Неизвестен Автор - Девятнадцатый тик весны Страница 4

- За моего любимого фюрера!

С недовольными лицами все выпили. Обделенный Геббельс обиженно посопел, достал бутылку чистящей жидкости и отхлебнул прямо из горлышка.

- Хайль! - и Штирлиц вышел.

От шнапса Геббельса передернуло и он подумал: "Яка гарна водичка!"

- На чем мы остановились? - спросил он, вытирая рот рукавом мундира.

- На операции "Дубельс", - сказал Шелленберг. Дверь снова внезапно приотворилась, и в нее просунулась довольная физиономия Штирлица.

- Да, господа, когда я Setup, забыл зарегистрироваться.

- Здравствуй, здравствуй, - сказал вежливый Мюллер. Штирлиц еще раз закрыл дверь и ушел. Подслушивать под дверью он считал ниже своего достоинства.

Гиммлер встал, обошел стол и выглянул за дверь. Убедившись, что Штирлиц ушел, он оглядел своих соратников и, прищурившись, спросил:

- Кстати, господа, о Штирлице: как попасть к нему на день рождения?

- Предлагаю на халяву, - сказал Геббельс, - заодно и подарок покупать не надо.

Гиммлер взял из хрустальной вазы большую красную дискету, с хрустом откусил половину, и, жуя, сказал:

- У меня на складе завалялся маленький списанный SX человек на десять-двенадцать. Поедем на нем, а потом подарим Штирлицу. Все равно выбрасывать.

Все потянулись за дискетами.

- А как назад? - спорил Геринг.

- Назад нас отвезут.

Они еще немного посплетничали. Борман похвалился новой лаборанткой, разговор зашел о женщинах, перекинулся на французскую порнографию, а потом у каждого нашлись свои дела.

ГЛАВА 5.

Засунув руки в карманы, Штирлиц шел по коридору. Его настроение было на редкость веселым, что случалось с ним редко. Центр наконец-то ответил на его запросы, прислал новый чистый винчестер и вскоре обещал прислать новую радистку.

Из-за двери с надписью "ГЕСТАПО" доносились жалобные попискивания, словно за этой дверью кому-то отформатировали в нос.

"Страшный кабинет, - подумал Штирлиц, - здесь постоянно кого-то бьют."

Дверь с модемным скрипом отворилась, и Штирлиц увидел своего хорошего друга Айсмана. Штирлиц не без удовольствия вспомнил, как на прошлой неделе разгромили ВЦ, хозяин которого оказался евреем.

- А, Штирлиц! - единственный глаз Айсмана радостно засверкал, - ты-то мне как раз и нужен. Вопросик есть. Язык программирования из шести букв на "мы". А?

- Не знаю. Муму, наверно.

- Подходит. Айсман вписал "Муму".

- Кого бьем? - спросил Штирлиц, прикуривая.

Айсман потянулся за дискетами.

- Есть тут один. Некто пастор Шлаг.

Они вошли в кабинет. Два плотных дюжих гестаповца методично избивали толстенького человечка в рясе. На лице человека застыло покорное заигранное выражение.

- В чем тебя обвиняют, скотина? - орал гестаповец,- за что тебя взяли? Где твой файл?

- Вот, - сказал Айсман,- Борман дал распоряжение пощупать, а дело потеряли. А этот гад не сознается, в чем виноват.

- В чем тебя обвиняют? - хором надрывались гестаповцы.

Пастор молчал. Штирлиц вспомнил про дело этого пастора, которое он когда-то где-то видел.

- Отдай его мне, Айсман, - попросил он.

- Зачем тебе эта толстая свинья?

- На Бормана похож.

Айсман захохотал. Гестаповцы доставили Шлага в кабинет Штирлица. Пастор стоял по стойке "смирно". Штирлиц присел на край раскладушки.

- Садитесь.

- Спасибо, я постою.

- Садитесь, черт вас возьми.

Пастор Шлаг устало опустился на табуретку.

- Тонера хотите? - спросил Штирлиц и налил ему стакан холодного тонера.

Они говорили около получаса. Штирлицу пастор понравился. Шлаг, без сомнения, был умен, а его размышления о женщинах привели Штирлица в восторг.

- Все это хорошо, - сказал Штирлиц, а все-таки, пастор, на кого вы работаете?

- Господин штандартенфюрер! Я готов работать на кого угодно, и, честное слово, я ни в чем не виноват.

- Прекрасно, - сказал Штирлиц, - вы будете работать на меня.

Он нажал Alt-F7 и отыскал файл PASTOR.ARJ.

- Это я взял у гестапо ваш файл. Прочитайте!

Пастор нажал F3. Долистав до места, где его обвиняли в работе на чью-то разведку, он удивленно приподнял брови.

- И с чего они взяли, что я на кого-то работаю? Ведь это же ерунда!

- Теперь вы работаете на меня, - напомнил Штирлиц.

- Да, да, конечно.

- Пастор, а зачем вам так много женщин?

- Это мои прихожане, - потупил очи пастор Шлаг, вернее, прихожанки.

- А сколько вам лет?

- Зимой будет пятьдесят два.

- А почему вы до сих пор не женитесь?

