную диктатуру и будет править железной рукой...

- Говорят, у него шелковое сердце, - усомнился в верности предвидения секретарь партии имени Трех Толстяков. - Железная рука и мягкое, полное древесных опилок сердце - неплохое сочетание для политика. Особенно в такое тревожное время.

- Послушайте, - дошло вдруг до товарища Базилио, - так ведь у этого Страшилы солома в голове!

- Теперь там уже не солома, - с видом знатока многих тайн заявил товарищ секретарь. - Этот американский агент Гудвин по кличке Ужасный и Великий вправил ему мозги - мешок с первоклассными иголками и булавками. Теперь Страшила - самый остроумный правитель страны Мира Сказок и окрестностей. Он же вложил и сердце в грудь Дровосеку, чтобы оно удерживало его железную руку.

Память товарищей Гингемы и Бастинды товарищи по партии почтили минутой молчания. Но каждый при этом думал не о них, а о себе.

- Они теперь в стране Призраков, - не мог уняться товарищ Барабас. Им уже все по фонарю. А тут не знаешь, что с тобой дураки через пять минут сделают. Вот уж действительно времена настали - живые завидуют призракам! Скорей бы туда и самому!

- Не каркайте, - дурным голосом взвыл кот. - Я лично туда не тороплюсь!

- Именно вас, товарищ Барабас, мы туда и командируем, - торжественно объявила товарищ Шапокляк. - Вы уже давно одной ногой здесь, а другой там. К тому же вы на короткой ноге с товарищем Бармалеем. Он всегда был о вас высокого мнения. Так вот: повидаетесь с ним. Расскажете, что у нас происходит. И позовете обратно. А мы подготовим достойную встречу вождю. Прошу голосовать! Кто "за" - поднимите конечности!

Подняли все, кроме Кота Базилио и Лисы Алисы.

- Кто "против"?

Но казанские сироты и тут не пошевелились.

- Кто воздержался?

Тут лиса и кот затеяли игру в ладушки.

- Как это прикажете понимать?! - зароптали все.

- Мы в этом не уаствуем, - осторожно объяснил товарищ Базилио. - Нам больше по душе нищенство, воровство, мошеничество и бандитизм. Зачем тревожить призрак товарища Бармалея? Чтобы снова стать министром? Но это же мечта идиота! Фигушки! За час я черными очками и тросточкой заработаю больше, чем вы за день!

- Не слушайте его! - прервала мнимого слепого товарищ Алиса. - Он болен. Душевно. Он помешался из-за переживаний. Его нужно лечить. Я посвящу ему остаток моей жизни.

Минута - и они были таковы.

Гробовое молчание воцарилось в гороховой гостиной.

- Итак, товарищ Барабас, вы готовы? - нарушила молчание востроглазая старушка.

- Всегда готов! - словно юный бармалеевец вскинул руку с плеткой любимчик вождя Страны Дураков.

После захода солнца Барабаса перестала притягивать земля, и он отбыл в служебную командировку в Страну Призраков. Его несли попутные вихри враждебные.

Товарищи по партии вернулись на время к своим делам. Так, например, товарищ Бессмертный сидел в подвале и перебирал сокровища, напевая: "Мы еще не раз откроем свой заветный сундучок." Дальше сочинилось само: "А потом его закроем на замочек и молчок..."

Остальные занимались кто чем. И только если бы кто-нибудь проследил за товарищем Бульдогом, то мог бы потом порассказать кое-что интересное. На персональной метле, на которой в Стране Дураков обычно летает всякая правительственная нечисть, он отправился к своему давнему подопечному известному во всем Прикарпатье мошенику Лису Миките. Тот со знанием дела менял окраску и путал следы, спасая собственную шкуру. И полицмейстеру впору было вместо того, чтобы хватать его, обратиться за помощью к крашеному лису за помощью и советом, как в случае необходимости самому спасти шкуру, перекрасив ее в самый модный и самый революционный цвет. Сам Микита к небесно-голубому, в который выкрасился совсем недавно, добавил еще и желтый. Этого оказалось достаточно, чтобы в своем прикарпатском краю совершенно официально открыть кооператив "Шкурные дела". Товарищ Бульдог прекрасно знал, что здесь всякие бандиты отмывают грязные, нередко обагренные кровью деньги. Что здесь страшные оскалы переделываются на обворожительные улыбки. Но товарищ полицмейстер смотрел на это сквозь когти - чтобы выжить, полиции нередко приходится идти на сговор с преступниками. Особенно - крупными. "Будка и цепь для такой собаки, как я, всегда найдутся, - уныло размышлял, сидя на помеле, полицмейстер. Главное, спасти свою шкуру..."