Нил Келли - Жонглёр с тиграми Страница 3

Наконец, лифт дополз до верхнего конца шахты и я, нервничая, вышел. Первое, что я увидел, был сидящий на корточках человек, который яростно колотил по какой-то деревяшке молотком. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся, а потом молотком указал на стойку для посетителей, за которой никого не было. Я решил, что, вероятно, человек с молотком совмещает обязанности секретаря и плотника.

Еще одна странность.

Во всем мире рекламные агентства сажают в приемную смазливых девиц или обаятельных парней — чтобы хорошо встретить клиента и, если другие средства не сработают, обольстить его внешностью и обхождением. Клерк в приемной — это приветливо улыбающееся лицо агентства. А тут не было вообще никакого лица. Ни дать ни взять «ложа отдыха пассажиров» какой-нибудь захудалой, разорившейся западноафриканской авиакомпании. Голая, полутемная и без окон клетушка, на стойке звонит древний коммутатор и никто не берет трубку, на грязной доске объявлений висят какие-то разлохмаченные бумажки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся рекламками. Они оказались единственной приметой, подтвердившей, что я попал по адресу. Я стоял в нерешительности, не зная, что лучше — поднять трубку или узнать, когда улетает ближайший самолет из Индии.

— Здравствуйте, сэр. Я — управляющий офиса[10].

Я обернулся. Голос принадлежал молодому человеку, почти юноше, с чарующей улыбкой и шапкой черных курчавых волос.

— Доброе утро, — ответил я, хотя, по правде сказать, я уже не был уверен в том, что сейчас утро, или даже что на дворе двадцатый век.

— Надеюсь, полет был приятным, — добавил он.

На самом деле он был каким угодно, только не приятным. Больше двадцати часов, с пересадкой в Лондоне, я просидел бок о бок с разговорчивым и все более и более пьяным шведом, который наведывался в Индию два-три раза в год, чтобы взрывать ее. Его компания поставляла взрывчатку для горнодобывающих и туннельных работ, особенно в Бихаре — штате, где природные ресурсы богаты, а люди бедны, как мало где в мире. Между прочим швед порадовал меня сообщением о том, что в грузовом отсеке лайнера, прямо под нами, лежит чудовищное количество этой самой взрывчатки. «Ссыршенно бзы… бызап-пасно, — уверял он заплетающимся от спиртного языком. — Взвыватели… — взры-вва-тте-лли — у м’ня отдельно. Ву… в щемадане».

— Весьма приятным, — соврал я. — Как вас зовут?

— Кришнан, — ответил юноша. — Я из Кералы.

— В самом деле? Это ведь штат на юге Индии, да?

— Да, сэр. И в нем самый высокий в стране уровень грамотности, — гордо добавил он. — Я очень хорошо читаю и пишу по-английски.

— Приятно слышать.

— Но я держу это в тайне, — загадочно добавил он.

— Но почему?!

— Потому что я умный, — объяснил он ещё более загадочно.

Работа в агентстве шла жаркая — в том смысле, что температура была как на Меркурии. Древние вентиляторы с небольшим успехом пытались не дать сотрудникам растечься лужицами. Но несмотря на жару, большинство сотрудников выглядели бодро. Меня по очереди представили им — увы, как и в случае с Уммом, я оказался не в силах не то что запомнить, но даже и произнести их имена. Всего в агентстве оказалось около сорока трех сотрудников. Я говорю «около», потому что, спросив трех разных людей о количестве сотрудников, я получил три разных ответа, и сорок три — это среднее арифметическое между ними.

— Но не все работают каждый день, — заметил Кришнан.

— Не понимаю. Что значит, «не все работают каждый день»?

Он покачал головой, словно о чем-то размышляя, — надо полагать, о смысле моего вопроса, — и через минуту объяснил:

— Некоторые должны болеть.

— Должны? Это что, обязанность?

— В Индии многие болеют, — растолковал он.

Вскоре я понял, что сотрудники не приходят на работу не только когда болеют сами, — случайно или по обязанности. Они брали отгулы и в случае болезни родственников или даже друзей. И часто не на день, не на два, а на несколько недель.

— А Викки не приходит по четвергам, — добавил Кришнан.

Викки был моим секретарем — точнее, всеобщим секретарем и мальчиком на побегушках. Он тоже был из Кералы, и он был первым на моей памяти секретарем с бородой.

— Отчего же именно по четвергам? Это что-то связанное с религией?

— Нет. Просто по четвергам он стирает.

— Он что, не может устроить стирку вечером, после работы? Или утром?

