Павел Зайцев - Увидеть море Страница 46

- Ну, так надо скорее выпить, — достал Дима из пакета предусмотрительно захваченную литровую бутыль текилы. — Говорят, как рукой снимает!

- Дрим оф Калифорникейшн! — вопил я во все горло, давлея виртуозностью исполнения.

Дима не забывал подливать, и через полчаса вся компания увлеченно подпевала бескомпромиссному репертуару.

«Где ваши руки? Бейте в ладоши, суки!»

В антракте мы с Димой отчаянно острили и излучали харизму.

- Паша, я хочу, чтобы ты спел только для меня. — Вика, судя по томному взгляду, немного перебрала халявной текилы, — пошли в другую комнату.

- Обязательно спою, но не сегодня, — несмотря на временно холостой статус, я держал себя в руках, — а сейчас мы уходим.

- Уходим, — удивленно спросил Дима, развлекающий шутками симпатичную огневолосую Лизу.

- Он улетел, но обещал вернуться, — захихикала Лиза, но тут же взяла себя в руки и сделала серьезное лицо. — Вообще-то и нам спать пора, а то завтра первый день на работу, ты Вик, не забыла там ещё?

- А вы куда устроились? — уточнил я из профессионального интереса.

- В Эшворт Хотель. Официантками, — сообщила Лида.

Аааа… Вот так значит, — многозначительно протянул я. — Ну пока, девчонки, ещё увидимся.

Солидно усугубив накануне вечером с Кристиной по поводу семейной драмы, на работу Светка пришла в плохом настроении. Все падало из рук. Раздражения добавляла без умолку жужжащая на ухо стажерка Вика из Латвии. Весьма эффектная на вид, но не слишком сообразительная.

- Болеешь? Ой, а мы с тоже вчера с Лизой перебрали. Но такая вечеринка классная была, вообще! Я с та-а-аким парнем познакомилась! Пашей зовут, — Вика мечтательно закатила глаза. — Если бы ты слышала, как он на гитаре играет и поет.

- На гитаре? — насторожилась Светка. — Такой высокий с темными волосами? Носатенький?

- Да, точно, — настал черед Вики удивляться, — А ты его знаешь?

- Ещё бы, — воинственно сверкнула глазами Светка. — Это мой муж.

Эпизод 26: Девятьсот одиннадцать причин не ехать в Нью-Йорк

Все лето я крутил роллы и сабы у Тодда.

Ничего общего с японской кухней. Просто такая разновидность американской шаурмы. Разворачиваешь питу, кладешь немного мясной или рыбной начинки, немного салата, капустной смеси и поливаешь соусом. Дешево и сердито. Отбоя от покупателей с пляжа не было.

Тодд платил десять долларов в час. Наличными. Он был обаятельный малый лет тридцати и параноик.

- Б**Я!!! ОН УНОСИТ МОИ СТУЛЬЯ!!! Б**Я, ЧУВАК!!! — от дикого вопля я чуть не выпал из приемного окошка с двумя ростбифами с сыром в руках.

Опрокинув по пути пластиковый жбан с майонезом, Тодд вылетел из-за стойки и ринулся на обидчика, размахивая пудовыми кулаками. Семилетний грабитель, решивший передвинуть стул под солнышко на веранду, прилип к стене, остолбенев от вида брызгающего слюной красномордого дядьки.

Всхлипнув «Мама!», мальчик бросил стул, разревелся и побежал на поиски родителей.

- Это МОЙ стул! — Тодд обвел взглядом ошеломленных посетителей и двинул обратно за стойку. — Мой гребаный стул! — повторил он, шлепая кедами по майонезу.

- Чей это стул, Тодд? — спросил я своего нестабильного босса с невозмутимым видом.

- Мой, мой стул! — Тодд явно не оценил шутку.

В трехбедрумном аппартменте мы проживали впятером. После нашей с братом триумфальной демонстрации независимости Светка быстро перефрматировалась и явилась с повинной. Вслед за ней притащилась бесхребетная парочка. Извинениями, лестью и заискиваниями Кристина и Стив выцыганили отдельную комнату, где и предавались пороку, сильно скрипя по ночам кроватями.

- Мы со Стивом только друзья, — оскорбилась Кристина на наши подкалывания.

- Однако с американцами дружить опасно, выходит, — прокомментировал Дима с крестьянской рассудительностью.

Рыжая красавица Лиза наконец согласилась сходить с ним на свидание, и он пребывал в приподнятом настроении. Я тоже не имел оснований для кручины. Порадовал старый друг Миша, оповестивший о своем скором приезде в Нью-Хэмпшир. Еще месяц назад он прилетел в Штаты проторенной нами дорожкой и теперь безжалостно облегчал кассы многострадального Сикс Флэгз, левача на хот-догах. Поселился он в квартире с шестью девушками, да и вообще, отлично устроился в отличие от своего предшественника тормоза Балуна.

На сабах у Тодда я валюту пачками не греб, но зато работал в интересной компании.

