Дэвид Вонг - В финале Джон умрет Страница 42

В этот момент тараканий человек повернул свою голову в нашу сторону, и поток мочи попал ему в лицо. Существо задергалось, забилось в конвульсиях. «Хёндай» завиляла по полосе. Крошечные шины утратили сцепление с дорогой; автомобиль вылетел с трассы, рассек заросли травы, упал с откоса и приземлился на дренажную трубу, окружив себя белым облаком брызг.

Крисси остановилась на обочине, и мы выбежали из машины.

— Что это было? А? — завопил я на Джона. — Что это было, черт побери?

— Ну, мы же остановили его.

— У нас была одна цель: вернуть машину. Мою машину. Неповрежденной. И не залитой мочой.

— Смотри! Ох ты, господи…

Темная фигура.

Поднимающаяся из «хёндай».

Черный столб дыма.

С двумя блестящими глазами.

Мне стало плохо. Я чувствовал себя так, словно человек-тень проткнул холодными пальцами мой череп и провел ими вдоль позвоночника.

А потом тень исчезла, бесшумно растворилась в ночи. Я услышал, как дышит Крисси; она стояла рядом, прикрыв рукой рот и широко распахнув глаза.

— Они здесь, Дейв, — сказал Джон. — Они здесь. Они здесь, они здесь, они здесь. Черт.

— Кто «они»? — прошипел я.

— Не знаю. Наверное, про них написано в книге Маркони, но я не могу продраться через третью главу.

— Не волнуйся, — сказал я Крисси. — Похоже, существо ушло. Ты его видела?

Она покачала головой.

— Я его почувствовала. Оно прошло сквозь меня. Такая тяжесть, словно… словно здесь ничего нет, словно все — это ничто, словно все повсюду. Типа, в мире есть молекулы и все такое, но за ними — пустота, холод и тьма…

Девушка замолчала.

Я повернулся к Джону.

— В разговоре со мной оно упомянуло Коррока. Как и Молли.

— Эта тварь и есть Коррок.

— Нет. Я это точно знаю.

Крисси, не участвовавшая в разговоре, обратила внимание на разбитую «хёндэ», на две трети ушедшую под воду. Багажник машины торчал над поверхностью, словно «Титаник».

— Фу! Что это?

Вокруг машины, словно нефтяное пятно, образовался слой тараканов дюйма два толщиной; отдельные комки насекомых все еще походили на фрагменты конечностей. Рядом с ними, словно буйки, плавало полдюжины старых пакетов, в которые укладывают еду на вынос в разных забегаловках.

— Тараканы, — сказал я. — Ты их видишь?

— Ага. Откуда они взялись?

— Из грязи. В салоне давно не убирались. — Я повернулся к Джону. — Наверное, с насекомыми произошло то же, что и с Молли: тварь прикоснулась к ним и захватила их.

— И Векслера, наверное, тоже, — отозвался Джон. — Значит, они это умеют.

— М-да, мерзкая ситуация, словами не описать. Что же теперь будет?

— А это, типа, демоны? — спросила Крисси.

— Да, они злые, — ответил Джон. — Ты же видела, один из них угнал машину.

— Молли! — завопила Крисси, указывая на дорогу.

Примерно в двадцати ярдах от нас стояла собака — либо Молли, либо ее точная копия.

— Призрак? — спросил Джон у меня.

— Крисси ее видит.

— Значит, зомби — то есть существо из этого мира. Хороший знак.

Молли гавкнула, отбежала чуть-чуть, затем повернулась и снова залаяла.

— Она хочет, чтобы мы пошли за ней, — объяснил Джон Крисси.

Он сказал это ей, а не мне. Принял решение за меня. Вот гад!

Я посмотрел на часы.

— Кто хочет поехать в «У Денни»? Возможно, все уладится само собой.

Они пошли к машине. По дороге я начал объяснять им все недостатки их плана, а когда добрался до конца списка, мы уже катили по улице, освещая фарами медно-рыжую собаку.

Несколько минут спустя псина — выглядевшая совершенно живой и здоровой, даром что недавно взорвалась, — свернула с дороги и помчалась по огромному пустырю, где не было ничего, кроме сорной травы, гравия и потрескавшегося бетона.

Мы приехали в Торговый центр мертвых.

Именно так мы называли наполовину построенный и впоследствии заброшенный торговый центр Неназванного. Город вбухал в этот проект сорок миллионов долларов, включая налоговые льготы и расходы на инфраструктуру, прежде чем исчезли трое из пяти инвесторов (я всегда представлял себе, что они одновременно застрелили друг друга, как герои фильма «Бешеные псы»), А теперь, три года и тридцать исков спустя, в ста пятидесяти пустых магазинах жили еноты, а в коридорах скапливалась дождевая вода.