— У него только один костюм.

В самом деле, оказалось, что Викки может позволить себе только один комплект одежды. В месяц он зарабатывал примерно половину той суммы, которую агентство должно было платить за одни сутки моего проживания в гостинице.

Правда, Викки отсутствовал не только по четвергам. Иногда его не было по целому месяцу — он уезжал на юг в поисках невесты. Всякий раз он возвращался холостяком, но никто в агентстве, исключая меня, не считал стиль отношений Викки с агентством чем-то необычным. Вероятно, все рассуждали, что если кто-то должен быть болен, то почему Викки не должен жениться?..

И ещё одна причина, по которой «не все работали все время». Отключение электроэнергии. Я пробыл в офисе меньше часа, когда он вдруг погрузился во мрак. Без вентиляторов температура скоро стала как в тандуре[11].

— Надолго свет выключили? — спросил я.

Кришнан пожал плечами.

— Иногда света нет около часа, иногда дольше. Никогда нельзя сказать заранее. Так что вам лучше поехать в отель.

— И часто так с электричеством?

— Раз по пять-шесть в день. Летом хуже.

— Может быть, стоит купить генератор? — предложил я.

— Да, сэр, — согласился он.

Но генератор мы так никогда и не купили.

Умму было велено отвезти меня в отель по соседству — но оказалось, он был чересчур близко к агентству. Будучи сотрудником высокого ранга, я самонадеянно полагал, что меня поселят в пятизвездочное гнездышко, но этот отель был связан только с теми звездами, которые заглядывали в его окна по ночам. Назывался этот, с позволения сказать, отель по имени принца, ставшего впоследствии Буддой[12], но мне был как-то ближе гедонизм, нежели буддизм. Впрочем, решил я, по крайней мере я смогу принять душ, поспать несколько часов и, восстановив таким образом угасающие силы, попытаться найти пристанище получше.

Целая шайка коридорных уволокла пятнадцать моих сумок и чемоданов в неизвестном направлении. Я же попросил портье дать мне комнату потише.

— Номер 611 очень тихий, сэр, — заверил он, вручая мне ключ. — Вам понравится.

Всю свою сознательную жизнь я терпеть не мог оранжевый цвет. И никогда не понимал, по какой причине интерьерные дизайнеры его используют. Он так же успокаивающе действует на нервы, как сирена воздушной тревоги. А комната 611 была как раз оранжевой. Вся: стены, шторы и ковер. И даже покрывало на кровати. Оранжевой не была только вода в кране — но, вероятно, потому только, что воды в кране вообще не было.

Я поднял оранжевую телефонную трубку и набрал номер портье.

— В моем номере нет воды.

— Да, сэр. Боюсь, у нас проблемы с водопроводом во всем вашем крыле здания.

— Тогда почему вы мне дали номер в этом крыле?

— Потому что вы хотели тихую комнату, сэр, — объяснил портье.

К этому времени я хотел только одного — оказаться на борту лайнера компании S.A.S., покидающего Индию. Тут мне позвонил мой индийский партнёр.

— С добрым утром, Нил. Добро пожаловать в Индию. Надеюсь, полет был приятным?

Похоже, в этом агентстве вопросу о приятности полета придавалось какое-то особое значение. Да уж ладно — оплатил билет он, так что я пробормотал что-то полуутвердительное и насколько сумел вежливо попытался объяснить, что гостиница оказалась не вполне подходящей.

— В самом деле? — спросил он удивленно, даже почти расстроенно. — Мы вообще-то выбрали ее потому, что она ближе других к офису.

— Сказать по правде, я бы предпочел нечто более комфортабельное, пусть даже и более удаленное.

— Как угодно. Не хотите ли тогда поселиться в… — он назвал международную сеть отелей. — Мы делали для них рекламу. Я сейчас велю кому-нибудь забронировать номер. А машина ещё внизу. Передохнёте, а потом вместе пообедаем.

— Я выписываюсь, — объявил я портье.

— Но вы же только что въехали!

— Можете считать меня человеком с причудами… Пошлите за моим багажом, пожалуйста.

Умм сладко спал, растянувшись на заднем сиденьи, и когда я его разбудил, некоторое время пытался сообразить, где он и кто я такой. Потом он посмотрел на часы, чтобы узнать, сколько же часов он проспал.

— Другой отель, — сказал я ему и как мог медленно и отчетливо произнес название.

— Да, сэр! — отозвался тот, наблюдая, как озадаченная шайка коридорных пытается вновь сложить головоломку из моего багажа.