Пастор Шлаг смущенно покраснел.

- Я еще молод, чтобы думать о женщинах.

Штирлиц повертел в руке принтер и напечатал пропуск.

- Вы свободны. Когда понадобитесь, я вас найду. Если кто будет приставать, ссылайтесь на меня, я им Face от'table'ю, они меня знают.

Пастор долго благодарил Штирлица и, не веря еще, что он наконец-то свободен, ушел.

Штирлиц потянулся, зевнул и лег на раскладушку. В его голове созревал колоссальный план. Он задремал. Вдруг в кабинет ворвался Айсман.

- Ты что, его отпустил?

- Кого? - сонно спросил Штирлиц.

- Этого пастора вонючего...

- Он раскололся, - сказал великолепный Штирлиц, и даже согласился стать моим агентом.

Айсман уважительно посмотрел на Штирлица и поправил черную повязку на глазу.

- Да, Штирлиц, однако, умеешь ты работать с людьми.

Они попили тонера, Айсман рассказал пару новых хамских вируса Бормана и посоветовал остерегаться вставлять диски во второй от двери компьютер. Так они просидели до конца рабочего дня.

ГЛАВА 6.

Штирлиц родился в январе, но свой день рождения отмечал первого мая, чтобы показать свою солидарность с международным рабочим классом. В прошлом году в этот день он пригласил одного Мюллера, но по гнусной инициативе Гиммлера, к нему домой заявилась вся верхушка рейха, которая считала своим долгом поздравить его с праздником, и каждый, как бы издеваясь, дарил то GIF-овскую картинку Сталина, то кирзовые сапоги с подкладкой из дискет, то полное собрание сочинений Кернигана и Ритчи в двух томах на китайском языке, а Борман даже сподобился подарить свою старую лаборантку. Этого Штирлиц ему простить не смог, лаборантку он тут же вручил Шелленбергу, который за это подмешал Борману в тонер немного пургену.

Один только добрый и интеллигентный Мюллер преподнес Штирлицу подшивку французской порнографии за 1917 год.

Все было бы хорошо, если бы офицеры не укушались до свинского состояния и не загадили Штирлицу всю квартиру. Штирлицу было не жалко разбитого монитора Super-VGA, проломанного дисковода, отформатированного винчестера и удаленных файлов, но это было дело принципа, и на этот раз Штирлиц приглашать никого не стал. Он со всех сторон обдумал свое положение и предусмотрительно решил отметить день рождения на даче в обществе пастора Шлага и его прихожанок, скрывшись тем самым от непрошенных гостей.

Стол поставили буквой "Ш". Довольный Штирлиц щедро раздавал указания, и хотя его никто не слушал, чувствовал себя большим начальником. Агентура пастора Шлага, одетая в белые переднички, хлопотала на кухне, накрывала на стол, с восторгом ловила каждое слово штандартенфюрера. Английский агент, загримированный под женщину и тоже в белом передничке, кропотливо маскировал по углам микрофоны. Сердце его пело. Он, наконец-то, вышел на самого Штирлица.

Автобус с женщинами приехал всего три часа назад. Любопытные женские лица выглядовали из окон автобуса на вышедшего им на встречу Штирлица. Он был в халате, распахнутом на волосатой груди, на его голове была натянута сеточка. Зачем, Штирлиц не знал, но он видел точно такую же у Шелленберга.

Сегодня Штирлиц снова принимал ванну.

Пастор Шлаг вылез из кабины и отдал честь.

- Сколько? - спросил Штирлиц, бросая быстрый взгляд на автобус.

- Двадцать четыре.

- Три байта, - порадовался Штирлиц.

- Двадцать три проверенных агентов и одна новенькая, - сказал пастор Шлаг, розовощеко улыбаясь.

- Командуйте, - разрешил Штирлиц.

Пастор Шлаг набрал полную грудь воздуха и препротивным голосом заорал:

- В одну шеренгу становись!

- Становись, становись... - отозвалось эхо, и в кустах что-то зашуршало.

Женщины, хихикая и переговариваясь, вылезли из автобуса, и через двадцать минут пастору удалось их построить.

Штирлиц принял боевой вид и сказал:

- На первый, второй рассчитайсь! Первые номера на кухню, вторые - накрывать на стол.

Женщины сновали туда-сюда, а Штилиц и пастор играли в подкидного дурака на щелбаны. Когда все было накрыто, Штирлиц сел во главе стола, а пастор Шлаг оправил белую манишку и поднял бокал шампанского.

Внезапно во дворе заурчал мотор. Штирлиц посмотрел в окно. С подъехавшего SX-а слезал Борман. Дача была оцеплена эсэсовцами. Эсэсовцы сидели на всех деревьях, в кустах, на крыше и в других интересных местах. Практичный Шелленберг хотел застичь Штирлица врасплох и еще за неделю приказал окружить дачу. С SX-а сползли Гиммлер и Геббельс, и Штирлиц смачно плюнул на только-что вымытый пол. Гиммлер, уже порядочно набравшийся (по дороге они заехали в женский концлагерь, и комендант угостил их наливочкой), убеждал Геббельса, что Штирлицу будет в три раза приятней, если SX заедет прямо в дом.