Центр стоял во тьме, полуразрушенный, гниющий, словно труп животного, который постепенно раздирают на части падальщики.

Молли бросилась к зданию, и тьма поглотила ее.

— Мы пойдем за ней? — спросила Крисси.

Включилось радио; зазвучала мандолина, играющая вступление к песне «Losing My Religion» — группа «R.E.M.», начало 90–х. Мы с Джоном на это отреагировали, Крисси — нет. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что это не та песня, которую написал Майкл Стайп.

О-о-о, нож Плюс ниггер.Это все ты, и всем жидам хана…

— Есть у меня знакомые, — заметил Джон, — которым такая версия понравилась бы больше, чем оригинал.

— Ты ее слышишь?

— Ага.

— Слышишь что? — спросила Крисси.

— Не важно, — ответил Джон. — Смотрите, у помойки машина Векслера. 5 SPRTS.

— Черт, оружия у нас нет, и нам ничего не остается, кроме как войти в здание, — сказал я.

Джон вытащил из сумки длинный металлический фонарик и проверил, работает ли он. Затем достал скомканное полотенце для рук и протянул его мне.

Развернув полотенце, я обнаружил пистолет, который украл из пикапа во время поездки в Лас-Вегас. Я собирался от него избавиться — бросить в реку или что-то в этом роде, — ведь оружие не только было краденым, но, вполне возможно, использовалось при ограблении четырех винных магазинов, а предыдущий владелец наверняка застрелил из него двух полицейских.

— Почему он до сих пор у тебя? Я думал, что ты от него избавишься.

Джон пожал плечами.

— Как-то руки не дошли. Я его спрятал, а серийный номер перебил, так что опасности никакой.

Я вытащил магазин.

— Почему он заряжен?

— А, это все Башка. Он взял его у меня месяц назад, тогда же и патроны купил. Сказал, что хочет пригрозить какому-то чуваку. Но вернул без напоминаний, так что все честно.

— Вы не убьете Дэнни, да? — спросила Крисси. — Он же не виноват, что в него вселился дьявол.

— Ты в церковь ходишь? — спросил я. — Как изгоняют демонов, знаешь?

Она покачала головой.

— А Библию читала? Ты могла бы показывать нам те куски, где магические формулы и заклинания, — или даже читать их, — предложил Джон.

Крисси уставилась на него. Теперь она тоже слышала извращенный вариант песни — это был уже припев.

И вот я в порно,Я в свете софитов.Я теряю веру,Пытаясь побить жадного еврея…

Порывшись в сумочке, Крисси достала маленькую штуку из черного пластика, которую я сначала принял за фонарик. Девушка нажала на кнопку, и из вещицы вылетела голубая искра.

— Это «тазер» — ну, электрошокер. Больше у меня ничего нет. — Крисси тщательно просмотрела содержимое сумочки. — Пилка для ногтей…

— Нет, не надо. Идем.

С бешено колотящимися сердцами мы подошли к огромному зданию — абсолютно бесшумно, если не считать хруста гравия под ногами.

Сжимая в руке пистолет, я подкрался к машине Векслера.

В салоне никого.

Впереди виднелся высокий ржавый металлический каркас — скорее всего какой-то замысловатый навес перед главным входом, а под ним — ряд дверей и огромных окон, заколоченных фанерой.

Среди граффити виднелась какая-то надпись, сделанная жирными буквами два фута в высоту. Приглядевшись, мы обнаружили, что буквы слегка подергиваются.

Слизняки.

Несколько сотен слизняков заползли на лист фанеры и сложились в послание. По-моему, оно прибыло напрямую от этого самого Коррока: «ВЫ АБРЕЧЕНЫ».

Орфография его, не моя.

Кто-то — вероятно, мистер Векслер — наполовину оторвал лист фанеры.

— Дейв, иди вперед. Пушка-то у тебя, — сказал Джон.

— А стерео у тебя! Кроме того, если я зайду и меня сразу убьют, вам обоим кранты. Но если вперед пойдете вы, я смогу спасти вас.

— Может, первой зайдет Крисси — как приманка?

Девушка пошла вперед, но я оттер ее плечом.

Прямо с порога я почувствовал вонь: гниль, плесень и дохлые грызуны.

Заколоченные пустые витрины образовывали невероятно длинный коридор. Пол усеивали бумажные стаканчики, обертки от конфет, окурки и другой мусор, который обычно оставляют подростки. Посмотрев вниз, я увидел, что наступил на использованный презерватив.

Единственным источником света служила огромная стеклянная крыша. Одна часть секций покрыта фанерой, другая потрескалась, третья завалена горой опавших листьев. Под заколоченными секциями царил абсолютный мрак.