Антология сатиры и юмора России ХХ века - Игорь Моисеевич Иртеньев Страница 31

За что убили Чаушеску?

Ведь он ни в чем не виноват,

С ним поступили слишком резко,

В живот направив автомат.

Невинной жертвы образ чистый

Навек впечатался в сердца.

Как подобает коммунисту.

Он им остался до конца.

Ряды героев поредели

В теченье считанных недель.

Друзья, мне страшно за Фиделя,

Скажи, ты жив еще, Фидель?

Я не могу без седуксена

В тревожной мгле сомкнуть очей,

Все представляю Ким Ир Сена

В кровавых лапах палачей.

Герои смерть не выбирают,

А я поэт — считай, герой.

Поэты тоже умирают

Не так, как хочется порой.

Но если мой черед настанет.

То я бы так вопрос решил:

Уж если умирать — как Сталин,

А жить — как Чаушеску жил.

1989

Букет цветов

Печатается по книге «Ряд допущений»,

изд-во «Независимая Газета», М., 1998.

На рынке женщина купила

Букет цветов, букет цветов,

И мне, безумцу, подарила

Букет цветов, букет цветов.

И чтобы не увял он сразу,

Букет цветов, букет цветов,

Я тот букет поставил в вазу,

Букет цветов, букет цветов.

И вот стоит теперь он в вазе,

Букет цветов, букет цветов,

И повторяю я в экстазе:

«Букет цветов, букет цветов».

Навек душа тобой согрета,

Букет цветов, букет цветов,

Лишь два отныне в ней предмета:

Один — букет, другой — цветов.

1990

* * *

Впервые опубл. в ж. «Юность». № 7. 1991.

Как на площади Таганской

Возле станции метро

Ветеран войны афганской

Мне в живот вогнал перо.

Захлестнула, вероятно,

Парня жгучая тоска,

Мне тоска его понятна

И печаль его близка.

Жалко бедного «афганца» —

Пропадет за ерунду.

И себя мне жаль, поганца,

К превеликому стыду.

1990

* * *

Первая публ. — в ж. «Огонек», апрель 1991.

В помойке роется старушка

На пропитания предмет,

Заплесневелая горбушка —

Ее бесхитростный обед.

Горбушку съест, попьет из лужи,

Взлетит на ветку — и поет,

Покуда солнце не зайдет.

А там, глядишь, пора на ужин…

1990

* * *

Печатается по книге «Три Петра и два Ивана»,

PHA «Magazfne», M., 1995.

С улыбкой мимолетной на устах,

В поток различных мыслей погруженный.

Брожу порой в общественных местах,

Толпой сограждан плотно окруженный.

Как мне они физически близки.

Те, за кого пред небом я в ответе, —

Солдаты, полотеры, рыбаки,

Саксофонисты, женщины и дети.

Объект их лихорадочных надежд.

Весь замираю от стыда и муки.

Когда моих касаются одежд

Их грязные, доверчивые руки.

Чем я могу помочь несчастным им?

Чего им ждать от нищего поэта.

Когда он сам отвержен и гоним.

Как поздний посетитель из буфета.

1990

* * *

Печатается по книге «Елка в Кремле»,

Библиотечка ж. «Огонек», М., 1991.