Классно быть Богом (Good to Be God) - Фишер Тибор Страница 35

– Цены просто грабительские, – возмущается Сиксто. – А еще говорят, что страну губят наркокартели! Техник придет завтра в три. Кто-нибудь будет дома?

– Зачем тебе техник? – говорит Гулин. – Скорее всего там полетел блок управления. Надо просто купить новую плату и заменить. Хочешь, я этим займусь?

Мы с Сиксто таращимся друг на друга, как два малолетних двоечника, которые вдруг обнаружили, что их домашнее задание волшебным образом само записалась в тетрадках.

– Э… – говорит Сиксто. – Буду очень признателен.

– Хорошо, я все сделаю, – говорит Гулин.

Как ни странно, но Гамей с Мускатом уже ждут меня в “Дог-ме”. Это явно недобрый знак.

– Я рад, что вы мне позвонили, – говорю я, когда поблизости нет никого, кто мог бы это услышать. “Я рад, что вы мне позвонили” – дежурная фраза, которая всегда говорится в тех случаях, когда верно обратное. Этому меня научил Бамфорд.

Отличный прием, чтобы сбить собеседника с толку. Главное, произнести это искренне, безо всякого сарказма. В противном случае прием не сработает. И еще: обязательно улыбнуться.

Всегда улыбайся и говори “спасибо”, когда тебе вручают корзину с дерьмом. Тогда тот, кто вручает, может и призадуматься.

С чего бы ты вдруг так обрадовался дерьму? Может, оно не такое уж и дерьмо? Пусть он терзается в сомнениях. А поквитаться с ним можно и позже, когда он повернется к тебе спиной.

Я смотрю на Гамея с Мускатом, многозначительно прищурившись:

– Может так получиться, что будет война.

Меня очень тревожит, что их совсем не тревожит подобная перспектива.

– Мы всегда готовы, – говорит Гамей.

– Ты же знаешь, – говорит Мускат.

– Вы должны откопать… инструменты.

Я вручаю им карту, которую нарисовал собственноручно. На ней обозначено место, где якобы зарыто оружие. В Эверглейдсе. Я долго думал, насколько запутанной и не подробной должна быть карта. Если она будет совсем уж невнятной, Гамей с Мускатом могут заподозрить, что я хочу их одурачить. С другой стороны, если там будет много деталей, эти двое наверняка прибегут ко мне, чтобы сообщить, что в трехстах ярдах к северу от сувенирной лавки с фарфоровыми крокодильчиками нет никакого сожженного молнией дуба. Моя задача: отправить их в Эверглейдс, чтобы они там пошарились по болотам дня три-четыре, пока им все это не надоест, или пока кто-нибудь не получит травму и они не решат бросить эту затею с международной преступной организацией.

Гамей с Мускатом буквально дрожат от восторга. Наверное, в каждом из нас живет затаенное желание знать какой-то секрет, известный только немногим избранным, и заниматься чем-нибудь тайным и незаконным, и особенно если за это неплохо платят.

– Это очень ответственное испытание, – говорю я и встаю, поскольку не собираюсь платить за выпивку. И вдруг неожиданно для себя добавляю: – Так что вы уж постарайтесь. Ну, чтобы не запалиться.

Возвращаюсь к Сиксто. Гулин в гараже чинит сушилку. Видимо, у нее что-то не получается – она с явным неодобрением рассматривает новый блок управления, – но сразу понятно, что в конечном итоге у нее все получится. На Гулин – ярко-красная футболка без рукавов. На правом плече видна татуировка: стилизованная птица. Наверное, какой-нибудь символ. Жизни? Или, может быть, смерти? У нас как-то не принято расспрашивать о татуировках.

Меня удивляет, что у Гулин есть татуировка. Она производит впечатление женщины, которая не одобряет подобные легкомысленные украшения. У нее не проколоты уши, и насколько я понимаю – хотя я, конечно, не специалист, – она практически не пользуется косметикой.

– А я вот совсем не разбираюсь в технике, – говорю я. Просто так, для поддержания разговора.