- Знакомься, Пол! Это — Ева, Изабель, Фиона и…эээ…Грушенко, — улыбаясь, как чеширский кот, Тодд представил мне новых коллег.

Ева, высокая девушка из Чехословакии, хорошо говорила по-английски, и её можно было назвать вполне недурственной если бы не рост. Сто восемьдесят сантиметров. Нормально для мужика, трагедия для женщины.

Фиона была симпатичной, но несколько простоватой на личико рыжей ирландкой. Первые пару дней я абсолютно не понимал её акцента и молча лыбился, как идиот, на каждую её вторую фразу. От этого она беспрестанно шутила и смеялась. Видимо, считала, что я просто большой ценитель её юмора.

Но все они меркли в сравнении с Изабель. Сногсшибательная испанка, оказалась обладательницей легкого и покладистого характера. Английский её был ужасен, но Изабель отлично умудрялась объясняться при помощи жестов, пары слов и улыбки. Она сразу подружилась со всеми и весело порхала по тоддовой сабокрутильне, заставляя меня пускать вязкую слюну на ветчину, индейку и тунцовый паштет.

- Изабель, ты любишь караоке? — спросил я, когда мой параноидальный босс в очередной раз отлучился, чтобы наградить инфарктом пару бабушек, посмевших облокотиться на стену его бизнеса.

- Петь не могу, но люблю слушать, — она улыбнулась мне белозубой улыбкой. В голове зашумело, как после пропущенного хука.

- Приходи сегодня в «Вареную креветку». Спою для те….вас, — поправился я, бросая взгляд на подругу Изабель — Грушенко.

- Ты не с Украины случайно, — уточнил я, подозрительно глядя на невзрачную конопатую спутницу красивой испанки.

- Нет, мы с Исавэль (они произносили это имя именно так) из Барселоны, — ответила пигалица, радуясь, что её, наконец, тоже заметили. — Грушенко — это чисто русское имя.

- Вот как? — саркастически осклабился я. — Век живи, век учись.

- Её папа очень любит Достоевского, — мягко пояснила Изабель. — Грушенко — это имя героини из романа «Братья Карамазовы».

- Аааа, ГРУШЕНЬКА! — вдруг осенило меня, — но это же неправильное имя… ну в смысле это уменшительно-ласка… а, в общем, да. Есть такое старинное русское имя — Грушенко. Да. Очень красиво.

- Изабель, но Тодду не понравится, если вы уйдете вечером гулять без него, — встряла в разговор дылда чешка, недовольная, что её не пригласили.

- Он мною не владеет, — вспыхнула испанка. — Ты если хочешь сиди дома, а мы пойдем с Полом.

- Ыыы! — одобрительно заметил я.

В баре «У вареной креветки» было жарко и накурено. Текила шумела в голове, а капли пота сползали по моей загорелой груди. Набриолиненные волосы, расстегнутая до пояса рубаха из тяжелого зеленого шелка — с микрофоном в руке я стоял, слегка покачиваясь, и исполнял уже пятую песню за вечер, пользуясь расположением однорукой чернокожей барменши. Изабель хлопала громче всех и не сводила с меня широко распахнутых темно-карих глаз.

- Пойдем потанцуем, — озорно улыбнулась она, когда заиграл медленный блюз. Легкое шелковое платье, лишь подчеркивало формы девушки. Обхватив руками мою шею, она прильнула ко мне упругим телом, отчего сердце забилось в лихой морзянке. Я положил руки ей на бедра, и мы заскользили в медленном танце почти невидимые в дымном полумраке.

Смесь какой-то чистой невинности и одновременно безумной сексуальности восемнадцатилетней испанки мгновенно сделала свое дело. Между нами возникло некоторое физическое препятствие, в ответ на которое Изабель, нисколько не смутившись, лишь теснее прижалась ко мне, подняв голову и посмотрев мне прямо в глаза.

- Ну, как вам у Тодда живется? — попытался я немного отвлечь себя беседой. — Он вам, я так понял, не разрешает гулять без него?

- Это просто ужас! — глаза Изабель гневно сверкнули при упоминании босса. — Он все время нам говорит, что заботится о нашей безопасности, а сам за мной в душе подглядывает, когда я моюсь. Извращенец!

- Неслыханно! — возмутился я, округлив глаза. Мысленно представил испанку моющейся в душе, и меня кинуло в легкий жар. К собственному стыду, я отлично понимал извращенца-босса.

- Тодд звонил, — испуганно собщила Грушенка, когда мы вернулись за наш столик. — Он, по-моему, немного сошел с ума.

- Идиота де лос кохоньес, — рассержено произнесла Изабель. — Наверно нам придется возвращаться.

- Конечно. Я вас провожу, — с облегчением вздохнул я. Меня разрывали двойственные чувства. Приятная компания не могла заглушить глухое скрежетанье совести в груди. Конечно, я был зол на Светку за её поведение в последнее время, но предательство — это то, что я ненавидел в людских отношениях сам.