Михаил Задорнов - Михаил Николаевич Задорнов Страница 41

Вечером он играл нам на скрипке русские романсы. Многие евреи, уехав из России, полюбили русских и русское. Провожая меня из Филадельфии, под пьяную скрипку по-русски пьяные евреи пели: «Мы желаем счастья вам…» Сентиментально! Но трогательно. Они пели в моем лице всем нам, русским, за то, что мы гоняли кошек, кидались камнями… За то, что мы воспитали их, что выжили их из своей нищеты, в которой сами продолжаем «гонять кошек».

Через полгода после Америки, выступая в Израиле, я говорил зрителям:

— Вы обвиняете русских в антисемитизме? Это неправильно. Вы должны нам быть благодарны. Из-за нас вы приехали сюда, обретя родину. Брежневу и Суслову вы должны поставить памятник в Тель-Авиве. Благодаря им расцветает теперь бывшая пустыня!

Да, наш русский антисемитизм прежде всего глуп. Сколько умов и талантов покинуло Россию из-за него! А сколько евреев в школах обучают детей русскому языку, искренне любя Пушкина, Тургенева и Толстого! Наши же русские руководители в это время «мусорят» язык «альтернативными консенсусами» и «региональными конверсиями».

Как-то со сцены я поделился своими мыслями о том, что русские и евреи могли бы стать непобедимой силой, если бы научились видеть хорошие качества друг друга. Незамедлительно из зала пришла записка: «Как вам не стыдно со сцены произносить слово «евреи»?!»

Я расхохотался. Вспомнил, как в Израиле, где я был в группе журналистов, актеров и политиков, одному нашему бывшему очень крупному в прошлом руководителю прислали из зала не менее забавную записку: «Как посмели вы, один из главных антисемитов страны, приехать в Израиль?» Он искренне хотел ответить, что это не так, что он всегда любил евреев, но, как вдруг оказалось, не смог со сцены произнести слово «еврей». Споткнулся о слово, которое в его хромосомном наборе значилось как неприличное. Он попытался произнести фразу по-другому:

— Я всю жизнь любил… — выручил все тот же хромосомный набор, — лиц еврейской национальности!

В зале началась повальная истерика среди «лиц еврейской национальности».

Бунин, Толстой, Чехов, Тургенев и вообще русские интеллигенты никогда не были антисемитами. Они не считали себя хуже евреев! Я думаю, что любая национальная неприязнь — будь то у русских, прибалтов, кавказцев, евреев — свойственна людям, у которых еще не закончился путь эволюционного развития. Это нечто среднее между «хомо сапиенс» и «хомо советику с». А главное — это бессознательное предательство своей нации!

После концерта в филадельфийской синагоге, который длился часа три и превратился в несанкционированную творческую встречу, ко мне подошел богато одетый человек, дал мне свою визитную карточку и сказал: «Я лучший в городе протезист. Если будете у нас еще, позвоните. Я готов вам сделать новые зубы. Бесплатно!»

Ну разве можно после этого заявлять, будто русские не могут дружно жить с «лицами еврейской национальности»?

САН-ФРАНЦИСКО. Месяц назад здесь было землетрясение такой же силы, как и в Армении. Небоскребы дрожали, но выстояли. Вот на что оказался способен неразведенный цемент. Пока закрыт один мост. Больше никаких следов землетрясения нет. Невысокие двух-, от силы трехэтажные дома карабкаются по городским холмам, плотно прижавшись друг к другу, словно каждый поддерживает своих соседей, а те, в свою очередь, с двух сторон не дают упасть и ему. Дома напоминают дружно взявшихся за руки людей. Поэтому и выстояли.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС. После просмотра множества американских коммерческих фильмов город кажется родным. Голливуд с отпечатками следов бывших великих; Беверли-Хиллс с виллами великих ныне; Санта-Моника — пляжно-пальмовое раздолье… Как знакомо!

ДИСНЕЙЛЭНД — это когда взрослые становятся детьми. Когда нет возраста и национальностей. Думаю, даже прибалтийские экстремисты, попав в Диснейлэнд, на время забывают о своей неприязни к русским. Диснейлэнд — это путешествие и по земному шару, и по истории. Здесь на тебя нападут пираты, защитят от крокодилов в джунглях почти живые индейцы, душа оборвется в водопаде. Привидения в старинном «оскаруайльдовском» доме покажутся по сравнению с реальным миром ласковыми, добрыми и неуловимыми.

В Диснейлэнде чувствуешь себя в гостях у доброго волшебника. Диснейлэнд — самая дорогая и добрая шутка в мире. Американцы ничего не жалеют для детей. Я думаю, больше, чем на содержание Диснейлэнда, средств уходит только у нас — на содержание Детского фонда.

ЛАС-ВЕГАС. Если бы в мире присваивались городам «знаки кичества», этот город, наверное, наградили бы первым. На одном квадратном метре и светящаяся реклама, и пальмы, и водопады, и попугаи, и всякая другая, вроде как роскошная всячина. Лас-Вегас — город-шоу. На любое шоу в Лас-Вегасе тратится больше средств, чем на парад на Красной площади. Здесь все светится. Но это не лицо счастливого человека. Это нервное, больное лицо, богато заштукатуренное дорогим макияжем. Танцовщицы легкие, изящные, с нагой грудью… глаз не оторвать! Но в танце каждая, как сказали бы наши остряки, «не Ойстрах».

На рынках у нас раньше продавались копилки в виде разукрашенных кошек с прорезью для монет на затылке. Лас-Вегас, по сути, такая же копилка со «Знаком кичества» вместо прорези.

Лас-Вегас — это Анти-Диснейлэнд!

ТОРОНТО. При перелете в Канаду у меня впервые за целый месяц потребовали паспорт. Я три месяца с таким трудом его оформлял, а он оказался никому не нужен. Обидно. Слава богу, хоть на границе попросили, хотя и вяло, без нашего вахтерского энтузиазма.

— О, русский! — обрадовался таможенник. — Выпивка с собой есть?

— Нет.

— Тогда мы приветствуем вас в нашей антиалкогольной стране. Запомните, у нас нельзя только напиваться и купаться в Ниагарском водопаде. Сейчас вода холодная.

Ниагарский водопад интересен не столько водопадом, сколько своими берегами. Кафе, рестораны, закусочные… Прожектора, подсветки… Сувенирные лавки, подземные ходы, ведущие прямо в пещеры под водопадами… Многолюдно. Шумно. Деньги летят через каждые сто метров. Летят весело. Под музыку, вылетающую из окон ресторанов. Ниагарский водопад — это загородный «Бродвей»!

ХЬЮСТОН я увидел с самолета. Среди лысой земли Техаса вдали показался небоскребный затылок еще одного чудища…

САН-АНТОНИО — вкусно приготовленная американская Венеция в остром мексиканском соусе.

НЬЮ-ОРЛЕАН — музей. История архитектуры от салунов до тех же небоскребов, которые в центрах всех американских городов одинаковы, так же как во всех наших городах одинаковы центральные площади с приземистыми горисполкомами.

В Нью-Орлеан по-прежнему приезжают веселиться. Не хватает только лошадей. Старый Нью-Орлеан живет ночью. До обеда в его кварталах безлюдно, как у нас утром Первого января. Утром у старого Нью-Орлеана похмелье. К вечеру он снова трезвеет, а