Я смотрю на Гулин, как она чинит сушильную машину, и чувствую себя униженным. Я бы в жизни не смог починить сушилку. Тут нужно знать и уметь столько всего! Во-первых, ты должен знать, что такое блок управления. Во-вторых, тебе надо найти магазин, где продаются эти самые блоки. Найти блок управления в магазине, где продаются эти самые блоки. Купить именно тот, какой нужен. Купить именно тот, какой нужен, по наиболее подходящей цене. Купить тот, какой нужен, по подходящей цене и в рабочем состоянии. Открыть сушильную машину. Снять старый блок, и так далее. Я бы сломался еще на первом этапе. В технике я полный ноль. Однако есть шанс, что мой проект с обожествлением все-таки воплотится в жизнь, потому что его воплощение не требует технических знаний и умения работать отверткой.

Даже не знаю, что лучше: остаться с Гулин в качестве “команды поддержки” или тихонько уйти, чтобы не мешать человеку заниматься делом. Решаю все-таки задержаться на пару ? минут, а там уже – по обстановке.

– Это несложно, – говорит она. – Совсем несложно.

– Как у тебя с поисками работы?

– Пока никак. Везде нужны связи, знакомства.

– А чем бы ты хотела заниматься?

– Чем бы я хотела заниматься? – Гулин внимательно изучает инструкцию по установке печатной платы. – Я бы хотела стать журналистом. Но я знаю, что этого не будет. Везде нужны связи, знакомства.

Это верно. Разумеется, обвинять всех и вся, сетовать на обстоятельства и считать, что тебе все должны, – это типичное поведение ленивых, бездеятельных, унылых людей, которые только и делают, что жалуются на жизнь. Я ничего не добился. У меня нет того. У меня нет этого. Я бедный, несчастный, и никто меня не ценит. Но Гулин, она не такая. У нее есть характер. И она – человек слова. Когда вы в последний раз видели, чтобы кто-нибудь выполнил свое обещание? Вот так, чтобы сказал – и сделал? А Гулин сказала, что починит сушилку, и уже через четыре часа она сидит в гараже и меняет печатную плату. И когда она говорит, что везде нужны связи – это не горестные стенания, а простая констатация факта. Суровая правда жизни. В этом и заключается разница между людьми: кто-то сидит в пыльном гараже и бьется над установкой печатной платы в сушильной машине (причем, человеку за это не платят; он это делает для того, чтобы кто-то другой не тратился на ремонт), а кто-то сидит в роскошном кабинете и ковыряет в носу, но при этом его часовая зарплата соизмерима со стоимостью автомобиля. Школьный приятель. Двоюродный дядя. Случайный попутчик в поезде.

Разумеется, для того чтобы выиграть в лотерею, нужно хотя бы купить лотерейный билет. Но тут тоже, как повезет. Можно работать с зари до зари, чтобы купить целую пачку билетов – если ты задался целью все-таки выиграть в лотерею. Можно купить целую пачку билетов и не выиграть ничего.

Глава 9

Ориноко вернулся понурый и недовольный. Я не сержусь на кота: где бы он ни был, что бы с ним ни случилось, это не его вина. Ориноко – не из тех котов, которые сами ищут себе неприятностей. Гулин очень рада, что он вернулся, но слегка раздосадована, потому что ей предложили работу – присматривать за детьми, – но у нее нет машины, а дорога до места занимает в общей сложности три часа: на автобусе и пешком. Гулин – крепкая женщина, она это выдержит. Но она должна приходить на работу рано и просто физически не успеет приехать к назначенному часу, а ее потенциальные работодатели хотят взять няню на полный рабочий день, но без проживания по месту работы.

У Гулин нет денег, чтобы снять квартиру поближе (Сиксто не берет с нее плату за комнату, пока она не найдет работу). Свою машину она оставила в Лос-Анджелесе, поскольку машину легко отследить. Она прилетела в Орландо на самолете, взяла машину в прокате, доехала до Майами, оставила вещи у Сиксто, потом поехала в Тампу и вернула машину в тамошнем офисе – чтобы замести следы.

Меня это бесит. Есть замечательный человек, что вообще очень большая редкость: человек очень хороший, приятный во всех отношениях, готовый много и напряженно работать за какие-то смешные деньги, и он не может добраться до места работы. И пока Гулин не изыщет возможность добираться до места работы, у нее просто не будет денег, чтобы туда добираться. Получается замкнутый крут. Гулин – единственный человек в этом доме, кто хочет честно устроиться на работу, но все обстоятельства против нее.